В трубке щелкнуло. Голос сменился шумом. Десять секунд. Двадцать. Тридцать. Георг был на пределе. Снова голос. На этот раз мужской. Мужчина спокойно представился.

– Меня зовут Рогер. Я работаю в отделе СЭПО по борьбе с терроризмом.

– Здравствуйте, – неуверенно сказал Георг.

– Где вы?

СЭПО. Это уже лучше, подумал Георг. Он повторил то же, что сказал раньше. Что он заперт в желтом доме в Аркесунде. Описал, где находится дом.

– Оставайтесь на месте. Не пытайтесь бежать или прятаться. Ведите себя тихо. Мы вам поможем. Сколько их?

– Сейчас один, – ответил Георг. – Я заперт. Остальные в море ищут Клару Вальден. Ту, которая в розыске.

– Сколько их?

– Пять, я думаю.

– Вы знаете, где они? Где Вальден?

В голосе слышно было волнение. Георг удивился, но не стал ничего предпринимать. С телефоном, зажатым между щекой и плечом, он достал судоку. Руки дрожали. Он зачитал координаты.

– Хорошо, – сказал мужчина. – Держите телефон поблизости на случай, если нам надо будет с вами связаться, но не звоните по нему. Они могут отследить звонок, и вы окажетесь в опасности.

– Хорошо, – сказал Георг. – Что теперь? Вы должны помочь мне.

– Мы вам поможем, – заверил его голос.

– Что это? – раздался шепот Габриэллы, заглушаемый штормовым ветром. – Карманный фонарик? – Клара напряглась. Адреналин ударил в кровь. – Это же фонарик, да? – повторила Габриэлла. – Может, это Буссе?

Клара пожала плечами.

– Он собирался приехать только завтра. И он не стал бы выходить в море в такую погоду.

– Что нам делать? – спросила Габриэлла.

Клара повернулась к подруге. Увидела в ее глазах свое отражение. И страх у себя на лице.

– Я не знаю.

Одной рукой она взялась за дробовик, а другой сняла предохранитель и взвела курок. Клара сделала глубокий вдох. Прошла минута. В висках стучало. Пальцы дрожали. Тело, готовое к бегству, напряжено. Вдруг кто-то замолотил в дверь. Быстро и громко. В окно ворвался луч света от фонарика и зашарил по углам. Снаружи кто-то что-то кричал, но из-за бури невозможно было разобрать слова.

Клара знаком показала Габриэлле опустить голову. Дрожащий палец нащупал курок. В дверь снова заколотили. И когда порыв ветра прошел, они снова услышали голос.

Георг вздрогнул, услышав звук поворачиваемого в замке ключа. На пороге возникла Кирстен. Георгу стало страшно. Она поднялась по лестнице совершенно бесшумно. Лицо у нее было серьезное, сосредоточенное. Ни тени прежнего сочувствия в глазах. В голубых глазах – холод. Под ее ледяным взглядом Георг сжался и опустил глаза. Руки у него затряслись. Что он наделал? Краем глаза она увидел, как Кирстен поднимает серый пистолет и целится в него. На дуле у пистолета был надет продолговатый цилиндр. Глушитель, догадался Георг.

– Дай мне его, – приказала Кирстен, подходя к нему ближе.

– Что дать? – спросил он жалобным голосом.

Кирстен остановилась в метре от него.

– Мобильный, придурок. Думал, все так просто? Можно взять и позвонить в полицию? Ты что, совсем идиот?

Она целилась ему в голову. Глушитель почти касался лба. Дуло казалось ему гигантским.

– Я уже позвонил в полицию, – сказал Георг. – Они сейчас приедут. И что бы ты со мной ни сделала, тебе конец, – прошептал он.

Кирстен сглотнула.

– О чем ты только думал? Думаешь, мы тут по собственной инициативе? Думаешь, никто не в курсе нашего присутствия? Так ты думаешь? Ты в самом деле такой наивный?

Она покачала головой, словно не могла поверить в такую тупость.

– Наша операция санкционирована на самом высоком уровне. Шведская полиция получила инструкции не вмешиваться. Единственное, чего ты добился, это что шведские спецслужбы позвонили нам и предупредили. Мне жаль тебя разочаровывать, Георг, но так выглядит война с террористами. А теперь давай телефон.

Георг чувствовал, как его последняя надежда испаряется, оставляя после себя только парализующий страх и беспомощность. Но одновременно в нем просыпаются новые чувства. Гнев, ярость, неожиданные и освободительные.

Все эти тайны. Вся эта ложь. Все, что ему пришлось пережить на прошлой неделе. Неужели им действительно позволено все? Неужели для них нет никаких правил? Никто не призовет их к ответу? Никто не спросит, какого черта они убивают столько невинных людей?

Кирстен нетерпеливо махнула рукой.

– Телефон.

– Нет, – покачал головой Георг.

Во рту пересохло. Язык едва ворочался.

– Что? – удивилась Кирстен. – Что нет?

– Я не дам тебе телефон, – выдохнул он.

Сейчас она убьет его. Его все равно бы убили. Но он больше не будет делать то, что они ему приказывают. Он говорит нет. И не важно, убьют они его или нет.

Георг сглотнул и перевел взгляд с дула на лицо Кирстен. На щеке под левым глазом у нее едва заметно подергивалась жилка. Губы поджаты. Глаза смотрят прямо на него.

– Ты действительно тупой придурок. Думаешь, мне так нужен этот телефон? Твой смертный приговор все равно уже подписан. Ты понял?

Голос у нее срывался. Кирстен несколько раз моргнула. Георг не сдавался. Адреналин кипел у него в крови. Он видел, как Кирстен крепче сжала пистолет, как палец лег на курок. Сталь холодила ему щеку. Что-то теплое разлилось в паху, но он даже не заметил, что описался.

– Закрой глаза, – резким голосом приказала Кирстен. По виску у нее потекла тонкая струйка пота.

Георг не отводил взгляда. В глубине ее глаз что-то было, что-то человеческое, чего не было там еще секунду назад. Борясь со страхом смерти, Георг зацепился за эту возможность. Он вспомнил, что даже опытный охотник дрогнет, если заставить его убить домашнее животное.

– Закрой глаза, черт бы тебя побрал! – крикнула Кирстен.

– Нет! – прошептал Георг.

Следующее мгновение, казалось, длилось вечность. Слышно было только шум ветра за окном. И сердцебиение Георга. Вдруг в наушнике Кирстен затрещало. Они вырвались из транса. Кирстен стала нащупывать кнопку, чтобы ответить.

На мгновение она отвела глаза, и Георг среагировал. Он действовал инстинктивно. Им руководил древний как мир инстинкт – стремление выжить.

Руками в наручниках он схватил пистолет за дуло и рванулся в сторону. Ему удалось вырвать пистолет у нее из рук, но Кирстен успела нажать курок. Пуля пролетела у него прямо над ухом, содрав кожу. В голове зашумело. Сквозь шум он услышал крик Кирстен. Сцепившись, они рухнули на пол. Они боролись на полу. Казалось, они борются в невесомости или под водой. Непонятно было, где низ, где верх, где добро, где зло, где мысль, а где инстинкт. Все, о чем он думал, это пистолет. Все, что он видел, это дуло.