Политическая, экономическая и интеллектуальная надстройка цивилизации изменилась принципиально. Однако в ее основании остались земледельцы, вручную обрабатывающие небольшие участки традиционным способом. Историку всегда тяжело увидеть жизнь простых людей, однако и здесь мы можем отметить некоторые изменения. Теперь крестьян было не так много, как во времена Ранней империи, ибо огромные области лишились цивилизации. Жизнь отдельного крестьянина не была такой защищенной, как раньше, поскольку структура внутреннего порядка разрушилась. Он мало стремился к производству и излишкам ввиду того, что мог купить лишь отдельные товары помимо тех простых, что изготавливались по соседству, а также потому, что теперь города не так сильно нуждались в его продуктах. Упадок городской жизни и закрепление крестьян за землей с помощью закона практически лишили население мобильности. Общество в своих попытках выжить стало закрытым и статичным. Если крестьянина притеснял землевладелец, тот не мог, как прежде, обратиться к имперским чиновникам. Однако, с другой стороны, его больше не отягощали государственные требования налогов и наборы рекрутов. В целом образ жизни обычного человека в основных вещах, вероятно, изменился в ту эпоху меньше, чем мы могли ожидать.

Более заметны изменения в образе жизни знати. Вместо того чтобы жить в городах и служить государству, аристократы V века предпочитали укрепленные дома в своих поместьях. Здесь они продолжали вести довольно активную светскую жизнь и в целом сохраняли культурное мировоззрение. Благодаря странствующим торговцам они до сих пор могли получить кое-какие предметы роскоши, изготовленные большей частью в Восточном Средиземноморье. Некоторые представители знати частично или полностью лишились своих владений из-за германских поселенцев – нам известно об одной даме, вынужденной стать прислугой, выполняющей любую работу, – однако в целом римская и германская знать мирно уживались рядом.

Перемены в мировоззрении

Проникновение в умы людей – процесс сложный, однако историк всегда должен прилагать усилия к этому, поскольку здесь также имелись значительные изменения. Некоторые из них изучать неприятно. Пышным цветом расцвели суеверия, насилие и нетерпимость проявлялись повсюду. Сам Августин, пусть и неохотно, поддержал физическую расправу над еретиками. Иероним и Амвросий присоединились к нему в одобрении жестокого обращения с евреями, а пылкие обличительные речи первого против его оппонентов необходимо прочитать, чтобы оценить в полной мере. Даже ортодоксальные христиане в разной степени страдали от принудительных религиозных норм морали. Прежняя терпимость к разнообразию, которое существовало в сложном обществе Ранней империи, теперь исчезла. Мыслители также столкнулись с тем фактом, что существуют пределы, за которые они не могут выходить в своих рассуждениях, чтобы, как сформулировал Августин, «свобода мысли не породила нечестивость мнения».

Еще одним аспектом стал пессимизм мыслителей. В наше время читателя литературы V века, должно быть, иногда поражает, что многие люди продолжали жить так, будто мир вокруг них не рассыпался на кусочки. Тем не менее уныние и отчаяние весьма заметны. Одним из признаков такого состояния стал рост монашества среди самых набожных христиан, которые уходили от этого мира для спасения своих душ путем раздумий и аскетизма. Первые отшельники, насколько нам известно, появились в III веке в Египте, однако к IV веку это явление распространилось по всей империи. Для церковных мыслителей, подобных Августину Блаженному, крайности, до которых себя часто доводили отшельники, являлись опасными искажениями христианского духа, и даже те, кто отворачивался от жизни в обычном мире, вскоре осознали, что совместное существование помогает личному спасению. На Востоке Василий Великий составил устав для монастырей; на Западе общепризнанной системы не существовало до VI века – до устава святого Бенедикта.

Однако рядом с пессимизмом продолжала жить надежда. Когда в IV и V веках толпа собиралась в церкви и когда уровень интеллектуальной жизни резко снизился, истинная приверженность христианским идеям, несомненно, пошла на спад. Священниками слишком часто становились невежественные люди, ведущие за собой «слепую» паству, а временные интересы крупных землевладельцев-епископов иногда становились важнее всего остального. Христианский монах V века заявлял: «Разве все скопление христиан не есть стоячее болото порока?.. Не естественная сила варварских полчищ позволила им завоевать нас, не наша естественная слабость вызвала наше покорение… Лишь пороки наших нечестивых жизней завоевали нас». И все-таки главное обещание спасения оставалось нерушимым, твердость этого обещания не была разрушена углублением христианской доктрины. Можно лишь рассуждать, что бы случилось в хаосе Западной Европы, который углублялся в течение следующих столетий все больше, если бы у людей не осталось христианской надежды.

Причины изменений

Изучая современные объяснения тех огромных перемен, которые произошли в Западной Европе с 200 по 450 год, историк может и развлечься, и найти нечто ценное, поскольку таких объяснений существует великое множество. Некоторые авторы объясняют «упадок и разрушение Западной империи» причинами, которые мы назвали бы техническими или внешними, например распространением малярии, истощением почв, изменением климата, возникновением эпидемий или вторжениями варваров. Другие сосредотачиваются на конкретных личностях как первопричинах крушения, например на недостойном императоре Коммоде. Третьи дают поистине таинственные объяснения, говоря о «победе Востока», то есть о победе восточного образа жизни над греко-римской цивилизацией, о разложении высших слоев общества в империи, о том, что основой имперской экономики являлась эксплуатация рабского труда, и так далее.

Иногда такие объяснения совершенно ошибочны. Так, например, веские доказательства изменений климата или истощения почв отсутствуют. Другие факторы могут быть приняты во внимание лишь в качестве сопутствующих обстоятельств. Так, малярия начала широко распространяться в империи, когда возделывание земель стало сокращаться. Многие исследователи, говоря о прошлом, на самом деле пытаются объяснить современный мир, а потому обнаруживают в истории факторы, которые кажутся важными сегодня. Марксистские идеи об эксплуатации пролетариата и рабстве относятся именно к этой категории.

В целом большинство исследований рассмотренных нами изменений допускают ошибку, чрезмерно упрощая и ограничивая аспекты, которые пытаются объяснить. «Упадок и разрушение империи», в конце концов, всего лишь условное обозначение той огромной системы упрощения экономической, социальной и политической жизни и не менее разительных перемен в интеллектуальных взглядах, отмеченных победой христианства и разрушением классической цивилизации. Весь процесс занял не годы, а столетия, ибо истоки многих изменений следует искать в первых веках существования империи.

Чтобы объяснить такую революцию, мы должны в итоге вернуться к тому, что происходило внутри структуры Римской империи. Эта и предыдущая главы были в основном посвящены попыткам показать некоторые процессы, которые шли в том мире в течение столетий от Августа до Августина. Рассматривая эти процессы, мы всегда обращались к человеческим чувствам и человеческому разуму. Именно здесь и следует искать основные ответы.