Однако главенство римской церкви признавали не во всей империи. Иногда даже западные епископы следовали иными путями, а в восточных провинциях христиане в поисках руководства взирали на новую столицу – Константинополь, которому на соборе 381 года было отдано второе место в церковной иерархии. На церковных соборах императоры все меньше могли повлиять на единство доктрины, и часто мнения римских епископов и восточных владык расходились. Здесь берет начало средневековый раскол между Римско-католической и Греческой ортодоксальной церквями.

Ереси и локализм

Большинство касающихся доктрины споров, угрожавших единству христианства, вращались вокруг природы Христа и Его отношения к Богу Отцу. В начале IV века александрийский священник Арий положил начало одному из крупнейших споров, доказывая, что Христа, Сына Божьего, следует считать лишь подобосущным Богу Отцу, творением божественного духа, а не формой самого Бога. Эта простая идея благодаря проповедям Вульфилы нашла широкий отклик среди германцев, а также среди жителей Египта и Сирии. Однако церковные мыслители почувствовали, какие серьезные опасности для основ христианской доктрины таятся в этой идее, а потому решительно боролись с ней. Официально они защищали учение о Троице как единой сущности в трех формах, как было принято в так называемом Никейском символе веры. Однако провинции Сирия и Египет не приняли такую интерпретацию, и расхождения в христианском учении вызывали в этих областях серьезные политические разногласия в течение следующих столетий.

В церковных проблемах Поздней империи, связанных с организацией и ересями, отражалось параллельно происходящее разложение политической структуры. Насилие и жестокость жизни проявились в попытках ортодоксов сокрушить ересь, в том числе и путем кровопролития. Автократический принцип проявлялся в роли местного епископа и в тенденции одного епископа получить контроль над всей церковью. Настоящее исчезновение единства заметно в широком распространении ересей. Один интересный аспект последних – это способ, которым они вплетались в местные социальные и экономические волнения. Возьмем, например, ересь донатистов в Северной Африке. Высшие классы в основном принадлежали к ортодоксальной церкви, а отчаявшиеся крестьяне, иногда разжигавшие гражданскую войну, часто являлись еретиками, и этот конфликт существенно помог быстрому завоеванию данной территории Гейзерихом.

И все же положение церкви было особенным, что позволило ей пережить крушение империи и собрать в своей сохранившейся структуре большинство политических достижений государства, дабы уцелеть, пока Западная Европа не начнет восстанавливаться. Местные церкви так же, как поместья, становились основными центрами, сосредоточившись вокруг которых люди могли пережить потрясения внутреннего распада, внешних вторжений и общего хаоса.

В Средние века христианство также стало основным средством распространения цивилизации. Германские короли и знать в основном были неграмотными, и в течение нескольких веков культурные светские городские слои практически исчезли на Западе. Отношение церкви к классической цивилизации, таким образом, имело огромное значение.

Это отношение включает несколько аспектов. Во-первых, христианство, очевидно, сохранило многие физические достижения древней культуры, например труды многочисленных классических авторов. Более того, церковь во многом вобрала дух классической цивилизации. Первые новообращенные приходили к Христу, будучи воспитанными в классической системе обучения, а те, что появились позднее и были уже рождены христианами, в силу сложившихся обстоятельств посылали своих детей в обычные школы империи. Во время бурных дебатов по вопросам веры, возникавших в церкви, спорщики с обеих сторон охотно обращались к богатствам философской и логической мысли. Из этой сокровищницы христиане многое заимствовали напрямую или через иудаизм уже во времена создания Евангелия от Иоанна. Даже фраза, с которой начинает Иоанн, – «вначале было Слово [логос]» – может быть понята только в контексте эллинистических исследований первопричины, или логоса, мира.

Богословие развивалось стремительно и к III веку вобрало в себя многое из классической мысли. Приведем лишь один пример. Великий христианский теолог Ориген (185–254), получивший образование в той же школе, что и философ-неоплатоник Плотин, создавал богословские труды, во многом опираясь на греческую философию. Он также попытался «зафиксировать» текст и понять смысл Ветхого Завета в лучших принципах александрийской школы.

Христианские мыслители IV века

В IV веке в период временного восстановления порядка плодотворное влияние новой системы представлений, которую мы рассмотрели в пятой главе, привело к расцвету как языческого, так и христианского искусства и литературы. Что касается язычества, то мы не станем останавливаться на последних шедеврах классической цивилизации как таковой, однако не можем не упомянуть великих христианских мыслителей той эпохи.

В восточных провинциях христианская мысль расцвела в самых ярких формах. И Арий, и Афанасий Великий были уроженцами Египта; Евсевий (около 260 – около 340) – первый крупный историк церкви и ученый, составивший хронологию прошедших веков, – происходил из Палестины; Василий Великий (329–379) и некоторые другие заметные богословы жили в Малой Азии. На Западе также появились несколько заметных фигур, как правило более практичного склада. Одной из них стал Пруденций (348 – после 405), создатель последних великих латинских стихов классического стиля. Комментарии к Библии и ранней истории ученого Иеронима (около 348–420) дали Средневековью большую часть сведений по этим вопросам. Его перевод Библии на латынь – Вульгата – остается основным официальным текстом Римско-католической церкви. Третья фигура – Амвросий (около 337–397) – сначала был имперским чиновником, а затем стал выдающимся государственным деятелем, который верно служил церкви в качестве епископа Милана. О Блаженном Августине мы вскоре поговорим подробнее. В трудах этих людей явно виден отпечаток классической культуры.

Новые идеи в христианстве

Когда изучаешь множество путей, которыми классические идеи и формы проникали в церковь, почти возникает искушение решить, что христианство переняло классическую культуру полностью. Однако эта культура все же была материалистической и сконцентрированной на человеке, ее окрашивали политеистические религиозные взгляды. Более того, к тому времени, как появились христианские мыслители, классическая цивилизация стала безнадежно «бесплодной». Ее модели мышления христиане противопоставили новые представления о человеке как личности с вечной душой и свободной волей, пусть и связанной узами братской любви с окружающими и почитанием божественной силы, стоящей над ним. Человека окружал материальный мир, который подчинялся тем же законам, однако имел другую сущность, отличную от человеческой души. Необходимо помнить, что средством христианского спасения являлось воплощение божественного принципа в человеке, Иисусе Христе, который добровольно страдал на кресте за все наши грехи.

Языческие мыслители не могли понять ни нового представления о мире, заключенного в христианстве, ни места Христа как человека, но одновременно и Бога. Как рационалисты, они не принимали веру в качестве единственной основы христианских идей. На протяжении первых четырех столетий христианской эпохи на эти темы велись долгие ожесточенные споры. В возникавших одна за другой ересях люди, которые все еще придерживались классического мировоззрения, – гностики, неоплатоники и другие – старались склонить христианство к прежним идеям. Однако церковные лидеры всегда крепко держались за основы своей веры и, выиграв в итоге эту битву, принесли победу новому мировоззрению. Эволюция концепции Троицы стала важным шагом в христианском отрицании языческих взглядов на божественное и человеческое, хотя мы также можем отметить, что сопровождавшие это изменение споры стали бы невозможными без ранней языческой философской мысли.