— А для меня математика — это как поэзия, только на каком-то непонятном тарабарском языке.

На улице было не слишком холодно. Завьюживало. Олег был в сером полупальто без головного убора и перчаток. Жёлтые огни с фонарных столбов, квадратные светящиеся глаза домов отпугивали покров темноты. Троица чуть помолчала после того, как Олег понимающе кивнул головой на последнее Галкино замечание.

— А кто ваши родители? — неожиданно поинтересовалась Аля.

— Врачи. Папа хирург, мама педиатр.

— Здорово.

— Они не залечили вас? — улыбнулась Галка.

— К счастью нет. А ваши?

— У меня отец автогонщик, а мама ветеринар, — ответила Аля.

— Ого. Такие разные, не связанные друг с другом специальности.

— У папы друг увлекается конными бегами, а моя мамочка приходила на ипподром тамошних лошадок проведать. Раз отец пошёл с ним. И как-то они там с мамой умудрились познакомиться.

— А у вас, Галина? — Олег открыл перед ними тяжёлую резную дверь в метрополитен.

— Да зовите меня просто Галкой, — сказала девушка, проходя мимо него за подругой вслед.

Они миновали турникеты по студенческим проездным и выстроились на малолюдной лестнице эскалатора: Олег внизу спиной по ходу движения, девчонки стеснились перед ним на одной ступеньке.

— Я из села Унгор Рязанской области Путятинского района. — Галка рассказывала, внимательно наблюдая за реакцией парня. — Моя мама ухаживает за животными на ферме, обычная колхозница, папа давно умер, когда мне было лет пять. Познакомились они на вечёрке, плясали под гармошку и пели частушки. Старший брат работает в Москве на заводе. Сестра живёт в Рязани и работает там же на фабрике. А я… Я учусь в инязе на английском факультете. А Аля со мною вместе.

Благо в лице Олега не отразилось ничего, кроме живого интереса, когда он всё это услышал. Они сошли с эскалатора. Его вид в этом сером пальто так гармонировал с отделкой станции, словно та хотела его замаскировать. Они растерянно остановились посреди перрона, мешаясь на пути пассажиров.

— У меня предложение, — быстро сообразил Олег. — Провожаем сначала Алефтину, а потом я провожу вас… Галка. Не против, девчонки?

— Вместе веселее, — сказала Галка, и они с Алей согласились.

В вагоне, чтобы продолжить общение, пришлось встать плотнее друг к другу. Олег наклонился к Галкиному уху:

— Скажите что-нибудь по-английски. Мы, знаете ли, тоже изучали его, но думаю, очень поверхностно в сравнении с вами, и всё больше по технической части. Вам же не приходится проходить поэзию на тарабарском языке и ряд подобных предметов. Скажите что-нибудь простое, чтобы я понял.

— You have so beautiful blue eyes under the cover your fair hair22!

— Это намёк, что пора мне подстричься? — Его дыхание шевелило волосинки возле её уха. — Честно говоря, с этим дипломом совсем забыл следить за внешностью.

— What about is your work23? — поинтересовалась Алефтина, приближая лицо к уху Олега.

— It’s not very interesting for you24. Так, о кое-каких деталях самолёта.

И так они разговаривали о всяких разностях, пока не довели Алю до подъезда. Когда парень и девушка остались вдвоём, между ними почему-то вдруг повисло неловкое на первых порах молчание, смешанное с короткими переглядками. Они вернулись в метро. Пару раз Олег невзначай коснулся Галкиной руки, поддержал её, когда поезд резко притормозил.

— Вам, должно быть, скучно со мной? — поинтересовалась Галка, когда они вышли на улицу со станции Китай-город и до общежития оставалось рукой подать.

— Что вы! Отнюдь нет. Признаться, я уже наболтался сегодня, а с вами так легко, так естественно молчать.

Они тесно шли рядом по узкому тротуару вдоль нескончаемой вереницы старых пастельно-жёлтых двух-трёхэтажных домов, бывших городских усадеб в стиле классицизма. Ведь были же люди, жившие в таких огромных для одной семьи домах! На противоположной стороне Маросейки среди серых монументальных зданий бледным пятном втесался старинный обезглавленный и заброшенный Храм Святителя Николая в Кленниках. Узкая улочка пропускала машины только в три ряда, а тротуар был и того теснее для пешеходов. Олег не спрашивал, долго ли ещё идти, переходя Большеглищенский переулок, придерживая Галку за локоть. Одолев ещё метров пятьдесят-сто, Галка повела его в следующий переулок, где их ждали очередные усадьбы. Здесь было тихо, спокойно, тускло. И здесь рассыпались и затерялись в уголках, повисли на старых деревянных перекрытиях, притаились под слоями фасадной краски древние московские истории, о которых и не думали, но как-то подспудно чувствовали их наши молодые люди. Настоящий московский дворик в центре города. Они обогнули выступ серо-бежевого овального здания там, где переулок раздваивался и уходил влево, а они шли прямо и упёрлись в следующий овальный выступ непонятного ярко-зелёного цвета здания с решёткой длинных узких окон над низким подъездом с закрытой чёрной дверью. Это и было место обитания студентки.

— Вот мы и пришли, — Галка остановилась перед входом в общежитие. — Было приятно с вами познакомиться. Спасибо, что проводили.

Девушка протянула руку, и Олег взял её как-то бережно и робко, совсем не по-дружески, задержал её у себя и, стряхнув волосы с глаз, обратился к её взгляду.

— Вы хотели бы увидеть меня снова?

Галка с полминуты как заворожённая рассматривала его приятное, располагающее к себе лицо, прежде чем опустить глаза на их всё ещё соединенные руки и тихо ответить: «Да», — а потом снова взглянуть на него. Не то, что она очень хотела его видеть, а то, что ей стало страшно больше никогда не увидеть его, подтолкнуло к этому простому ответу.

— Значит, увидите! — просиял он.

— До свидания! — её рука выскользнула из его руки, и девушка медленно пошла в подъезд, не оглядываясь, неся в себе тихую радость, какую-то непривычную нежность. Когда она поднялась в комнату, она вдруг поняла, что даже не спросила, как это случится, как они снова встретятся.

Ответ был на следующий же день. Когда она возвращалась после занятий, она столкнулась с Олегом на том же месте, где попрощалась вчера.

— Привет!

— Здравствуйте! — Галка и не пыталась скрыть удивление и радость.

— Я не слишком навязчив? — сразу спросил он.

Что-то в нём изменилось со вчерашнего вечера…