— Ты всегда девушек, привезенных из клуба, завтраком угощаешь? — ехидно поинтересовалась я.

Калашников замер. Лицо сделалась серьезным.

— Они не задерживаются тут до утра, так что нет, — сухо ответил он.

— Прости, — вздохнула я. — Просто не могу перестать думать о том, что за все это время у тебя было много женщин. К тому же ты спал с Катей. А вы ведь работаете вместе. Я понимаю, что это глупо, но мне как-то не по себе от этого.

— Алиса, — Ярослав отложил вилку и взял меня за руку. — Эти женщины для меня никто. Я не помню их имен, не помню обстоятельств, при которых мы познакомились. Я даже лиц их не помню. Они были в моей жизни только потому, что в ней не было тебя. Но теперь все изменилось. Я хочу быть только с тобой. А что касается Кати, то можешь не переживать, через месяц она уезжает в Грецию.

— Что? Зачем?

— Ей предложили перевестись в Афинский офис на пару лет, и она согласилась. Решила, что это отличная возможность пожить заграницей.

— Ого, — только и могла сказать я.

— Вот так. А ты сама что думаешь насчет работы в "IGM"? Пойдешь на собеседование?

— Почему бы и нет? Хочешь работать вместе? — игриво поинтересовалась я.

— Ну, работать вместе мы не будем, — усмехнулся Яр. — Я технарь, переводчики сидят в другом офисе.

— Понятно, а я уж разнадеялась.

— Алиса, скажи, как ты видишь наше будущее? Теперь, когда мы решили быть вместе? — спросил Яр.

— Что ты имеешь в виду? — не совсем поняла я.

— Ты найдешь работу в Москве, будешь жить здесь. Это я понял. А что насчет твоей семьи? Ваша с отцом договоренность уже недействительна?

— Мы договорились, что я расстанусь с тобой и уеду учиться в Англию. Я сделала все, как обещала. О дальнейшем развитии событий речи не было. Теперь у родителей нет никаких рычагов давления на меня. На этот раз они не помешают нам быть вместе.

Ярослав кивнул и уставился в тарелку.

— Я знаю, что вопрос взаимоотношений с моей семьей — это больная тема. Но… Они мои родители, Яр. И, несмотря ни на что, я их люблю. Венера через два месяца выходит замуж. Я буду на ее свадьбе. И я пойму, если ты не захочешь поехать со мной. Наверное, это будет логично, учитывая то, сколько всего наговорила тебе моя мать…

— Я поеду, — неожиданно заявил Ярослав. Его голос звучал твердо и уверенно.

— Правда? — я удивленно вскинула брови.

— Да. Я люблю тебя. А значит мне придется общаться с твоей семьей. Я понимаю это и надеюсь, что на этот раз все сложится лучше, чем тогда.

— Так и будет, обещаю, — ответила я, поднимаясь и садясь на колени к Ярославу. — Ты удивительный, Калашников. И я всегда об этом знала.

Алиса

Жить в Москве мне понравилось куда больше, чем в Лондоне. Думаю, потому что рядом с Калашниковым раны сердца затягивались. Он заботливо и нежно зашивал мою душу.

Я действительно устроилась на работу в "IGM". Однако с Ярославом мы, как он и говорил, почти не пересекались. Но, несмотря на это, каждый вечер и каждую ночь он был рядом.

Сначала я хотела снять квартиру, но, услышав о моих планах, Ярослав рассмеялся:

— Ты серьезно, Малыгина? Мы воссоединились спустя четыре года явно не для того, чтобы ты вновь сбегала от меня!

— Но это всего лишь квартира, а не другая страна, — возразила я.

— Какая разница? Я не хочу, чтобы нас что-то разделало. Ни расстояние, ни даже одежда, — он придвинулся и положил руки на мои бедра.

— То есть ты предлагаешь мне переехать к тебе?

— Не предлагаю, а настаиваю, — он ласково заправил волосы мне за ухо.

Я не стала сопротивляться. Да и зачем? И так было ясно, что мы с Калашниковым не сможем разлучиться. Мы оба хотели засыпать и просыпаться вместе. Каждый день. До конца жизни.

Настоящая любовь не всегда правильна, логична или осмысленна. Иногда она бывает неудобной, гонимой и осуждаемой. Но ни запреты, ни расстояние, ни время не смогут убить искренние чувства.

Ведь настоящая любовь никогда не истончится, не исчезнет. Она, подобно затухающему костру, будет тихо тлеть в душах влюбленных, как бы ни старались ее затушить. Она ждет своего часа. И когда он наступает, маленький огонек превращается в пламя, сметающее все преграды на своем пути.

В конце концов мои родители все же приняли Ярослава в семью. Приняли и даже через какое-то время полюбили. А он никогда не вспоминал о старых нанесенных ему обидах.

В нашей с ним жизни было всякое: и хорошее, и плохое. Мы плакали и смеялись. Ссорились и мирились. Обижались и прощали. Но самое главное мы любили. Всегда любили друг друга.

Больше, чем оливки. Больше, чем собственную гордость. Больше, чем весь этот мир.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец