– Вы что, считаете этого нелепого близорукого типа умственно отсталым? – продолжал Жигакс. – Думаете, он случайно добрался сюда первым?

– А может, главный манипулятор здесь ты? Манипулятор и лжец… – с вызовом произнес Илан.

– Зачем мне врать? В любом случае никому не рассказывайте о своих открытиях и вытащите нас обоих отсюда при первой же возможности.

– Открытия? Какие открытия?

– Те, что скрываются на свету.

– Свет? О чем ты говоришь?

Илан услышал звуки ударов по перегородке. Бум, бум, бум. Наверное, Жигакс бьется лбом об стенку.

– Ты в порядке?

Стук прекратился.

– Считайте, что этого разговора никогда не было, договорились? – едва слышно произнес Жигакс.

– При чем тут свет, ответь, очень тебя прошу.

– Никому не доверяйте. Особенно ей.

– Кому ей? Хлоэ?

– Она ведет тонкую игру и очень умело ее скрывает…

Мозг Илана работал лихорадочно быстро. Жигакс сейчас рядом, рукой можно дотянуться. Самое время копнуть поглубже. Хотя бы попытаться…

– Я знаю, это ты сжег все фотографии из арт-студии. Я не сомневаюсь, что ты каким-то образом связан с этой клиникой. Был пациентом? Имена Люка Шардон и К. Ж. Лоррен тебе что-нибудь говорят? Она страдала раздвоением личности…

Ответов на свои вопросы Илан не дождался, открыл дверь и увидел Жигакса – тот бежал по коридору, совершенно голый. Он свернул за угол, и через несколько секунд хлопнула дверь комнаты, щелкнул замок.

В соседней кабинке шумела вода. Илан завернул краны и начал одеваться. Слова Жигакса потрясли его.

Против него составлен заговор… В еду добавляют наркотики… Немыслимо. Очкарик бредит. Или нет?

Его вещи еще не просохли, так что пришлось снова напялить ненавистный пациентский прикид. Часы показывали 22:30. Илан вышел в коридор и увидел, что двери всех комнат закрыты. Фе и Ябловски снова активно «развлекались». Он тихонько постучался к Жигаксу, твердо вознамерившись прояснить некоторые моменты разговора в душевой, услышал, что тот снова бьется головой об стену, и повернул ручку.

– Что с тобой? Открой, не дури!

– Иди к черту!

Илан понял, что Жигакс бредит. Верх в его голове взял мизантроп и интроверт.

Что бы он сейчас ни сделал, что бы ни сказал, для этой ипостаси Жигакса недавнего разговора просто не было. Настаивать бесполезно.

Он вернулся к себе и заперся на два оборота.

Клочок бумаги, оторванный от листка с планом, лежал под дверью. Заинтригованный Илан поднял его, перевернул и увидел примитивный, сделанный карандашом рисунок радуги, а под ним числа с карты отца – 470, 485, 490, 580, 600, – расположенные в верном порядке.

Илан положил доморощенное изображение на кровать рядом с оригиналом. Автором может быть один-единственный человек: загадочный Жигакс. Этот тип держал в руках карту отца не больше десяти секунд, но, возможно, успел решить часть головоломки.

Как связаны радуга и числа? Илан мучительно искал связь и вдруг вспомнил фразу, произнесенную Жигаксом в душевой: открытия прячутся на свету.

Свет.

– Но это же не… – прошептал он.

Его охватило возбуждение. Он взял ручку и записал, как будто боялся забыть: длины волн!!!

Отец был исследователем и потому нашпиговал загадку тем, что любил больше всего, – наукой. Как же он раньше об этом не подумал? В памяти всплыли уроки физики. Электромагнитное излучение длинами волн от 380 до 780 нанометров, которое способен различить глаз человека, называется видимым светом или просто светом. Когда свет проходит через призму, например через каплю воды, образуется спектр в форме цветных полос, причем каждая соответствует определенной длине волны.

Илан смотрел на номера в нижней части карты. Один из них соответствовал желтому цвету: 580 нанометров.

За странными числами скрывались цвета.

Память Илана, возможно, и напоминала разбившуюся мозаику, но знания из курса физики засели в голове прочно. Он выписал на листке цвета странной радуги отца: синий, два оттенка голубого (один из них, пожалуй, с зеленцой), желтый, оранжевый. Синий соответствует длине волны 470 нанометров, оранжевый – 600 нанометрам, желтый – 580.

Он написал на обрывке плана Жигакса:

470 → Синий

485 → Голубой

490 → Оттенок голубого

580 → Желтый

600 → Оранжевый

Итак: отец поставил на карте числа, чтобы скрыть названия цветов, имеющих отношение к необычной радуге. Илан вспомнил, что другой Илан – «внутренний» – изменил порядок номеров, и тоже переделал свою табличку:

580 → Желтый

485 → Голубой (лазурный)

490 → Сине-зеленый

600 → Оранжевый

470 → Синий

Подумав еще немного, он решил использовать подсказку – слово «Хаос», написанное с большой буквы, – и написал в строчку первые буквы названий всех цветов. Получилось:

JАCOB[30].

По сути, это почти ничего ему не давало, знакомых с таким именем у него не было – ни близких, ни далеких. Кто он, приятель родителей? Их коллега? Вариантов не счесть. Кроме того, он пока не понял значения загадочной буквы «Н», стоящей перед каждым числом, которое он преобразовал в букву.

H J

H A

H C

H O

H B

Жакоб, Жакоб… Илан вернулся к рисунку отца: озеро, горы, особый вид с высоты. Слева, на водной глади, маленький островок. У всего этого должен быть смысл, объяснение, своя логика. Он напряженно размышлял, но так ни до чего и не додумался. Возможно, взгляд замылился и не замечает очевидного?

Ничего, теперь у него есть первый ключ – этот самый Жакоб.

Илану в голову пришла неожиданная идея. Он записал свои открытия на клочке бумаги и сунул его под дверь Жигакса, сразу вернулся к себе и заперся на замок. Ему не давали покоя еще два вопроса. Первый: если у Жигакса такие выдающиеся мозги, почему Гадес не подключил его к решению загадки? Или он пробовал и ничего не вышло? И второй: «внутренний» Илан действительно знал ответ. Илан не сомневался, что этот другой человек – он сам, но из прошлого. Значит, он действительно жил с родителями в маленьком скромном доме напротив завода «Кристом». Вполне вероятно, что отец работал на этом заводе, например в исследовательской лаборатории.