Дверь была закрыта изнутри. Но Серега воспользовался выбитым окном. Пробрался в дом и увидел Жорика. Он лежал на полу и корчился от боли. В комнате разруха, стена опалена, в эпицентре взрыва проломлен пол. Но все это Серега отметил краем глаза. Все внимание на Жорика.

Один осколок угодил в грудь, второй в живот. Раны сами по себе смертельно опасные. Плюс контузия. По идее, Жорика могло убить одной взрывной волной. Жорик был жив. Но мог в любое время умереть. Или от болевого шока, или от внутренних повреждений, или от кровопотери. Нужно было срочно везти его в больницу. А у Сереги не было ни времени, ни терпения дожидаться «Скорую помощь». К тому же неизвестно, догадались соседи позвонить по «03» или ночной взрыв они восприняли как ни к чему не обязывающее шоу?

Жорик весил под центнер. Но Серега без особых усилий оторвал его от пола. Видно, внутреннее потрясение высвободило силовые резервы. Сейчас он горы мог своротить.

С Жориком на руках ударом ноги он вышиб входную дверь. Добрался до машины, уложил друга в салон, быстро за руль, по газам и в больницу. А до нее минут десять езды.

В приемном отделении посыпались вопросы. Как Жорика ранили? Когда все случилось? Оповещена ли милиция? Серега не сдержался и наорал на врача. Какая разница, что да как? Прежде всего нужна срочная операция, а потом уже разбор полетов. За это он был удостоен гневным взглядом, но движение началось. Дежурная смена крутилась как ошпаренная. Был вызван главный хирург. К этому времени Жорика подготовили к операции. И завертелось…

Серега обязан был отблагодарить врачей. Но как ни обидно, у него с собой не было денег. Ничем иным сейчас он Жорику помочь не мог. Поэтому пришлось ехать домой. А там менты.

Его в момент взяли в оборот. Что да как, почему и кто… Он объяснил, что к нему домой пытались забраться грабители, пришлось отстреливаться. Разумеется, стрелял он исключительно в воздух. Менты ему не поверили и даже пригрозили забрать в отделение, если не расскажет правду. Но Серега твердо стоял на своем. Он чуть не стал жертвой неизвестных грабителей. Про Коновала он не сказал ни слова.

А ведь киллеров на него и Жорика натравила эта падла. Серега в том нисколько не сомневался. От слов Коновал перешел к делу, и вот результат – Сергей едва не получил пулю в спину, а Жорик на операционном столе. И неизвестно, выживет или нет.

Серегу обязали на следующий день явиться в отделение, на этом разговор с ментами был исчерпан. Серега забрал из тайника все деньги и отправился в больницу.

Там его уже ждали. К счастью, не коновальские киллеры, а бойцы его охранной бригады. Все при оружии, никакого разброда и шатания. Все настроены очень решительно. Хоть сейчас можно было начинать войну с Коновалом.

Но война Серегу сейчас мало интересовала. Главной была проблема с Жориком. Его друг должен выжить. И он сделает для этого все, что в его силах.

Операция длилась до четырех утра, после чего Жорика отправили в реанимацию. Сергей ворвался в кабинет хирурга. Сначала положил конверт с деньгами. И только затем спросил:

– Ну как?

– Что это? – взглядом показывая на конверт, вопросом на вопрос ответил врач.

У него был усталый вид. Глаза слипались, руки обессиленно сложены на столе.

– Это? Это благодарность, выраженная в денежном эквиваленте.

– Заберите это!

– Не понял…

– Мы уже не живем в советском государстве, но медицина у нас пока что бесплатная.

– Доктор, я уважаю ваше благородство. Но деньги не заберу.

– Тогда я выброшу их в окно!

– Вы говорите это так, будто презираете меня за что-то… Может, вы меня за бандита держите?

Врач ничего не ответил. Нервно выщелкнул из пачки сигарету, закурил.

– Доктор, неужели я похож на бандита?

И снова тишина в ответ. Это был как раз тот случай, когда молчание – знак согласия.

А ведь Серегу в самом деле можно принять за бандита. Черные джинсы, черная кожаная куртка, и на голове не наблюдается излишка волос. Может, у него еще и рожа бандитская?

– Доктор, я не бандит. Я – бизнесмен. Окна, двери, стройматериалы… Это на друга моего бандиты покушались. Гранату ему в дом бросили…

Видимо, Сергей говорил убедительно. Хирург ему поверил. Взгляд его потеплел.

– Я понял, что это была граната. – И голос мягче: – Три осколка из вашего друга вытащили. Взрывной волной отбиты все внутренности… Я удивляюсь, как ваш друг вообще выжил.

– Но ведь выжил!

– Боюсь вас огорчить, но шансов у него практически нет… Но уверяю вас, мы сделаем все, что в наших силах…

У Сереги все похолодело внутри. И ноги занемели. Такое ощущение, будто кровь в жилах остановилась.

– Он выживет, доктор! – с внутренним надрывом произнес он. – Я знаю, он выживет…

– Дай-то бог!.. Поверьте, мне бы хотелось вас утешить. Но, увы, на самом деле положение очень серьезное. Я бы сказал, катастрофическое…

– Доктор, давайте так. Вы заберете эти деньги. А потом скажете мне все, что нужно для спасения моего друга. Я все сделаю…

Серега готов был отдать все свои деньги, лишь бы Жорик выжил. Надо будет, он и фирму свою с молотка пустит, только бы хватило средств на его лечение.

Врач обещал мобилизовать все силы и возможности, чтобы вытянуть Жорика с того света. Но всем своим видом давал понять, что нужно готовиться к худшему.

Из его кабинета Серега выходил в расстроенных чувствах. Если бы только это. Ярость распирала его душу, ненависть к Коновалу мешала ровно дышать. Попался бы ему сейчас этот ублюдок, он не задумываясь порвал бы его на куски.

Он вышел на больничный двор, и тут же возле него оказался Егор Усладов. Это был тот самый афганец, с которого и начиналась охранная бригада. Жорик считал его своим замом и доверял ему во всем.

Фамилия у Егора «сладкая». Но сам он больше напоминал перчик, чем кусок сахара. Резкий, острый и жгучий. Атлетическим сложением он похвастать не мог. Но дрался и стрелял отменно. И мужества ему не занимать.

Большинство бойцов обращались к Сереге на «вы». Но Егор был одним из тех, кому позволительно было говорить с ним на «ты».

– Сергей, я так думаю, ты уже понял, кто вас с Жориком заказал?

– Коновал?

– Больше некому… Что делать будем?

Вопрос первостепенной важности. Извечный русский вопрос – что делать.

– Ты сам что думаешь?

– Ответку нужно давать. Иначе Коновал не успокоится. Рано или поздно он до тебя доберется. И до Жорика, если он выживет…

– Успокоится. Если мы пойдем на уступки.

– А мы пойдем?

– Знал бы я наперед, что так будет, я бы уступил. Но уже поздно отступать… Зря Коновал Жорика тронул, зря. Не понял он, что с огнем играет…