от них в сторону возьми. Видишь, там лощинка расположена косая? Если ей прикрываться при подходе, то можно удачно с турецким валом сблизиться.

Живан взял у полковника трубу и вгляделся туда, куда указывал командир.

– Ну да, есть там лощинка, правда, Велько Вучевич совсем недавно докладывал, что там турки для усиления обороны новые пушки выставляют. Тоже ведь, небось, знают они про свое слабое место. Как сыпанут в упор картечью!

– Слышал про те пушки, – кивнул Алексей, – около дюжины их там сейчас стоит. А если мы с ними так же, как ранее, и сделаем: ночью штуцерники подкрадутся к валам поближе, схоронятся и ударят по орудийным расчетам при подходе цепей и колонн?

За прошедшей колонной пехотинцев потянулся обоз осадной артиллерии. По дюжине лошадей-тяжеловозов влекли за собой передки с большими орудиями.

– Батареи с первой параллели снимаются, – кивнул на орудия Гусев. – Еще день-другой – и все обозное следом уйдет.

– Братцы, вы просто доверьтесь, – оглядев своих заместителей, проговорил Егоров. – Не бывать в этой войне четвертой осады Измаила. В эту, в третью, крепость османская падет! Если мы сейчас вслед за всеми уйдем из ретраншементов, возвращаться потом тяжелее будет. Напакостят тут османы, разорят все отстроенные с таким тщанием укрепления. Да и забирать их придется у неприятеля с боем, а это лишняя пролитая кровь. Егерям передать мой приказ: всемерно усилить бдительность, а наскакивающего неприятеля отгонять от укреплений самым скорым прицельным огнем! Пионерам заложить на особо опасных направлениях фугасы!

* * *

На вторые сутки, ночью, когда основные подразделения русской армии отошли от крепости, из северных ворот выскочил большой отряд черных всадников. Не скрипнули густо смазанные жиром створки, не издали ни звука отменно выученные лошади. Не было слышно даже стука копыт, замотанных звериными шкурами. Семь сотен всадников скакали к русским укреплениям в полной тишине.

– Идут, вашвысокоблагородие! – кивнул на мерцающий вдали огонек Лужин. – Все как вы и предполагали: вдоль лощинки да прямо ко второму батальону. Клюнули все-таки волки!

– Первая и вторая рота, за мной! – махнул рукой Алексей. – Не растягиваться, идем плотно! Совни держим наготове! Они запросто могут и против нас сейчас развернуться!

Вдали все мерцал огонек. Земля еле заметно вибрировала, как от накатывающей большой массы конницы. Но звуков все равно никаких не было.

«Странно, как же так, сигнал есть, а подхода врага не слышно», – думал Кузька. Молодой егерь посмотрел на стоящих рядом в готовности к стрельбе старших товарищей и вжал плотнее приклад в плечо.

– Зажигай! – рявкнул командир батальона секунд-майор Дементьев. – Бросай подальше!

Несколько десятков гренад, наполненных зажигательной смесью, вылетели из ременных пращей пионеров, и шагах в семидесяти перед русскими укреплениями вспыхнуло ослепительно яркое пламя множества костров. Из темноты разом выступила плотная колонна кавалерии.

– Батальон, огонь! – скомандовал Дементьев, и три с половиной сотни ружейных стволов ударили в хорошо освещенную цель. Следом рявкнуло три фальконета, посылая вперед рой мелкой картечи.

Первые ряды беслы словно бы срезало ножом, но масса конницы продолжала по инерции нестись вперед. Лошади перепрыгивали через пламя от зажигательных гренад и расходились перед ретраншементом в стороны.

– Фугасы! – крикнул майор, и десяток направленных взрывов ударил им навстречу огнем и металлом.

Тревожно гудел рог на поле, подчиняясь ему, всадники разворачивали своих коней и теперь откатывались в ту сторону, откуда они только что прискакали.

– Сергей Андреевич, не успевает первый батальон! – крикнул квартирмейстер второго поручик Воробьев. – Может, нам самим в атаку двинуть? Успеем ведь еще полсотни совнями ссадить, пока они тут разворачиваются!

– Всем пока стоять на месте и продолжать стрелять! – крикнул Дементьев, разряжая по всадникам свою фузею. – Выполняем приказ командира полка!

С вала вслед черным теням продолжали бить ружья егерей.

Вдруг слева, шагах в трехстах от ретраншемента поле осветилось новыми разрывами от зажигательных гренад, и там грохнул первый залп из ружей.

– В атаку! – рявкнул Дементьев. – Кто с совнями, вперед! Вот теперь пора!

Второй батальон скатился с вала ретраншемента и понесся в ту сторону, где сейчас била частая россыпь выстрелов.

* * *

– Все-таки выскользнули! – процедил сквозь зубы Егоров. – Ведь зашли уже в ловушку! Все же просчитали! Ну как так?! – Лешка в сердцах ударил кулаком по стволу фальконета.

– Две сотни беслы, Алексей Петрович! Две! – с нажимом сказал командиру полка Кулгунин. – Две сотни всадников личной гвардии султана сегодня убито, против одного нашего егеря, которого раненый в темноте кинжалом пырнул! А сколько еще на конях побитыми уехало?

– Я все это умом понимаю, Олег Николаевич, – сказал со вздохом Егоров. – Были бы это сипахи, легла бы их основная масса, а то, глядишь, и все. Просто обидно мне! Понимаешь?! Все ведь пошагово рассчитали, ну кто же знал, что они тремя волнами будут идти?! Вы поглядите, какая слаженность, у этого врага есть чему поучиться! – оглядел он своих заместителей. – Ладно, господа офицеры, две сотни волков мы этой ночью все же прикончили, осталось еще около пяти выбить. Взяли их кровь за кровь наших погибших. Ничего, остальных при штурме еще доберем. Александр Павлович, теперь дело за вами, – кивнул он Рогозину. – Стрелковые и дозорная роты свое уже сегодня сделали.

Весь остаток ночи перед крепостным валом шло какое-то шевеление. С его высоты порой раздавались пушечные и ружейные выстрелы. Турки стреляли наугад, но, впечатленные разгромом элитного отряда султанской гвардии, делать вылазку они более не решались. Утро открыло им весьма нерадостную картину. Двести одиннадцать тел воинов беслы лежали в одну длинную линию перед самыми северными воротами. У каждого трупа на груди лежала шапка-малахай со споротыми с нее волчьими хвостами.

Глава 9. Штурм

Еще не зная о постановлении военного совета под Измаилом, генерал-фельдмаршал Потемкин решил назначить командующим осадной армией генерал-аншефа Суворова. Александр Васильевич был наделен весьма широкими полномочиями.

«Измаил остается гнездом неприятеля. И хотя сообщение прервано через флотилию, но все же он вяжет руки для предприятий дальних. Моя надежда на Бога и на Вашу храбрость. Поспеши, мой милостивый друг!» – зачитывал он ордер командующего всей Южной императорской армии.

Суворов оставил третью дивизию на генерала Дерфельдена и немедленно выехал к Измаилу. Вместе с собой он забрал Фанагорийский гренадерский и Апшеронский мушкетерский полки. Генерал-аншеф остановил отступление осадной армии, разворачивая отходящие от Измаила части обратно.

Батальоны и полки вновь занимали свои оставленные ранее позиции. Над ретраншементами со стоящими на них русскими солдатами громовыми раскатами гремело «Ура!». Мимо них на коне ехал тот, с кем войска связывали надежду на успешное окончание осады.

– Что, Егоров, безобразничаешь тут без меня?! Почему распоряжение