Это было их семейное место, о котором никто, кроме них троих, не знал, но у Tea не возникло ни малейшего сомнения в уместности здесь Дина. Наконец-то она была не одна! Надолго или нет — сейчас это не имело значения. У Tea было целое огромное сегодня, и она не хотела ни единой секунды портить своими сомнениями.

Дин завез ее на мотоцикле на самую вершину. Заглушил мотор, освободился от шлема, а потом, повернувшись к Tea, снял шлем и с ее головы. Посмотрел на Tea с явным, хотя и совершенно непонятным удовольствием, и она в ответ глупо и счастливо улыбнулась.

— Одни, — зачем-то напомнил Дин ее желание. Tea кивнула, соглашаясь.

— Одни… — не справляясь с волнением, выдохнула она. Дин взял прядь ее волос и пропустил между пальцами. Посмотрел на них, заставив Tea замереть в ожидании.

— И какие у тебя на меня планы? — тоже как будто с какой-то тревогой поинтересовался он. Tea удивленно моргнула. Неужели тут могут быть какие-то сомнения? — К чему готовиться? К лекции о вреде рукопашной? К проповеди на тему самомнения? К порицанию моей несдержанности в отношении доверчивых и неопытных девиц?

У Tea горечью наполнило грудь. Значит, только на это она и кажется способной?

— К поцелуям и объятиям! — вызывающе заявила она и посмотрела на Дина в упор. — Кажется, этим обычно занимаются на свиданиях!

Он глянул на нее исподлобья, а потом по-мальчишески усмехнулся.

— Подходяще! — почти столь же вызывающе отозвался он и, пересадив Tea впереди себя, нетерпеливо завладел ее губами.

Забавно.

Дин ведь трусливо уверял себя, что угомонится, получив свое. Что только недоступность Мелоун и сводила с ума, вынуждая желать ее с какой-то одержимостью. Что пара-тройка неумелых поцелуев остудят тело, раз уж привести в чувство разум не представлялось никакой возможности.

Размечтался!

Целоваться с этой девчонкой хотелось все больше и больше, и впервые в жизни Дин получал неподдельное удовольствие от самого этого процесса, а не только от предвкушения продолжения. Нет, с Tea нельзя было торопиться, преступно растрачивая моменты ее близости и пропуская сладость ее отзывчивости в надежде на что-то более серьезное. Сейчас все было серьезно. И нежные тонкие руки, обвившие его шею. И трепещущие ресницы у самой щеки.

И наивные губы, то старательно отвечающие его губам, то вдруг забывающиеся в этом нежданном вихре страсти и начинающие свой собственный танец.

Tea быстро училась. Не робела и не стеснялась, как можно было ожидать от тихони. Словно слишком сильно хотела от Дина взаимности. А он испытывал искреннее удовольствие оттого, что больше не обманывал ее ожидания.

И ничуть не меньшее — от ее отзывчивости.

— Tea…

Очень легко, она еще несколько раз коснулась губами его губ.

— Что? — с такой нежностью шепнула она, что у него защекотало в позвоночнике. Почему он ни разу не слышал подобной нежности ни от одной из своих предыдущих девиц?

Не потому ли, что только Tea оказался нужен по-настоящему?

— Ты же хотела поговорить.

Она покачала головой и ткнула пальчиком ему в грудь.

— Ты хотел поговорить, — справедливо уточнила она. — А я лишь нашла для этого место. Чтобы никто не мешал.

Дин машинально обвел глазами поляну, на которой они остановились. Высокие деревья, почти закрывающие небо. Скамейка у самого обрыва в обрамлении густой зелени. Тишина — совсем негородская, но и не глухая, как в подземелье, в очень мягкая, словно бы приглашающая в свои объятия, обещая сохранить все секреты и освободить от их тяжести.

Дин неслышно усмехнулся.

— Отличное место, — заметил он, — чтобы поделиться со школьным товарищем впечатлениями о последнем путешествии.

Tea удивленно отпрянула и уставилась на него. Дин коснулся ее щеки и с удовольствием погладил ее большим пальцем.

— Что? — весело поинтересовался он, так и не дождавшись ее ответа. Tea накрыла его руку своей и потерлась о нее щекой.

— Тебе правда интересно? — повторила она когда-то уже озвученный вопрос. Не верила. Впрочем, Дин сам себе не верил.

— Мне правда интересно, — подтвердил он. — Я одиннадцать лет жил в Пристоне, потом переехал в Викторию, облазил с Деном все местные леса, но за пределы Штатов ни разу не выбирался. А ты умеешь увлечь своими рассказами. Или… — тут он вдруг осознал, о чем просит, — это не для моих ушей?

— Не для твоих? — не поняла Tea, немного успокаивая, но Дин все же решил прояснить ситуацию до конца.

— Ты же тогда из-за меня уехала? — больше утвердительно, чем вопросительно произнес он. — Я обидел тебя в больнице и… То есть, я все время тебя обижал, и ты не сбегала, конечно. Но в последний раз мне показалось, что я совсем перегнул…

— Перегнул, — легко согласилась Tea, а у Дина по всему телу волной прошелся страх. На кой черт он напомнил ей об этом, да еще сейчас? Совесть замучила? Вот и решал бы свои проблемы с ней самостоятельно, а не навешивал их на Tea. И не портил первое свидание с удивительной девчонкой, способной забыть его подлости.

— Прости! — выдохнул он, сжимая ее руку, кажется, куда сильнее, чем следовало для ее спокойствия. Но страх вдруг заколотился с утроенной силой, и Дин не сумел с ним совладать. — Я понимаю, что тут слова бесполезны и за семь лет, наверное, никогда не рассчитаться…

— Совершенно бесполезны, — снова согласилась Tea, однако окончательно бухнуться в панику не позволила. Улыбнулась немного застенчивой улыбкой, вдохнула, чтобы продолжить, и тут же спрятала лицо у него на плече. — Зачем слова, Дин? Сегодня мне не на что обижаться…

Он осторожно погладил ее по волосам и прижался губами к виску.

— Совсем? — все-таки этот вопрос требовал абсолютной четкости. Tea положила ладонь ему на грудь — туда, где бьется сердце.

— Совсем, — подтвердила она. — Если не скажешь, что все это — часть твоей бесконечной благодарности за мои неоценимые услуги.

Голос ее дрогнул, а пальцы сжали его куртку, и Дин почувствовал ее страх. Ага, благодарность. Именно так она и выглядит.

— Кажется, нет… не скажу, — пробормотал он, с нежностью накрыв ее пальцы. — Если помнишь, у меня с благодарностью вообще не самые хорошие отношения. Я бы даже сказал, мы вовсе незнакомы.

— Неправда, — улыбнулась Tea, с удовольствием глядя на его руку.

Поверила. Почему-то сегодняшнему Дину невозможно было не верить. — Ты вон мистера Кэмпбелла защищать бросился. Ни секунды не думая и не жалея.

Дин усмехнулся и неожиданно решился на правду.

— Это не благодарность, Мелоун. Это то, в чем крутым парням вроде меня никак нельзя признаваться.

Tea быстро взглянула на него и вдруг прижалась щекой к его руке. У Дина внутри что-то дрогнуло от интимности этого жеста.