Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роффл сжал кулаки. Ну, всё! Он не намерен больше терпеть от этой горлопанки всякое дерьмо! Сейчас он её как следует взгреет; так, чтобы на всю жизнь запомнила! Знакомая уже волна злобы медленно поднималась в душе, застилая багровой пеленой глаза…
– Прекратите, вы оба, слышите?! – воскликнула Татти. – Ол, уймись! И ты тоже! Не хватало нам только перегрызть друг другу глотки!
– Ну и семейка! – дурашливо ухмыльнулся Пиксин.
– А ты заткнись!
Олури ожгла названного брата яростным взглядом и сплюнула.
– Ладно, что дальше? – как ни в чём не бывало, поинтересовалась Татти. – Какой твой план?
Роффл перевел дух.
– Проваливайте, вот какой. Пройдёте болото, дальше будет дорога. По ней доберётесь до города. Возле… – Роффл покосился на чемодан и перешел на шепот: – Возле рынка есть таверна «Золотой трито». Ждите нас с Папой там. Мелкий, для тебя особое задание. Вернёшься обратно, передашь: пусть Хойзе и Папа плывут в город. Встречаемся на пристани…
– Ты спятил?!
– Да уймись ты, тупая! Ясное дело, я выцеплю их раньше… Да, вот ещё. Чтобы никакого оружия у Хойзе не было, пускай Папа проследит. Дойдёте до мыса – маякнёшь ему, чтоб держался поближе к берегу… Ну, чего встал? Греби давай!
Пиксин отвесил шутовской поклон, ловко увернулся от пинка и прыгнул в лодку. Роффл обернулся к девушкам.
– А вам что, особое приглашение нужно?
– Если из-за тебя с Папой ещё хоть что-нибудь случится… – начала было Олури, но Татти потянула её за рукав.
– Хватит болтать, идём!
Роффл проводил «сестриц» тяжёлым взглядом. Определённо, кое-чьи шансы разжиться на халяву кругленькой суммой стремительно падают.
Обмен заложницы был самым тонким моментом. Именно здесь можно было ждать подлянок – от припрятанного Хойзе карманного пистолета до компании головорезов, следующих за патроном на некотором отдалении. Роффл сунул руку за пазуху, легонько погладил рукоять ножа. Иного оружия не было: их арбалеты забрала полиция, устроившая в доме обыск после ночного взлома. Как только они получат деньги, надо драпать отсюда со всей возможной скоростью! Пожалуй, надвигающееся ненастье придётся кстати – в ливень их не так-то просто будет выследить. А потом… Потом они поделят наличность. Вовсе не обязательно, чтобы Татти и Олури при этом присутствовали: и дураку ясно, на чьей стороне они будут… Нет уж, это дело лучше решить с глазу на глаз! В таверну он не пойдёт; да и вообще, стоит как можно скорее покинуть Коссугу. Уехать подальше, где его никто не знает… А может, вернуться в Амфитриту – почему бы и нет? Столица велика. Главное – держаться подальше от Весёлых Топей и прежних знакомцев. Можно, например, прикупить бар – где-нибудь в приличном районе. А что, неплохое вложение денег…
Роффл погрузился в мечты – и едва не упустил тот момент, когда лодка вновь показалась на реке. Тучи к этому часу затянули уже всё небо; болото окутали сумерки. То и дело порывами налетал ветер, раскачивал ветви, не давал толком рассмотреть, сколько фрогов в лодке… Киднеппер нервно облизнул губы. Трое? Или больше? Нет, всё-таки трое! Гадёныш, Папа и ещё какой-то тип… Ближе, ещё немного, ещё… Ну, была не была!
– Сюда! К берегу давайте!
Эге, а старичка-то и впрямь неплохо отделали, подметил Роффл. На физиономии Папы прибавилось свежих синяков и ссадин. Ничего, может, оно и к лучшему – будет посговорчивей… Второй пассажир ничем особенным не выделялся: средних лет фрог, обладатель довольно заурядной внешности, в хорошем костюме – посреди развороченных тайфуном болот он смотрелся не слишком уместно.
– Ты, что ли, Хойзе? – напустив на себя самый наглый вид, осведомился Роффл.
– Я Дройги, его секретарь, – невозмутимо отозвался незнакомец. – А ты, значит, и есть старший сынишка нашего друга?
– Э! Как это – секретарь? Мы так не договаривались! Он сам должен был прийти! – рука Роффла поползла за пазуху.
– Не дури, парень, – резко сказал Папа. – Сам, не сам – какая, в преисподнюю, разница! Главное, деньги при нём. Давайте-ка поскорее покончим с этим делом.
Они выбрались на берег. В руках у незнакомца был мешок; оттуда доносилось аппетитное негромкое позвякивание.
– Ваш приз, господа. Пять тысяч. Около половины – серебром, остальное купюрами. А теперь я хотел бы взглянуть на товар.
Роффл достал нож, перерезал верёвки, откинул крышку и без церемоний выволок Элин наружу. Девчонка попыталась было сделать шаг, но колени её подогнулись. Секретарь Хойзе подхватил невесомое тельце.
– Князья преисподней, парень, как ты с ней обращался?!
– Не твоё дело. Деньги гони!
Дройги кинул ему мешок. Роффл потянул завязки. О да; деньги были здесь! Ворох мятых купюр, сочный блеск серебра… Много денег, очень много – но вся ли сумма? Надо бы пересчитать… Нет, это потом – сперва убраться подальше! Он повернулся к Папе, чтобы донести до него эту мысль – и в этот момент мешок вдруг вырвали из его рук.
Пиксин быстро, как молния, прыгнул в лодку. Роффл, ещё не понимая, что произошло, рефлекторно рванулся за ним следом – но запнулся за торчащий корень и рухнул в грязь. Мелкий фрогги бешено работал вёслами, поднимая фонтаны брызг. На губах его играла шальная ухмылка.
– Стой! – в один голос завопили киднепперы; но какое там – этот крик лишь подстегнул Пиксина. В отчаянной попытке догнать лодку вплавь Роффл бросился в воду, следом за ним плюхнулся Папа. Элин хрипло расхохоталась.
Глава 15
Тёмные замыслы
Больница. Долгие часы, нарушаемые лишь перевязками – вначале довольно болезненными, потом просто доставляющими дискомфорт; ненавязчивый персонал и регулярное питание… Что ещё надо для неспешных, обстоятельных размышлений?
Моим товарищем по палате был мистер Икс. Глядя на него, я остро ощущал, насколько же мне повезло: неподвижное, перетянутое бинтами тело живо напоминало о вивисекторском мастерстве наших мучителей. Ребята Тыгуа подоспели как нельзя более кстати – разве что самую малость позже, чем следовало…
Слэпа спасти не удалось. Пуля в живот есть пуля в живот – он скончался ещё до того, как мы добрались до Коссуги… Я попросил учителя, чтобы тело оставили в больничном морге – и он как-то договорился; вообще, врачи здесь были на редкость покладистыми и нелюбопытными – и вряд ли случайно… Я отметил этот факт в числе прочих мелких странностей – возможно, потом он поможет мне разобраться в картине происходящего. Что-то, безусловно, затевалось; и я хотел знать, что же именно.
Я всегда был предельно откровенен с учителем Тыгуа – так же, как и он со мной, во всяком случае, настолько, насколько позволяла ему присяга. Но последняя наша беседа не укладывалась в обычные рамки – даже если принимать во внимание те обстоятельства, при которых она происходила.
С одной стороны, он рассказал мне куда больше, чем было допустимо; с другой –
