это тот самый Повелитель Скелетов, которого охотники на чудовищ поминают перед каждой охотой и после неё. Костюм состоит из синтезированных костей самых разных животных. Кости расположены так, что они будто бы повторяют скелет самого сартонари, разве что рёбра закрывают не только грудную клетку, но и верхнюю часть живота (как у тавромина), на каждом пальце рук по три когтя (как у хольквинского дьявола), а хвост венчает костяная дубинка (как у рогоморда). Череп, который служит головным убором, принадлежит родственнику рогоморда — прибрежному засаднику. У засадника мелкие ветвистые рога украшают лоб, а один длинный и острый рог растёт прямо между глазами. Обладатель костяного костюма обзавёлся и соответствующим плакатом, который гласит: «Хватит перемывать косточки! С мясом они вкуснее!». Напарник и корфилль сартонари одета в костюм отважного героя сказок, легенд и тостов в тц-рикском фольклоре — Йоки Тцоки. Это имя переводится как «Честный Друган». Костюм включает в себя чёрный плащ с великим множеством внутренних карманов, кожаные перчатки и чёрную шляпу, похожую на ковбойскую. На поясе — чехол с длинным ножом. Рот Сэн закрывает тёмно-синий платок с нарисованной на нём издевательской улыбкой. Честный Друган, согласно легендам, был благородным разбойником, который грабил представителей высших каст и отдавал награбленное кастам угнетённым — такой тыттокский аналог земного Робин Гуда. Говорили ещё, что он устраивал над богатеями всякие жестокие шутки, а некоторые так вообще утверждали, что Честный Друган владел чёрной магией и мог сделать свою жертву совершенно невезучей. Кстати, свою фамилию — Йок — Сэн позаимствовала именно у этого персонажа. Настоящую фамилию она давно выбросила из головы. Йоки Тцоки в исполнении Сэн несёт плакат краткого содержания: «Грабёж? Врёшь!». Именно так Честный Друган обращался к своим жертвам.

Ещё одним благородным персонажем переоделся Джекс. Треугольный головной убор, который изображает три кварка в составе протона, блестящий голубой плащ, белый костюм, изрисованный диаграммами Фигвамана,20 ярко-красные перчатки и зелёная маска подскажут любому фордокс-приманцу, что перед ним — знаменитый герой комиксов Человек-Глюон. Этот супергерой умеет свободно перемещаться в космосе, не пользуясь магистралями, а самое главное, может «склеивать» пространство-время и частицы, когда их коварно пытается разорвать ужасный злодей Асимптопланк. Коронная фраза Человека-Глюона — «Распада не будет!» — украшает плакат, который держит в стальных руках Джекс.

Представительница ныне не существующей цивилизации, близкой по уровню развития к фордокс-приманской, выбрала самоироничный, но при этом умилительный плюшевый образ. Веншамея одета в костюм смешной чёрно- белой коровы, а в «копытах» держит плакат: «Все бабы как бабы, а я — КОРОлеВА!».

Немного поодаль от «коровьей королевы» пристроился Накет, который несёт плакат с внешне абсурдным, но на самом деле провокационным содержанием: «Жуй! Езда! Кладь!». Так Накет тонко намекает на свой специфический говор. Десятилапый напарник Накета отличается не только плакатом, но и своеобразным костюмом. Силмак изображает традиционную шнырявскую мумию, завернувшись в несколько слоёв ткани. Плакат соответствует образу, но содержит и лёгкую двусмысленность: «Что-то я замотался…»

Недвусмысленный, но контрабандистски самоироничный плакат держит Яарвокс: «Это не моё! Мне подкинули!». Коллега же Яарвокса демонстрирует лёгкую рифмованную бессмыслицу: «Три руки, три ноги, посерёдке — сапоги». Плакат он держит двумя руками, а в третьей, как нетрудно догадаться, у него самые настоящие сапоги…

Ещё один образец бессмыслицы уютно расположился на плакате Тикки: «Забыла плакат дома».

Плакат Витса содержит небольшое объявление: «Ищу себя!». В правой руке человек держит включённый фонарик, которым выразительно пытается, собственно, «найти» себя.

Найти, а точнее, привлечь новых участников весёлого мероприятия старается Эффелина. Прямым бесхитростным текстом: «Кто улыбается, тот идёт с нами!» Действительно, объятые хохотом разумные обитатели Самобыта вскоре присоединяются к Прыг-Манифесту.

Занятное предупреждение всякому мимо и рядом проходящему показывает Карл: «Не жидись, а то выпью!».

На свою опасную черту самоиронично указывает и Айзел: «Все меня любят! Гипноз тут совершенно ни при чём!».

Самоиронии исполнен и плакат Юркслы: «Ну, это, здесь, как его, должна быть, это самое, какая-то надпись, как бы, вот».

Многое о владельце говорит и плакат Млема: «У меня богатый внутренний мир!». Рядом с надписью — диаграмма, которая отображает долю различных химических элементов в составе центорского организма.

Некоторую часть своего содержания, если верить плакату и белой краске, которая покрывает шерсть, утерял Леод. В зубах он держит плакат с надписью «Отдал пятна, приму полоски!».

Замыкают шествие три категоричных плаката. Первый принадлежит Тецклаю и гласит: «Хотеть жареных гвоздей не вредно!», второй — Фиб-Фибу, и написано на нём «Сам такой!», и, наконец, третий плакат несёт Бастер: «Это утверждение ложно!».

Абсурдно-весёлая манифестация завершается там же, где и началась. Прыг-Манифест оказывается отправной точкой для следующего действа, которое предлагают Силмак и Накет.

— Пока мы тут шли, мы насобирали всяких материалов для музыкальных инструментов, — рассказывает Силмак. — Есть у нас такая на Бедантии традиция: делать инструменты вообще из всего, что попадается под лапы, и импровизировать на них. В древности считалось, что так можно добрых духов привлечь. Добрые духи любопытны и не любят однообразия, потому-то им и нужна импровизация.

— Надеюсь, кровь из ушей у вас не пойдёт, когда я хреначить начну, — смеётся Накет.

— Ага, слушайте этого дурака больше. У него лап меньше, а мастерства-то ничуть не меньше! Это у меня лапы кривые…

— Старый врун!

Продолжая хвалить друг друга и отмахиваться от похвал, Силмак и Накет сооружают из туго свитых верёвочек и веток струнный инструмент наподобие арфы, вырезают из кусочков дерева ударные палочки, из жёлтых грибов — дудочки, делают нечто похожее на два смычка из прочных травинок и пары волосков шнырявки и, наконец, вырезают маленькие кусочки бумаги из своих плакатов. На всём этом странном наборе инструментов Силмак играет почти одновременно. Почти — потому что в одно и то же время всё-таки не получится дуть в дудочку и играть на кусочке бумаге, прижимая его к губам, если у вас один-единственный рот. Накет же ухитряется совсем незаметно менять инструменты и совершенно не отстаёт от многолапого напарника. Как бы ни скромничали Силмак и Накет, их импровизация, джазовая по духу, но, разумеется, совершенно иная по звучанию, удаётся на славу и западает в душу всем вне зависимости от музыкальных вкусов.

— Такой музыкой не только духов призывать можно! — восхищается Млем. — Я бы тоже пришло, если бы услышало такое где-то…

— Охотники, на заметку — вот на что ловятся центоры! — смеётся Силмак.

— Накет, а у тебя точно нет ещё восьми скрытых рук? — шутит Веншамея.

— Как будто ты не знаешь, сколько у меня чего! — отсмеивается рыжий человек.

— А что, можно и целые тела в