– Так их называют?

– Да. Малый народец из сказок оказался вполне настоящим. К слову, они действительно маленького роста – примерно как дети десяти-двенадцати лет… Впрочем, что я рассказываю. Ты же читал письмо Звездуа.

– Кстати, а почему ваш однокашник может их видеть? Это что, особый дар?

– Не дар. Болезнь. Тотолле давно и неизлечимо болен – по этой причине, собственно, и вынужден был оставить службу… Он не способен различать цельные образы.

– То есть?

– Когда ты видишь меня, то воспринимаешь целиком, верно? Одежду, черты лица, голос и так далее. Для тебя это не отдельные кусочки мозаики, а части целого. У него нормальное восприятие нарушено. Поражённый болезнью мозг борется с этим, идентифицируя объект по одной-двум знакомым деталям; но создаваемая им картинка – в большей степени плод воображения, чем реальность. Представь, что ты смотришь на меня сквозь узкую трубу. Твой взгляд выхватывает попеременно текстуру ткани, цвет кожи, знакомый жест… Ты будешь вынужден складывать мой портрет из кусочков паззла – и додумывать связь меж ними.

– Ничего себе!

– Да. Но именно это не позволяет невидимкам обвести его вокруг пальца. Линиры как-то научились вычёркивать из нашего разума свой образ. Только в случае Звездуа это не работает – ведь образа-то и нет.

– У меня голова кругом идет от ваших откровений, учитель!

– Ага. Мы тоже были в шоке, когда разобрались, что к чему… К слову, ты же понимаешь, эта информация не просто секретна, это государственная тайна высшего приоритета…

– Да уж понимаю. Хотите, дам подписку о неразглашении?

Тыгуа ухмыльнулся.

– Само наличие подобной бумажки может стать поводом для твоего бесследного исчезновения… Просто держи язык на привязи. Я тебе ничего не говорил, ты ничего не слышал и не видел. И субтеррины тоже.

– А как же мои спутники?

– Взрослые парни в отключке, а мальчишкам мы завязали глаза, прежде чем доставить на борт. В противном случае пришлось бы прикопать их рядом с бандитами… Кстати, одному из шайки удалось-таки улизнуть.

– Которому? – задавая этот вопрос, я ощутил очень нехорошее предчувствие…

– Ну, он не представился… – Тыгуа досадливо отвел взгляд. – Чертовски ловкий и быстрый малый; вылетел в дверь практически одновременно со взрывом гранаты и дал дёру… Один из моих парней зацепил его мачете, но вскользь – так что имей в виду.

– Проклятье! Наверняка это Маринад – больше некому…

– Расскажи-ка про него. Или нет; лучше расскажи всё с самого начала – а то я уже устал языком молоть…

Роффл сидел меж торчащих корней, задумчиво постукивая пальцами по крышке чемодана. Высоченный, в два его роста, камыш весь полёг; зато ураган хорошо прошёлся по прибрежным рощам, выворотив деревья и купы кустарника. С воды ни за что не заметят; а у него – вся река будто на ладони, до следующей излучины. Незаметно не подберёшься.

Этой ночью Элин едва не удалось сбежать. Каким-то немыслимым образом девчонка сумела расковырять изнутри бортик, высунула наружу пальцы – и почти перепилила острой щепкой верёвку. Хорошо, что он подстраховался и перевязал чемодан дважды: и вдоль, и поперек! Роффл, конечно, пару раз пнул ненадёжное узилище – пускай мелкая стерва знает, что за ним не заржавеет; но открывать не стал, лишь навязал новых узлов.

Осталось совсем немного: дождаться непутёвых «сестричек» и Пиксина, отправить гаденыша с сообщением – и совершить обмен. А дальше… Дальше начнется совсем другая жизнь! Без вечного занудства Папы, без опостылевших «родственничков»… Да какого черта, не родственники они ему вовсе; пора бы отвыкать от этих идиотских, старым карманником навязанных идеек! Тоже мне, семейка… Татти, правда, ничего себе девка, спору нет, была бы ещё не такой строптивой… Он пару раз пытался к ней подкатить, когда остальные «родственнички» не видели – но получил от ворот поворот; да ещё пригрозила рассказать всем… Сама-то блудила напропалую, с кем только не спала – а он, значит, рылом не вышел! Что-то теперь скажет…

А ну её в преисподнюю! Даже если на шею будет вешаться – возьмёт и пошлет «принцессу» куда подальше! С такими-то раскладами любая девка будет его, только моргни! Теперь он, Роффл, будет решать, что да как… И кстати. Самое время подумать о том, кто какой доли достоин.

Не могут ведь «сестрицы» получить столько же, сколько он сам? Что они сделали-то за всё это время? Под ногами путались да супы варили? И Пиксин – куда ему такая куча деньжищ! Впрочем, с ним всё ясно, Папа, не будь дурак, долю гадёныша захапает, и получит мелкий вместо налички порцию нравоучений да от дохлой жабы ляжки… А вот с девчонками такой фокус не пройдёт, особенно с Олури. Та ещё хабалка; её и Папа побаивается… Морфи с Гасом, ясное дело, предатели – их в расчёт можно не брать… Пополам, вот что. Половина – ему, Роффлу; кто, как не он, всё это задумал и провернул, когда остальные обосрались! Справедливо? А вторую половину пускай делят, как хотят. Или… Или можно забрать себе всё.

По спине Роффла пробежал невольный холодок. Он знал цену этой идее. Готов ли он на такое? Пожалуй, что нет; хотя – кто знает, как всё обернётся… С половиной-то Папа тоже расставаться не захочет; может, опять в драку полезет… Ладно, там видно будет.

Ожидание затягивалось. Вдобавок погода вновь преподнесла сюрприз – над горизонтом вспухала иссиня-сизая туча. Роффл ничего не знал о тайфунах и недоумённо хмурился, глядя на небо: ну сколько можно-то? В голову против воли лезли мрачные мысли. Что если Хойзе впадёт в ярость и велит утопить всех Ориджаба в болоте? Может, он давно смирился с потерей дочери, кто знает? Никаких планов на этот случай у киднеппера не было, и он старательно гнал прочь сомнения.

Из-за дальнего мыса вывернула лодка. Роффл тотчас распластался на земле, хотя большого смысла в этом не было: в хаосе веток, корней и листьев разглядеть перепачканного болотной грязью фрога не смог бы никто. Судёнышко приближалось. Роффл осторожно выглянул из-за поваленного древесного ствола, сощурился… Да! Да, провались былая жизнь в преисподнюю! Татти, Олури и Пиксин – и никого больше! Хойзе клюнул; его план снова сработал! Подождав, когда лодка приблизится, он ещё раз осмотрел реку – и, выпрямившись во весь рост, замахал руками.

– Эй! Давайте сюда!

Лодка причалила к берегу. Олури первой прыгнула на болотистые кочки – и, подойдя к Роффлу, отвесила ему звонкую пощёчину. Не ожидавший такого киднеппер отшатнулся.

– Э! Ты чего?!

– Это тебе за Папу! – процедила девушка. – Ты его подставил, сволочь!

Роффл набычился.

– А ну-ка, придержи язык, стерва! Если бы не я, вас бы уже утопили в болоте, ясно?! И никакой Папа вам бы не помог!

– Его пытали из-за тебя! Били! Жадный ублюдок! Так ты отплатил