Я поняла, что свежий воздух обладает удивительной способностью приводить в порядок мысли и дарит возможность рассуждать здраво и трезво. Я оторвала взгляд от земли и посмотрела на широкую спину впереди идущего Серёжи, и нежность к этому здоровяку вновь затопила моё сердце, заставляя его сжиматься от нахлынувших чувств. Я ускорила шаг, догнала своего мужчину и взяла его за свободную руку, крепко сжимая. Он остановился, продолжая держать в другой руке Катю, и удивлённо посмотрел на меня.

– Ты устала? – только и спросил он, а я, глупо улыбаясь, отрицательно помотала головой.

– Всё в порядке, – пролепетала я, понимая, что он больше не сердится.

– Осталось ещё немного и мы будем на месте. Только, Ник, не разглядывай Свету, она этого терпеть не может.

Я быстро кивнула, и мы продолжили шагать вверх по узкой тропинке. Через несколько минут мы были на месте, которое представляло собой равнинный выступ на отвесной скале берега. Мы продолжали идти сквозь поросль могучих деревьев, и вскоре я могла увидеть девушку, задумчиво грызущую кончик кисти и вглядывающуюся в просторную, шершавую от лёгких волн поверхность залива. Мы были слишком далеко, чтобы она смогла заметить наше присутствие, и я, нагло воспользовавшись такой ситуацией, внимательно разглядывала её. Света была повёрнута в нашу сторону левой частью тела и показалась мне прекрасной. Длинные черные прямые волосы развевались на слабом ветру, широкие точёные скулы придавали выражению её лица серьёзность или даже тоскливую грусть. Пухлые губы, сжимающие кончик кисти, говорили о её чувственности и женственности. Она была одета в бесформенную куртку и джинсы, но даже так я смогла различить, что девушка является обладательницей стройной фигуры. Больше всего меня поразил её взгляд из-под длинных густых ресниц. Он был задумчивым и одновременно острым, такие бывают только у людей, прошедших в жизни через тяжёлые испытания.

Мы уже почти приблизились, и я по своей неуклюжести наступила на сухую ветку, которая и оповестила Светлану о нашем присутствии. От неожиданности кисть выпала из её рук и девушка посмотрела на нас недоверчиво. Я тут же увидела ужасный шрам на правой стороне её лица, отчего мне захотелось кричать, настолько он уродовал её когда-то прекрасное лицо. Правый глаз девушки был уже левого, на нём и вовсе не было ресниц. Отсутствие правой брови резко контрастировало с изящным изгибом левой, что придавало её лицу ещё больше безобразия. Щека представляла собой исполосованное огнём пристанище шрамов, которые приподнимали уголок её верхней губы в странной гримасе. Я быстро отвела взгляд, пытаясь справиться с ужасом и отвращением, унять разогнавшееся сердцебиение. Помимо прочего я ощущала себя вторженцем в личное пространство чужого человека. Но мои опасения по поводу того, что мы здесь – нежеланные гости, тут же испарились, когда я увидела счастливую улыбку девушки, предназначавшуюся Волкову. Светлана явно была рада видеть его.

– Серёжа, привет! – выкрикнула она и крепко обняла парня, отчего я почувствовала еле заметный укол ревности. Было странно видеть, что Серёжа делает ещё кого-то счастливым, помимо меня и моей дочери. Её голос был низким, с некоторой хрипотцой, очень сексуальным.

– Привет, Светик, – ответил парень, представляя нас друг другу, не забыв упомянуть Катюшу.

Я заметила, что моя дочь внимательно разглядывает Свету и мне стало стыдно, но девушка, казалось, не обращала на это никакого внимания. А когда Катя вдруг спросила:

– Что это у тёти на лице? – Я готова была сквозь землю провалиться.

Серёжа разрулил ситуацию, объяснив дочери что-то про несчастный случай, а я всё так же молча старалась не смотреть на Светлану.

– Рада познакомиться с тобой, Вероника, – вдруг обратилась ко мне девушка, а я, краснея, повернулась к ней, стараясь не выдать своих эмоций и вести себя непринуждённо. – Серёжа мне все уши о тебе прожужжал.

– Я тоже рада познакомиться, – проговорила я, пряча взгляд, чтобы не смущать Свету и дать себе время свыкнуться с её внешностью.

– Вероника, я привыкла, что люди стараются делать вид, что со мной всё в порядке, – вдруг дружелюбно начала она. – Можешь расслабиться, я всё понимаю, я видела себя в зеркало.

Она вдруг рассмеялась, а я почувствовала себя жалкой. Эта девушка настолько была сильна духом, что могла смеяться над собой, над своим несчастьем. Я вновь испытала к ней глубокое чувство уважения и даже зависти. Мне такая сила характера не грозила, я свои фотографии-то боюсь людям показать, не то, что изуродованное лицо.

– А Серёжа мне про тебя до сегодняшнего дня ничего не рассказывал, – пролепетала я, всё ещё привыкая к образу Светланы.

– Ну и правильно, зачем тебе знать о депрессивной женщине, рисующей всякую ерунду и постоянно витающую в своих мыслях, – продолжала улыбаться девушка. – Но раз он всё-таки решился рассказать, значит на то есть причина?

– Есть, Светик, – серьёзно ответил Волков. – Нам нужен твой независимый взгляд со сторону и оценка эксперта.

– Ого, – воскликнула девушка. – Тут всё серьёзно!

Я покраснела и готова была Серёжу прибить сию секунду за то, что заставил меня подписаться на эту авантюру. Я бросила взгляд на треножный мольберт и восхитилась красотой картины, изображённой на холсте. Это не был пейзаж и не изображение вечернего залива, вид на который так красиво открывался со скалы, на картине был изображена красивая девушка, одетая в лёгкое развевающееся на ветру голубое платье, держащая маленькую серую птицу на вытянутых руках. Лицо её выражало любовь к объекту, находящемуся в её ладонях. Птица же не торопилась взлетать, она будто бы размышляла, стоит ли ей покидать тепло и уют ладоней девушки и отправляться в незнакомые дали в поисках своей судьбы.

После увиденного мне снова расхотелось показывать свои работы, которые на фоне картины Светы казались жалкими и бездарными.

– Идея Серёже принадлежит, – процедила я, метая в Волкова молнии.

– Да, это моя идея показать тебе фотографии Вероники, которые показались мне интересными, хотя их хозяйка считает иначе, – Серёжа вернул мне колкий взгляд и протянул альбом Светлане.

Девушка с заинтересованным выражением лица принялась листать страницы моего творения, а я ощущала нарастающее волнение в предвкушении вердикта. Теперь, когда я видела работу Светланы, её мнение значило для меня многое. Я внутренне сжалась, когда её левая бровь приподнялась вверх, выражая удивление.

– Вполне приличные работы, – проговорила она, заглядывая мне в глаза. – Ты вполне умело пользуешься контровым освещением там, где как раз необходимо. Если кое-где добавить выдержку, было бы намного эффектней. Могу с уверенностью сказать, что ты интуитивно чувствуешь, когда нужно сделать кадр, чтобы не вышло недоэкспонирование изображения. Во многих работах явно прослеживается мысль, которую ты пытаешься передать и у тебя это удачно получается. Мой вердикт – больше практики, изучение матчасти и тонкостей фотографирования, и твоим фотографиям цены не будет.

С этими словами она захлопнула альбом и передала его мне, наблюдая за моей реакцией. Вот так просто, сухо и по существу. Я же не могла никак вникнуть в смысл только что сказанных девушкой слов.