Долго меня пытали?

– М-минут д-десять, может… – его била крупная дрожь.

Десять минут! Всего десять! Мне-то казалось, прошло по меньшей мере два часа, а то и больше… Я прикрыл глаза. Впереди вечер и, наверное, большая часть ночи… Руки и ноги отказывались повиноваться. Я даже не понимал, связали меня или нет – эндорфиновая волна накрыла тело, всё это происходило словно бы не со мной.

Звякнуло разбитое стекло; что-то небольшое, но явно тяжёлое упало на пол и покатилось.

– Какого чёрта? – удивлённо спросил Кроет; а в следующий миг по ушам хлестнул оглушительный взрыв.

Глава 14

На болотах

Папа валялся на полу. Сейчас он как никогда прежде походил на матёрую, отъевшуюся на червях и жирных личинках жабу, вдруг, нежданно-негаданно, получившую хорошего такого пинка! Роффл пососал костяшки пальцев. Нет, он, конечно, ожидал скандала, упрёков и воплей – но того, что старый карманник набросится на него с кулаками, даже представить не мог. А и ладно. Кто полезет к нему, Роффлу – получит своё; и неважно, родственник там, не родственник… Тем более что с Папой они никакая не родня по крови, а значит – не более чем попутчики на жизненной тропке. И, к слову, – пора бы уже разойтись!

Ориджаба-старший с кряхтением заворочался, сел, утёр сочащуюся из губы кровь и поднял на Роффла взгляд. В единственном глазу Папы читалась злоба и что-то ещё… Страх? Нет, скорее – изумление… Правила игры поменялись – а старый дурень проморгал этот момент. Да, Роффл давно уже не тот строптивый мальчишка, которому можно походя задать трёпку… Он и сам кого хочешь вздует!

– Вот оно как теперь, значит… – проскрипел Папа.

– Ага, – Роффл сплюнул. – Ну что, дошло наконец? Помнишь, о чём ты нам втирал, когда мы только затевали дельце? Так вот, ничего с тех пор не поменялось. Я свой шанс упускать не намерен.

Папа поднялся на ноги. Роффл сощурил глаза: попытается ещё или нет? Мускулы непроизвольно напряглись; но Ориджабе-старшему, похоже, хватило одного раза. Он прошаркал к разорённой кровати, сел, сложил руки на коленях и сцепил пальцы.

– Так каков же твой план… Сынок?

– А очень просто всё. Мудрить особо не станем, от этого одни проблемы. Ты возвращаешься к Хойзе и передаёшь ему условия. По тысяче трито каждому из нас, и ещё он отпускает девок и Пиксина. Те берут деньги и встречаются со мной в условленном месте. Если всё в порядке – я посылаю назад мелкого, он говорит, где и когда случится обмен. Ты этого знать не будешь – а стало быть, и сюрпризов можно не ждать. Меняем тебя на девчонку и расходимся. Пиксин передаст Хойзе: время пусть особо не тянет. Вздумает мухлевать – я её сразу прикончу!

– А ты не думаешь, что он меня вверх ногами подвесит, услышав такое? И не только меня – твоих сестёр и младшего брата тоже…

– Не, не подвесит. Невыгодно ему.

– Готов нами рискнуть, а? Ну, я-то ладно, я своё пожил… А Татти? Олури – вспомни, сколько всего она для тебя сделала!

– На жалость давишь? Ты ещё Гаса и Морфи приплети давай! – Роффл сплюнул. – Сам же всех втянул в это дельце – скажешь, нет?

– А если я откажусь? Скажу: нет – и всё, баста! Об этом ты подумал, а? Ну, что делать будешь?! – в глазу Папы полыхнул воинственный огонь.

Такой вариант Роффла совершенно не устраивал. Впрочем, он тут же понял: старый карманник блефует. А в эту игру можно и вдвоём поиграть…

– Ну и останешься в дураках. Я прямо сейчас могу свалить отсюда – только ты меня и видел.

– Что, рискнешь сам к Хойзе заявиться? Тут-то он из тебя всё и вытянет, вместе с жилами твоими…

– Может, и рискну. А может, плюну на всё и двину подальше из этой дыры. Мне что? Завербуюсь на какой-нибудь пиасс, и поминай как звали! Но ты при любом раскладе в дерьме, ясно?

Повисло молчание. Деваться ему некуда, решил Роффл. Побухтит немного для вида, а потом согласится. Но Папа всё молчал и молчал.

– Ну? – не выдержал, наконец, Роффл.

– Хорошо, – медленно произнёс Папа. – Только два условия.

– Какие?

– Первое – с сёстрами ты встретишься там, где вас нельзя будет выследить.

– Знаю, не дурак. Есть у меня тут кой-какие мыслишки…

– И второе. Денег с ними не будет.

– Что?!

– А то самое… Сынок. Может, ты всё себе решил захапать, откуда я знаю? Пять кусков – сумма немалая, а? Того Роффла, которому я мог доверять, здесь больше нет. Поэтому сделаем так: денежки будут при мне. Оно полезнее выйдет… Для моей старой шкуры.

Роффл принялся было спорить.

– А не хочешь – так и проваливай, – равнодушно бросил Ориджаба-сарший, забираясь под одеяло. – Куда ты там собирался, матросом на корабль? Скатертью дорожка. Всё, хватит болтать. Я тут малость соснуть собираюсь; день завтра тяжёлый…

* * *

Перед глазами всё плыло, в ушах стоял звон от грохота разорвавшейся гранаты… А спустя пару секунд взорвалась ещё одна. Доска над моей головой лопнула, осыпав лицо мелкими щепками; пробивший перегородку осколок засел в противоположной стене. Я окончательно оглох. Великанские фигуры, облачённые в болотный камуфляж, ворвались в комнату с мачете наголо. «Чисто!» – беззвучно крикнул один; я прочитал слово по движению губ.

Меня подняли на руки и понесли. Перед глазами мелькнула сцена жуткой бойни: смятые, застывшие в нелепых позах тела, кровь, гарь и едкий дым. В какой-то миг мой взгляд упал на Бледного Кроста: тот сидел, привалившись к стене и раскинув ноги. Половины лица у него не было.

Ураган хлестнул с такой силой, что я застонал. Струи ливня летели горизонтально над землёй, жгли раны, смывая подсохшую кровь. Молнии полыхали часто, но совершенно бесшумно – ветер уносил все звуки. В сумрачном, розовато-сером свете терзаемые тайфуном болота казались неким преддверием ада. Быть может, как раз сейчас я отдаю концы в грязных лапах моих мучителей, и всё вокруг – не более чем предсмертные видения? Навстречу шагала тёмная фигура в рвущемся с плеч плаще. Что-то бесконечно знакомое было в этой походке, в приземистом силуэте… Чувство нереальности происходящего стремительно нарастало. Наконец, я увидел его лицо: узор пигментных пятен, уникальный для каждого фрога, глубокие носогубные складки, пиратская повязка, скрывающая поражённый катарактой глаз…

– Эд! Слышишь меня?

– Я умер? – прохрипел я.

– Ну нет, – покачал головой Тыгуа. – Не умер. Держись, парень… Эй, там! Носилки спускайте, живее!

Сознание уплывало. Словно в бреду, я видел странную… Машину? Или всё же корабль? Высокий, длинный, с рядами заклёпок корпус выступал из развороченного торфа; в передней части его возвышалась узкая рубка. Пожалуй, больше всего эта штука напоминала подлодку – с той лишь разницей, что снизу вдоль всего борта тянулся спиральный вал, похожий на шнек мясорубки. Меня погрузили на носилки, втянули наверх, пропихнули в