– Я не осознавала, насколько больно быть рядом с ним, пока не оказалась здесь, с тобой. Все это время меня словно душили мысли о том, что он сделает, о чем думает.

Она начала ковырять ногти. Нервничала.

Я заставил себя слушать, не пытаясь предложить решение или закончить фразу за нее.

– Я очень злюсь. И стыжусь.

Она смотрела в потолок, но не плакала. Казалось, что это вот-вот произойдет. Когда она была младше, я знал, что, если она смотрит в потолок, это признак того, что она расстроена и может заплакать. Однажды она сказала мне, что таким образом заставляет свои глаза впитать слезы.

Я не хотел выплескивать эмоции, но легко мог бы убить Бика прямо тогда. Я вспоминал ее письма из кофейной банки.

– Я злюсь на маму за то, что она оставила меня здесь с ним. За то, что заставила меня полагаться на него в денежном и жилищном плане. Я чувствую себя сволочью, ведь это она – жертва автокатастрофы.

Затем Пикси резко вытерла глаза. Она совсем расклеилась.

– Думаю, не удивительно, что ты испытываешь такие эмоции. И думаю, что твоя мама поняла бы тебя.

Я посмотрел на свои пальцы, надеясь, что говорю правильные вещи. Помогаю.

– Да, но, я ведь молилась ей, но ничего не прекращалось, значит ли, что она не присматривает за мной? Значит ли, что я заслужила это? Не знаю.

Ее снова била дрожь, она откинула волосы с лица.

– Твоя мама совершила ошибки. Бик был ошибкой. Но она любила тебя. Ты это знаешь, и я это знаю. Я не хочу защищать Бика и думаю, что он ужасный, хуже некуда, но не могу представить себе, чтобы она была довольна тем, как все для тебя обернулось. В смысле, насколько хренова наша ситуация. Мы живем с человеком, который пытался меня убить. Это не наша вина. Мы были просто запуганными щенками. Нам не повезло.

Я повернулся к ней.

– В тот день, когда она умерла… он словно ждал этого.

Она продолжала ковырять ногти. Я протянул руку ладонью вверх.

Она несколько секунд смотрела на нее, а потом опустила кулак в центр моей ладони. Я осторожно сжал его. Хотел сказать, что мне жаль, что я уехал. Что меня чуть не убили, но мне удалось выбраться. Но по ее глазам я понял, что она все и сама знает.

– Все нормально. Той ночью нужно было выбрать: ты или я. – Она разжала кулак и пошевелила пальцами, чтобы взять меня за руку. – И я выбрала тебя. Скажи мне, что это того стоило. Мне это нужно.

Казалось, что она могла видеть ком в моем горле.

– Ничто и никогда не будет стоить того, через что ты прошла… – По выражению ее лица я понял, что внутри у нее разрастается паника. – Но все было прекрасно. Моя приемная семья замечательная. Они хотят усыновить меня, даже после того, как мне исполнится восемнадцать. Чудесные люди. И я на сто процентов виню в этом тебя.

На ее губах появился намек на улыбку.

– Хорошо. Хорошо. Даже лучше, чем я надеялась. Звучит как мечта.

– Но прямо сейчас? Я выбираю тебя. Ты на первом месте. С этого момента и до конца жизни. Или до тех пор, пока ты не порвешь со мной. Я твой.

Она вытерла нос, затем кивнула.

– Не откажусь. Я очень долго жила в напряжении.

Ее голос надломился.

Я откинулся на спинку кровати и раскинул руки. Все для нее; она получит все, что захочет. Пикси заколебалась, затем подползла, прижавшись головой к моей груди. Я обхватил ее руками.

– Я твой. – Я поцеловал ее в лоб. – Надеюсь, меня будет достаточно.

Затем прижался щекой к ее мягким волосам. Думая, что она предала меня, это я предавал ее.

Пикси, словно услышав мои мысли или, возможно, размышляя о том же, произнесла:

– Прощение. Давай просто будем добры друг к другу и простим себя за все, что сделали не так. Начнем двигаться дальше. Двигаться вперед.

– Согласен, Пикси Рэй. Со всем согласен.

Может быть, хотя бы это будет просто, потому что, видит Бог, все остальное в наших жизнях слишком сложно.

Глава 51

Пикси Рэй

В какой-то момент мы с Гейзом вернулись к тому, что нас связывало. Словно прогрузились в наши детские воспоминания. Я лежала на левой стороне кровати, он – на правой. Мы держались за руки. Каждый раз, когда я открывала глаза, то видела его лицо, и меня это успокаивало. Постоянное «бей или беги» прервалось. Здесь я в безопасности. Я была девушкой, которая гордилась своей силой, но Бик лишил меня ее. Мне нужно было держаться подальше от Бика. От его рук. От запаха. От того, как он смотрел на меня. От звука его шагов. Выкинуть его из головы. Попытаться смыть его с тела.

Просыпаюсь.

Гейз открывает глаза и ждет, наблюдая за мной.

Здесь безопасно.

Так хорошо ощущать себя в безопасности этой ночью. Он снова со мной.

* * *

Я проснулась и резко села. Ощутила дезориентацию и услышала крики мужчин, что для моей психики было тревожным сигналом.

Остин поднял руки.

– Все в порядке, Пикси. Гейз разбирается с Брюсом. Он хочет, чтобы мы остались здесь.

Я откинула волосы с глаз. Гейз. Мистер Джонс.

Черт. Что, если он причинит Гейзу боль?

Я высунула ноги из-под одеяла и схватила прислоненную к углу бейсбольную биту.

Остин встал и поднял руки.

– Котенок, что происходит?

– Он бьет Гейза. Вот что происходит.

Я изменила хватку и попыталась обойти Остина.

Он шагнул вперед и положил руки на биту.

– О, милая. Гейз и сам легко надерет задницу этому старому пьяному мужику. Типа, он может сделать это даже сидя. Так что не беспокойся за него.

Внутри меня разгорался огонь.

– Я не доверяю Брюсу.

Я уже готова была применить к Остину физическую силу, если он попытается остановить меня. Вместо этого он подошел к двери и открыл ее.

– Я прикрою тебя, детка.

Я ворвалась в гостиную. Гейзу явно ничего не угрожало. Брюс выглядел таким маленьким. Когда-то и он был в моих кошмарах. Брюс больше не был здесь главным, теперь Гейз держался уверенно и без страха. За мной стоял Остин. Он протянул руку и положил ее мне на плечо.

Глаза Брюса расширились, когда он увидел меня.

– Пикси Рэй? Ты выросла.

Многие взрослые говорят такое подросткам моего возраста, Гейз влепил Брюсу пощечину. Тот попятился,