над бумагой, на первый взгляд не таит в себе ни капли интересного. Но она превращается в инструмент для создания сложной и замысловатой картины. Это происходит тогда, когда Юрксла просит всех одновременно попытаться что-нибудь нарисовать. Ведь особенность всего устройства в том, что движения одного карандаша обязательно отражаются на движениях других. Сначала от такого беспорядка на бумаге остаются вполне классические каляки-маляки, но когда каждый «художник» понимает, как именно его карандаш связан с другими, становится ясен истинный смысл случайного рисунка: главное здесь — не сам затейливый переплетающийся узор из геометрических фигур, силуэтов и штрихов, но единение команды.

— Так мы, это, укрепляем, как её, дружбу, — говорит Юрксла. — Тут, это, не так важно, это самое, насколько рисунок, как бы, красивый, вот. Главное, это, чтобы все, ну, вместе над этим, как его, дружно работали, значит.

— Прекрасная традиция! — одобряет Леод. — Продолжу тему: предлагаю всем пройти традиционный ягуляррский обряд укрепления джарса. В нём три части: сначала оставим следы на табличке дружбы, потом сыграем в прятки на скорость и приготовим пожелательный пирог.

— Звучит интересно! — живо реагирует Млем.

— Насчёт пирога — это вообще прелесть, — добавляет Яарвокс. — Мы ведь тут уже не первый дечас отрываемся, жрать охота!

— Тогда начнём прямо сейчас! — объявляет Леод. — То, что называют «табличкой дружбы», на самом деле — всего лишь длинная глиняная пластина. Хм… а на этом астероиде глины я вообще не видел.

— Предлагаю переместиться на Холмолесье, — откликается Ксандер. — Думаю, там и в прятки играть будет интереснее.

Команда добирается до укрытого пышной растительностью мира. На берегу обширного холмолесского озера Леод находит предостаточно хорошей глины.

— Каждый должен оставить на табличке след лапы… ну, или руки, или ноги, кому что удобнее, — объясняет Леод. — Считается, чем глубже и чётче отпечаток, тем большую часть души вносит в джарс тот, кто оставляет след.

Глиняную табличку все дружно украшают двадцатью тремя следами. В основном это отпечатки образом рук, но есть там и лапы, и ноги… и даже рукрыло. Всё следы оказываются красивыми и чёткими.

— Повесим на почётное место! — радуется Леод. — Теперь, как я уже говорил, играем в прятки на скорость. Почему на скорость? Считается, что чем быстрее один друг находит другого, тем лучше он знает его повадки, и тем крепче дружба! Телепаты, не жульничать.

— Телепатия не всесильна, даже у меня, — говорит Стив. — Вот у кого нюх острый или слух — тем легче будет.

— О, Стив, совсем необязательно! Начинать водить традиция велит хозяину или хозяевам места, где проводят обряд.

— Мы готовы! — весело отзывается Найя. — До скольких считаем?

— Вместе с хозяевами нас двадцать три — значит, до двадцати трёх.

— Как скажешь. Ну, Ксань, дадим им шанс или как? Ты считать будешь или я?

— Пусть спрячутся получше, — отвечает Ксандер и отворачивается от остального коллектива. — Так и быть, считать буду я, помедленнее. Раз, два…

Времени оказывается достаточно, чтобы каждый нашёл себе место поукромнее. Когда Ксандер и Найя оборачиваются, они видят перед собой прямо-таки дичайшее Холмолесье, где, кажется, вообще не ступала нога разумного существа.

Одно, правда, находят практически сразу же.

Семиларен, вспомнив хлонокоптерские привычки, застывает на месте посреди леса и изображает из себя куст, подняв все семнадцать рук. Издалека его и не видно среди густого подлеска.

И один бирюзовый долбик совершенно искренне принимает Семиларена за куст, в ветвях которого могут прятаться насекомые.

Почувствовав на своей шкуре силу маленького, но острого клюва, блент обнаруживает себя непереводимым крепким выражением…

Дальше реакция оказывается цепной, и скорость, с которой все находят друзей, неуклонно повышается. Матерная конструкция, которую исторг Семиларен, вызывает заливистый хохот у Карла, который притаился недалеко от озера, что, в свою очередь, смешит Млема, которое затерялось среди камней у подножия горы. Вскоре там же находится Тецклай, у которого, как назло, зачесались рога: шкрябанье рогов о камень тут же выдаёт хриввалэйтна. Опять же, между камнями обнаруживают и хихикающего Юркслу. Как оказывается, хихикает он над полосатым хвостом Силмака, который торчит из земли поблизости. Не до конца спрятанный хвост выдаёт и Тикки, которая решила отсидеться в озере у самого берега. Неподалёку оказывается и Леод. Распластавшись на земле среди лесной подстилки, тщательно укрыв сухими листьями и кусочками лишайников хвост и лапы, он становится жертвой собственной маскировки — на него просто-напросто наступают. Необычный мяукающий и истеричный смех Леода помогает обнаружить Эффелину, поскольку она незамедлительно высовывает любопытный нос с единственной ноздрёй из ближайших кустов. Любопытство губит и Герна: убеждённый, что прошло уже достаточно много времени, он выходит из укрытия прямо перед командой. Его самоироничный гогот оказывается заразительным сразу для четырёх людей, которые спрятались среди древесных ветвей. На толстой ветви почти у самой земли устроился Накет, на другом дереве, повыше — Веншамея, чуть поодаль — Яарвокс, опять почти у самой земли. На четвёртом дереве находят Витса. Он залез так высоко, что Карлу приходится задействовать телекинез, чтобы его оттуда снять. В кронах двух других деревьев находят двух летающих существ — Айзела и Фиб-Фиба. Глубже в чаще, в том месте, где собираются разумные слизевики, отыскивают Бастера, а на дереве поблизости — и его полуорганического собрата-киберпанка. Потом Тецклай, который хорошо знает повадки Райтлета и Сэн, предлагает поискать их в пещере мордочёса. Там пару охотников на чудовищ и обнаруживают. Остаётся Стив — его отыскать не могут долго.

— Чёрный слизевик мне в пасть! — неожиданно эмоционально восклицает Ксандер. — Телепортация! Он явно телепортнулся куда-то! Ищи-свищи его теперь.

— А это не он ли? — вдруг оживляется Витс и показывает на парящий над Холмолесьем Серп. — Вон там, внизу?

— Подкра-а-адский сы-ы-ын!!! — раздаётся с Серпа голос Стива.

— Ой, а как мы его… оттуда-то снимать будем? — беспокоится Ксандер. — Тут высоко… а летюлени уже далеко…

— Тут не выше, чем на Фирс-ы, — фыркает Карл.

И правда — терраформ ловко спрыгивает с Серпа, летит вниз… и ласточкой входит в холмолесское озеро. Выныривает Стив целым, невредимым и с вечно издевательской улыбкой на лице.

— Ну, ты нас сделал, Стив! — восхищается Леод.

— Спасибо, сам знаю! — усмехается терраформ.

— Держу пари, все нагуляли аппетит. Вернёмся на Коряжку, а по пути подумаем, кому и что хотели бы пожелать. Пирог ведь не просто так называется пожелательным. В него кладут кусочки древесной коры, на которых выцарапывают краткие пожелания одному или нескольким собратьям по джарсу. В каждом куске должно быть одно такое пожелание. Согласно традиции, для кого оно, и кто его сделал, указывать нельзя. Разгадывать потом, впрочем, можно, но только про себя. Считается, что у настоящих друзей возникает своего рода телепатия, и они