— Это путь в никуда, — покачала головой Белла. — Я понимаю, что это звучит жестоко, но это правда. Он нищий оборванец без будущего. Ему повезет, если он отучится, получит однушку на окраине города, устроится на завод и не сопьется. Поверь, это максимум, что ему светит в этой жизни. Он сможет найти девушку по себе и, возможно, они будут по-своему счастливы. Но ты, Алиса, другая. Ты не сможешь жить такой жизнью, ты задохнешься, зачахнешь. Ты же у нас творческая, тебе нужен человек, который сможет дать тебе все необходимое, обеспечить тебя.

— Белла! — взвизгнула я. — Я не хочу жить в золотой клетке, о которой ты говоришь! У меня есть мозги, ноги и руки, я могу сама зарабатывать! Мне не нужен спонсор, я хочу быть с человеком, которого люблю!

Сестра вздохнула. Весь ее вид говорил о том, что я не понимаю очевидных вещей.

— Вот ты утверждаешь, что у него нет будущего, но при этом даже не знаешь его! — продолжала я. — Ты не знаешь, какой он человек, о чем думает, о чем мечтает. А Ярослав, между прочим, выиграл олимпиаду, которую проводила одна крупная международная компания. Они оплатят его учебу в Москве и возьмут к себе на работу! Но вам до этого нет дела! Вы по какой-то причине решили, что можешь судить о Ярославе только по тому, что у него нет родителей и он был вынужден расти в детдоме!

— Алиса, есть статистика, — поддержала сестру мама.

— Я знаю статистику не хуже вас! — я не дала ей договорить. — Но даже в ней есть небольшой процент людей, которые добились многого, будучи выходцами из сиротских учреждений!

— Алиса, ты не в своем уме! Ты из-за этого паршивца бросила Артема?! — мама была в ярости.

— От части, — я старалась не истерить и держать себя в руках, но получалось это с трудом. — Я не любила Артема. Никогда. А Ярослава люблю. И хочу быть с ним. Он делает меня счастливой, он понимает меня.

— Да что ты заладила со своей любовью?! — мама больше не сдерживалась и кричала на меня во весь голос. — Любовь не самая важная составляющая счастливой жизни!

— А что самое важное? Деньги?! Хочешь, чтобы я, так же, как ты, из-за денег закрывала глаза на измены?! — я понимала, что говорю очень злые слова, но мне было плевать. Я готова была драться за то, чтобы отстоять свое право на любовь.

— Алиса! — осуждающе прикрикнула на меня Белла. — Как ты смеешь?

Мама выглядела уязвленной.

— Мы с твоим отцом вместе двадцать пять лет. И я закрываю глаза на измены не из-за денег, а ради сохранения нашей семьи, — ответила она. — А этот мальчишка просто запудрил тебе мозги! Я не узнаю тебя! Где моя умная и рассудительная девочка?

— Мама, — взмолилась я. — Если бы ты только узнала его получше. Пообщалась с ним, ты бы поняла….

— Он тебе не пара! — перебила она меня. — Ты моя дочь. И я, как мать, запрещаю тебе с ним встречаться, поняла?!

— Что? — мое лицо непонимающе вытянулось.

— Что слышала! — отрезала мама. — Я буду отвозить тебя в школу и забирать сразу после уроков! Я не позволю тебе загубить свою жизнь! Никаких волонтерских кружков! Ты под домашним арестом!

— Мам, тебе не кажется, что это чересчур? — подала голос до этого молчавшая Венера. — Мы ведь правда ничего не знаем про этого парня.

— Это не обсуждается! А если ослушаешься, я найду другие рычаги воздействия, поняла? — мама бросила на меня грозный взгляд и быстрым шагом покинула кухню.

Я резко встала из-за стола и убежала в свою комнату. Мою душу жгло от обиды. Сколько раз я еще услышу несправедливые слова в адрес Ярослава? Сколько раз мне напомнят, что он недостоин меня?

Мне нужно научиться принимать это и не реагировать. В конце концов я знаю истину, а доказывать ее остальным — дело неблагодарное. Пускай, думают, что хотят. Плевать на чужое мнение, плевать на запреты. Мы с Яром все равно будем вместе.

***

Маме действительно удалось перекрыть мне кислород. Она превратилась в сторожевого пса: встречала меня на школьном крыльце сразу после уроков, отвозила и забирала с курсов по английскому. И вообще не давала мне свободно вздохнуть.

С момента приезда родителей, я больше ни разу не видела Ярослава. Он не ходил в школу почти неделю. Сказал, что заболел гриппом. Я хотела его проведать, прогулять уроки или что-нибудь в этом роде, но он велел не приходить, не хотел меня заражать.

В субботу намечалось грандиозное торжество: свадьба Беллы и Анатолия. Несмотря на то, что моя родная сестра выходила замуж, праздничного настроения у меня совсем не было. Я переживала из-за запретов мамы, дико скучала по Ярославу и к тому же начала волноваться из-за приближающихся экзаменов.

Церемония проходила в элитном загородном клубе, которые Белла и Анатолий арендовали на все выходные. Было приглашено около двух сотен гостей. Неужели молодожены всех их знают?

Белла в белом платье и длинной до пола фате была невыносимо прекрасна. Увидев ее, я замерла от восторга. Не зря сестра столько готовилась к свадьбе. В этот день она и правда блистала.

Было много тостов, слез и объятий. Гости говорили трогательные слова о любви и верности, желали молодым жить долго и счастливо. Пару раз Белла даже прослезилась.

Ведущий что-то громко рассказывал и шутил. Зал поочередно взрывался то хохотом, то аплодисментами. Люди за столами пили, чокались и смеялись.

Но для меня все происходящее было лишь фоном с приглушенным звуком. Мои мысли были далеко и вращались вокруг наших с Ярославом отношений.

Все же стоило признать, что отказ Ярослава от моего визита к нему задел меня. Я уговаривала себя поверить, что он просто печется о моем здоровье. Но червячок сомнения злобно шептал: "А что, если он охладел к тебе из-за той ситуации с Артемом?". К тому же, мне показалось, что все эти дни он то ли торопливо, то ли прохладно говорил со мной по телефону.

Мое место было за столиком "одиночек". Меня окружали такие же, как я, неудачники и неудачницы, которые пришли сегодня без пары. Единственной, кого я хорошо знала за своим столом, была Ангелина Мельникова. Та самая особа, из-за которой мы с Венерой тогда поперлись в клуб, чтобы проследить за Федом.

Мельникова была противоречивой натурой: сумасбродной, эксцентричной, но в то же время приветливой и легкой в общении. Мне казалась, что моим сестрам она не так уж и нравится, но по какой-то непонятной причине они продолжали с ней дружить.

Ангелина, сидящая рядом со мной, оценивающе оглядела наш и соседний стол.

— Не густо, да? — ее голос выдернул меня из раздумий.

— А? Что? — встрепенулась я.

— Одна треть парней — уроды, вторая — бабники, с остальными я уже встречалась, — скептически оглядывая присутствующих, пояснила она.

— Да уж, неприятно, — пожала плечами я. Мне было не до этого.

— А ты что такая кислая? Ты же рассталась со своим Старицким?