Шторм начал стихать. Ветер уже не так бьется в стекла. Волны хлещут о скалы слабее.

– Думаю, мне не нужно объяснять, что произойдет, если информация будет обнародована? – говорю я. – Какие будут последствия? Сейчас, когда США выводит войска из Афганистана. Разразится хаос.

– Но ты не видел содержимое компьютера? – уточняет Клара.

– Мне рассказали, что там находится, – отвечаю я.

– И ты считаешь, что это приведет к хаосу.

– Да. Если содержимое обнародовать, начнется хаос.

Она больше не моргает. Руки тоже не трясутся. Она спокойно смотрит на меня.

– Может, так будет лучше.

– Разве этого хотел твой друг Махмуд? – спрашиваю я.

Удар происходит так неожиданно, что я не успеваю среагировать. Она бьет меня со всей силы кулаком прямо в левый глаз. Резкая боль. Слезы. Я успеваю схватить ее руки, занесенные для нового удара. Руки у нее поразительно сильные.

– Клара, успокойся! Что ты делаешь? – говорю я.

Подруга обнимает ее, старик подходит к ним, гладит ее по голове.

– Не смей произносить его имя, – говорит она. – Если еще раз осмелишься произнести его имя, я тебя убью. Понял? Я тебя убью. Это все ты, твои друзья, твоя банда… Это вы его убили. Вы втянули его это в дерьмо. Вы убийцы! У тебя нет морального права произносить его имя. Нет. Понял?

Она почти шипит, как дикий зверь. В глазах столько ненависти, что я вынужден отвести взгляд. Я выпускаю ее руки и поднимаю их, прося пощады.

– Прости меня, – извиняюсь я. – Я понимаю, что у тебя стресс.

– Какой, к черту стресс? – шипит Клара. – Это вы его убили! Застрелили у меня на глазах! Я держала его за руку. Он умер на грязном полу в магазине, в луже дешевого вина. И я вынуждена была оставить его там. Слышишь? Стресс? Да пошел ты!

Ты никогда не ругалась. Мне нет прощения.

– Я только хочу тебе помочь.

– Мне плевать на Афганистан, – говорит она. – Плевать, сколько людей умрет. Плевать, сколько американцев умрет. Плевать, сколько школ не будет построено. Или больниц. Мне плевать. Все равно ничего не изменить. Я никогда не забуду, как он умер. Как вы пристрелили его как собаку. Для него ничего не изменится. И для меня тоже. Понял?

Я качаю головой.

– Но ты же можешь облегчить страдание.

Она молчит. Смотрит мне в глаза. Мне стоит огромных усилий не отвести взгляд. Она снова говорит, на этот раз совершенно спокойно:

– Нет. Я хочу усилить страдание. Хочу взорвать все это дерьмо. Хочу видеть, как вы бежите в панике, как крысы. Хочу, чтобы вы все сдохли. Понял?

Через десять минут глаза Георга привыкли к темноте. Но стоило ему посмотреть на карту на телефоне, как он снова утратил возможность что-то различать. Надо реже на нее смотреть, подумал он. Под рулевой панелью он нашел старую бумажную карту и стал ориентироваться по ней. Двумя руками он одновременно держал штурвал и карту. Лодка подпрыгивала на волнах. Шум ветра заглушал звук мотора.

Он старался вести лодку ровно и быстро, но не слишком, чтобы она не перевернулась на волнах.

Мокрый снег летел в лицо. Холод пробирал до костей. Но Георг ничего не замечал. Он словно оказался в другом мире, где не было ни ветра, ни снега, ни моря. Плана у него не было. Но все равно на душе у него было легко. Впервые со дня встречи с Рейпером. Это было всего несколько дней назад, но Георгу казалось, что прошла целая жизнь. Теперь же все изменилось. Его судьба в его руках. Он поменял сторону. Георг больше не игрушечный солдатик в армии убийц Рейпера. Он им покажет.

– Чертовы ублюдки! – крикнул он.

Спустя полчаса Георг сбросил скорость и причалил к одинокой, поросшей мхом скале, плохо защищающей от ветра. В одном из люков на палубе он нашел ржавый якорь и кинул его в воду, чтобы лодку не унесло ветром. Потом опустился на корточки и достал телефон. По лицу стекала вода от тающего мокрого снега. Плохо ловит сеть. Еще чуть-чуть, и айфоном уже нельзя будет воспользоваться. Лодку сильно качало на волнах. Георг изучил карты и с волнением обнаружил, что он буквально в паре минут плавания от острова, где, судя по словам Рейпера, прячется Клара. Банда Рейпера должна быть поблизости. Георг забил в окно координаты и увидел, как на экране высветилось местоположение.

Он вздохнул. Радость от побега опьянила его. Он ведь мог угодить прямо в лапы Рейпера и его амбалов.

И что теперь? Что делать? В голове раздался надменный голос Кирстен: «Кем ты себя возомнил? Рэмбо?»

Георг зажмурился, не желая вспоминать разбитое лицо девушки. Но голос ее продолжал звучать в ушах. Он не Рэмбо. До Рэмбо ему далеко. Руки, державшие телефон, окоченели. Может, позвонить кому-нибудь? Но последний звонок закончился катастрофой. Если полиция на стороне врага, то кто тогда ему поможет?

Единственное преимущество Георга в том, что Рейпер не воспринимает его как угрозу. В этом Георг был уверен. Они, конечно, гадают, почему Кирстен не выходит на связь, но вряд ли подозревают в чем-то Георга. В их глазах он офисная крыса, придурок, трусливый идиот. И это может сыграть ему на руку. Надо попробовать.

Из кармана плаща он достал пистолет Кирстен. Он был такой темный, словно поглощал весь свет вокруг.

Георг открыл магазин и вставил патроны, найденные в доме. Убрал пистолет в карман и отключил телефон. К бою.

– У нас нет на это времени, – сказал мужчина с мольбой в голосе.

Мольбой и беспомощностью. Значит, он не так спокоен, как кажется. Клара не отрывала от американца взгляда. Внутри нее была пустота. Но не только. Еще она испытывала гнев. Костяшки правой руки болели от удара, который она ему нанесла. Она потеряла контроль. Позволила напряжению, которое испытывала с момента смерти Махмуда, выйти наружу.

Но постепенно гнев начал утихать. Пелена с глаз спала, вернулось осознание того, где она и с кем. Клара пыталась удержать эту злость, пыталась сфокусироваться на ней, чтобы не остаться наедине с горем и пустотой, но злость не поддавалась. Она ушла, как уходит песок сквозь пальцы. Клара опустилась на диван. Голова внезапно стала тяжелой, как гиря. Клара вынуждена была подпереть ее руками. Она чувствовала, что рядом Габриэлла. Чувствовала, как дедушка гладит ее по волосам. Казалось, она просидела так целую вечность.

Потом девушка подняла глаза на американца.

– Так ты говоришь, что можешь вытащить нас отсюда живыми. Тогда расскажи, как ты собираешься это сделать.

Мужчина присел перед ней. На виске у него был красный след от ее удара.

– У тебя сильный правый хук, – сказал он с улыбкой.