стало муторно на душе. Последней каплей для Сергея стало известие о вступлении общины из Рябиновки на путь каннибализма. И если раньше он не был сторонником радикальных мер, то теперь вся его сущность пылала гневом и желанием покончить с людоедами, что окопались, можно сказать, под боком. Впрочем, его устроило остаться в группе огневой поддержки — АК-47 он знал, умел с ним обращаться, так чего лезть на рожон, когда есть более опытные люди?

Захаров-старший решил немного слукавить — выдал невестке не только «ксюху», но и разгрузку. Помог надеть, а когда девушка с видимым огорчением протянула ему ПМ, он молча взял пистолет и нарочито официально закрепил его на разгрузке. Заодно и запасную обойму упаковал в маленькое отделение. Невестка изумлённо воззрилась на него, а потом от радости чмокнула в щёку и стрелой умчалась к мужу. Олег невдалеке осматривал свой «Тигр», проверяя все механизмы, когда Аня подлетела к нему, наклонилась и шёпотом начала рассказывать о поступке Евгения Василича. Отец и сын встретились взглядами, после чего Захаров-старший подмигнул тому. Олег улыбнулся и кивнул в знак благодарности.

* * *

Ехали на двух «Шишигах». Восток неба все больше розовел — пришлось сделать значительный крюк, чтобы не выдать себя на подъезде к Рябиновке, и сейчас, тихо высадившись, обе группы двинулись гуськом за проводником. Аня шла мягко и уверенно, осторожно пробираясь по примыкающим к селу посадкам. В одном месте было болото, которое не было возможности обойти. Об этом девушка заранее предупредила Девятова и Пасечникова. Те быстро посовещались и решили пройти через болото, благо оно было по пояс. Первая группа миновала вонючий водоём без эксцессов, а вот группа поддержки столпилась в самом глубоком участке, и двое человек неловко упало в вонючую жижу. Одним из тех, кому не повезло, был Мочалов. Пока он отдал свой автомат кому-то из бойцов, пока начал подниматься… именно в этот момент он почувствовал резкий и болезненный укол в плечо. Тонкая камуфляжная футболка не смогла помешать жуку-плавунцу сделать своё подлое дело. Стоящий сразу за ним боец лихо смахнул мелкого пакостника с плеча, но тянущая боль осталась. Скривившийся Сергей молча забрал свой автомат у подавшего ему руку бойца, а на вопрос, в порядке ли он, только кивнул.

Проводница была очень умелым специалистом по бесшумной ходьбе. Пару раз она знаком останавливала движущихся за ней людей и устремлялась вперёд, чтобы аккуратно расчисть бурелом, дабы не создать шума. Наконец группы вышли к одной из заброшенных изб, куда ранее были согнаны пленники. Небольшой утренний туман явно играл на стороне тополиновцев — им удалось незамеченными пробраться почти в самый центр села.

— А где собаки? — почти на ухо девушке задал вопрос подошедший Девятов.

— Насколько я слышала разговоры местных, их съели в самом начале. Всех. Как и котов.

— Где пленники?

— Раньше были в этом доме, — кивнула на покосившуюся избу. — Не думаю, что их куда-то перебазировали. Минуту…

Аня тихо скользнула к углу дома, внимательно посмотрела по сторонам и, не найдя никакой охраны, почти бесшумно скользнула к ближайшему окну. Приблизившись, девушка заглянула внутрь — там виднелось скопление каких-то тряпок, на которых лежали вповалку мужчины, женщины и дети. Аня возвратилась обратно и доложила что пленники всё ещё там.

— Почему они не сбежали? — удивился Пасечников.

— Видимо, показали труп Быкова, — пожала она плечами — а про меня могли наплести, что уже съели. Хотя там ещё здоровенная дубовая дверь внутри. Такую и «ксюха» может не взять — скорее всего, морёный дуб. А через окна… хм, может, кого взяли в заложники? А может, люди просто смирились…

Их перешёптывание нарушил негромкий разговор и звякание связки ключей. Со стороны видневшейся недостроенной церкви, от одного из домов, шло трое человек. Двое мужчин, вооружённых вилами и ружьём, и баба — ключница. Они перебрасывались какими-то репликами, баба иногда усмехалась, а то и вовсе хохотала. Наконец вся троица подошла к дому. Баба быстро отомкнула навесной амбарный замок, и троица зашла внутрь. Там они тоже долго не задержались — та же тётка легко справилась со вторым замком, и все трое попали в комнату к пленникам.

— Ну, нехристи, кто-то из вас сёдня станет нашей пищей, — потёрла руки та баба. — Сами решите, али мы выберем?

— Детей не троньте, — вполголоса проговорила одна из женщин-пленниц.

— Детей, гришь… а энто мысль… давненько мы «телятинкой» не лакомились! — заржала она и оба её товарища подхватили гогот.

Один из мужиков рванул в гущу сбившихся пленников, намереваясь выхватить кого-то из детей, но его соратница неожиданно «забулькала» и повалилась ничком на пол с ножом в шее. Второй из душегубов остолбенело смотрел на предсмертные конвульсии тётки и торчащий в сонной артерии простой кухонный нож, который Аня — а это была она, незаметно метнула и так удачно попала. Второй мужик повернулся и также с удивлением посмотрел на корчившееся на полу тело.

— Ктой-то посмел? — вскипел он, но ответом ему были секундой позже дзинькнувшее стекло и «третий глаз», образовавшийся над переносицей. Он так и осел на свободное от пленников место.

Ещё мгновение мужик с ружьём выжидал, что будет дальше, а потом испуганно рванул к выходу, где столкнулся с Девятовым.

— Ку-ку, Гриня, — ухмыльнулся Антон, мигом сжав свободной рукой оружие душегуба и приставив свой ТТ ко лбу визави. — Дёрнешься и каюк тебе, понял?

— Ты хто? — оторопел тот и инстинктивно разжимая руку, державшую ружьё.

— Конь в пальто, ага? Медленно поворачиваемся спиной ко мне и становимся на колени.

— Щас! — мотнул головой тот и тут же получил пулю в плечо. — Уй-й!

— Где остальные братья и сёстры? Не молчи, или вторая пуля прилетит в лоб. У нас снайпер отменный.

— В церкве братия…

— А ещё? Ну, говори, сука!

— Больше нема… — это были его последние слова: Антон незаметно сделал жест Захарову-старшему, и тот завалил оставшегося людоеда.

— Так, граждане пострадавшие, — обратился Девятов к пленникам. — Без лишнего шума и разговоров БЫСТРО следуем за провожатым и уходим из Рябиновки. Здесь все? Или вас разделили?

— Нет, все… все… — шёпотом загалдели пленники. — Ой, Анечка! Ты жива? — всплеснула руками пожилая женщина. — А нам эти гады сказали, что тебя съели.

— Подавились свинцовым гарниром — ухмыльнулась девушка. — Меня муж спас.

— Ой! Значит, ты его