– Полковник Егоров, ваше высокопревосходительство, особый полк егерей, – отчеканил Толстой. – Мы с ним еще с той, с прошлой кампании дружбу водим.

– Ты гляди-ка, не ожидал, – покачал головой генерал-аншеф. – Вот тебе и на – наш пострел везде поспел, даже при главном квартирмейстерстве армии связи имеет, ну и ну! Ладно, хотите, небось, отличиться при штурме и новые чины себе выслужить? – посмотрел он в глаза майору. – Надоело по штабам штаны в креслах протирать? Дело себе настоящее ищете? Хорошо, будет вам дело, Толстой! Пятеро с тобой таких же жаждущих славы, как и ты? Ну что же, каждый из вас получит направление к своей штурмовой колонне. Бог даст, коли живыми останетесь, хоть будете потом в штабах понимать, что это такое – настоящая война!

* * *

– Гляди-ка, гляди, как ловко забирается! – качали головой солдаты Херсонского и Свято-Николаевского гренадерских полков, стоя перед учебной фортецией.

Александр Васильевич лично продемонстрировал спуск по лестнице в ров, потом он так же с фузеей в правой руке легко взобрался на вал и уколол одно из установленных наверху чучел штыком.

– Вот так же, братцы, и вы делайте! – крикнул он сверху гренадерам. – Чай, не хуже меня, старика, сможете?! А если по десятку раз повторите, так потом даже и лучше сумеете!

– Как же, за тобой угонишься, вашвысокопревосходительство, у тебя же вон крылья за спиной! – выкрикнул кто-то из строя, и солдаты громко, раскатисто рассмеялись.

– А вот ежели по два десятка раз сюда заберетесь, так и у вас они отрастут! – нашел что сказать Суворов. – Ну, первый плутонг, давай, вперед!

Четверо суток отрабатывали суворовские солдаты штурмовой навык на учебной крепости. Весь вал ее был усыпан обломками от разбитых и разорванных чучел. До сего момента современная военная наука еще не знала такого способа подготовки войск к предстоящему штурму. А уж суворовское изречение – «Пот кровь бережет!» – стало крылатым выражением на века.

Седьмого декабря генерал-аншеф отправил в Измаил с парламентером лаконичную записку: «Сераскиру, старшинам и всему обществу. Я с войсками сюда прибыл. 24 часа на размышление – воля; первый мой выстрел – уже неволя; штурм – смерть. Что оставляю вам на рассмотрение».

Но как бы ни был страшен Суворов, прозванный Топал-паша, мощные укрепления, численное превосходство и неоднократное отступление от стен Измаила русских войск вселили в души туркам уверенность в их победе. Кроме того, Айдослу Мехмед-паша давно оповестил весь гарнизон о повелении султана рубить головы всем, кто переживет падение крепости. Гарнизон готовился драться насмерть!

Один из присутствующих при вручении записки Суворова османских командиров, хорошо знавший русский язык, заявил парламентеру: «Скорее Дунай остановит свое течение и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил!» Сераскир же прислал свой ответ на следующий день. Он предложил заключить перемирие на десять дней. Было очевидно, что турки решили просто потянуть время.

Девятого декабря Александр Васильевич созвал большой военный совет. Начиная с младших по чину, на нем высказались все присутствующие офицеры. Решение было единодушным. На раннее утро 11 декабря был назначен генеральный штурм крепости.

* * *

– Поручик Осокин, твои люди выдвигаются с полковыми и ротными отборными стрелками в полночь и подходят к османским укреплениям, как только можно ближе! – ставил задачу своим командирам Егоров. – Залегли за сотню шагов, прикрылись хорошо, так чтобы вас турки не разглядели с валов, и лежите себе тихонько, ждете подхода основных наших сил. Как только штурмовая колонна с цепью наших егерей приблизится, неприятель ее непременно обнаружит и начнет по ней вести огонь. Прапорщик Шмидт, задача отборных стрелков – подавить огонь орудий на всем нашем участке наступления. Повторяю: ваша цель – это расчеты османских пушек! От их картечи всегда несут самые большие потери атакующие. Ружейная же пальба у турок весьма бестолковая, и много вреда она не причиняет. Разведчики тоже бьют турок вместе с отборными стрелками. Первоначальная задача, я надеюсь, вам понятна?

– Так точно, господин полковник! – хором ответили названные офицеры. – Понятна!

– Для батальонных и ротных командиров задача остается все та же, мы ее уже со всеми вами проговаривали ранее, – продолжил Егоров. – Наша четвертая и пятая колонны левого крыла армии ведут наступление со стороны лощины на участок укреплений турок от Бендерских ворот и до Новой крепости. Эти колонны мы и прикрываем своим стрелковым боем, пока они прорываются через ров и вал, а потом и далее в самой крепости. Первый батальон майора Хлебникова разворачивается перед четвертой колонной бригадира Орлова, второй, майора Дементьева, соответственно действует перед пятой колонной атамана Платова. Господа секунд-майоры, проследите лично, чтобы у каждого вашего егеря был при себе двойной запас патронов и гренад, а у пионеров – в достатке направленные фугасы. Этот бой будет отчаянный, и возможности поднести все из тыла не будет. Да и вся тыловая наша служба будет занята выносом наших раненых к лазарету. Приказ ясен?

– Так точно, ясен! – встали со своих мест командиры стрелковых батальонов. – Есть проследить лично за наличием боевого припаса!

– Олег Николаевич, – Егоров кивнул своему второму заместителю, – Вам поручаю проследить за готовностью имеющихся у нас полковых фальконетов поддержать атакующие порядки. Эти орудия у нас небольшие, но вред они могут нанести неприятелю существенный. Александр Павлович, – обратился он теперь уже к полковому интенданту, – лекарская служба полка в полной готовности, я уже с нашим врачом обо всем переговорил. Его заботит только, чтобы наших раненых с поля боя выносили вовремя, безо всякой задержки. Проследите, пожалуйста, лично за тем, чтобы перед штурмом все егеря были накормлены горячим и получили боевой припас в избытке. Выдавайте его хоть весь из тех запасов, что мы имеем, все равно сейчас у нас все на кон здесь поставлено. Потом всех своих людей: поваров, ездовых, обозных и мастеровых, – абсолютно всех выдвигаете вслед за полковой стрелковой цепью. Их задача на первых порах – это пополнить боевой припас стрелковых подразделений, поддержать их своим огнем и прикрыть тыл от неожиданной атаки неприятеля, ну а затем выносить к лазарету раненых и… – Алексей, вздохнув, продолжил: – …И выносить погибших. Чтобы на поле боя ни один наш егерь не остался лежать! Напоминаю всем: штурмовые колонны начинают атаку после белой ракеты в пять часов тридцать минут утра, за три часа до рассвета. Делается это для того, чтобы взять валы и саму стену затемно и тем самым уменьшить потери от огня неприятеля. А потом уже для боя внутри крепости, среди городских строений иметь светлое время суток. Будьте тверды и уверены в нашей победе, господа офицеры!