Основным стратегическим направлением для обеих сторон был Железнодорожный фронт. Айронсайд писал: «Линия фронта была невелика, протяженностью чуть более 1000 ярдов, с флангами, отодвинутыми назад на пару сотен метров»[473]. В сентябре – ноябре линию фронта занимал французский колониальный батальон и «отличная польская рота», две американские роты, небольшие английские подразделения. Командовал фронтом осенью 1918 г. полковник Созерленд. Союзники создали укрепленную позицию, снабженную мощной артиллерией.

Красное командование придавало большое значение этому фронту, опасаясь наступления союзников по линии Плесецкая – Вологда – Москва, поэтому там были расположены две из трех бригад 18-й дивизии – основной боевой силы Красной армии на Северном фронте. Французская разведка описывала численность и вооружение этих частей: «В Плесецкой находится 500 человек, 3 семидесятимиллиметровых орудия и 10 пулеметов». В докладе через несколько дней сообщалось об увеличении числа орудий и пулеметов, но отмечалось крайне незначительное число «снарядов из-за трудностей транспортировки» и нехватка патронов[474]. В конце ноября красноармейская группировка на этом направлении усилилась. В Париж писали «о переброске в Емцу Гатчинского полка, насчитывающего 2000 вооруженных людей и 70 пулеметов», хотя разведка доносила об увеличении количества продовольствия, поступившего в красноармейские части, но отмечала: «Снабжение осуществляется крайне нерегулярно . Части в течение недели не всегда получают продовольственные пайки, часто на фронте людям совершенно нечего есть по 24–48 часов».

Несмотря на подъем морального духа Красной армии после аннулирования Брестского мирного договора, из сообщений контрразведки этого не следовало: «Моральный дух упал крайне низко из-за плохих условий существования на фронте и в первую очередь из-за отсутствия какого-либо желания сражаться. Войска противника могут быть удержаны на фронте только силой»[475]. На этом фронте американцам пришлось впервые участвовать в боях. Для необстрелянных солдат эти бои местного значения были серьезным испытанием[476]. Айронсайд подчеркивал неопытность американцев, критиковал французов, но превозносил боевые качества английских, шотландских, канадских и австралийских частей. Единственная воинская часть, состоящая не из подданных Георга IV, о которой он хорошо отзывался, – польская рота, насчитывавшая «около трехсот человек под командой талантливого офицера графа Соллогуба. Я застал их упорно работающими над боевой выучкой. Солдаты были исполнены патриотизма и выглядели весьма неплохо в своей небесно-голубой форме и в своеобразных польских фуражках»[477].

Железнодорожный фронт, Двинский фронт, район долины реки Емца находились под общим командованием генерала Финлейсона, штаб-квартира которого размещалась в пригороде Архангельска Исакогорке. В октябре по распоряжению Айронсайда Финлейсона отправили на Двинский фронт. Связь с другими направлениями, которыми он командовал, поддерживалась только по телефону. Западнее Железнодорожного фронта в долине реки Емца сражались 4 американские роты, прибывшие на фронт в начале октября, 4 английские роты, русские офицерские отряды и Тарасовский партизанский отряд. В октябре союзники и русские офицерские отряды начали наступление, освободили ряд сел, в том числе при помощи партизан Тарасово. Но Тарасово было слишком далеко выдвинуто вперед от линии фронта, и поэтому союзники пробыли в нем с 24 октября по 3 ноября 1918 г. Союзники отступили, и тарасовцы одни в течение двух месяцев вели напряженные бои за родное село. Русское командование послало им оружие, медикаменты, хлеб и несколько офицеров. Командование 6-й армии, воспользовавшись отступлением союзников, 6 ноября начало контрнаступление. Сильный отряд (700 штыков) с двумя артиллерийскими орудиями двинулся на Тарасово. В письме в газету «Северное утро» партизаны рассказали об этих боях: «В ночь с 7 на 8 ноября партизаны численностью в 90 человек при шести русских офицерах и двух пулеметах обошли красноармейцев в деревне Петрушинской и на рассвете атаковали противника, в пять раз превосходившего силами. Разбили большевиков в Петрушинской и Подлесской, выбив их из деревни Усть-Череда, забрали два пулемета Максим, весь целиком обоз , много винтовок и патронов, больше 30 красноармейцев пленными. Много их осталось убитыми, разбитые отступили, обращенные в паническое бегство. Много разбежалось по лесам, где и погибли в болотах. 14 ноября партизаны при 8 русских офицерах взяли с бою деревню Тарасово лихой атакой, выбив из окопов засевших красноармейцев. Потерь у партизан не было»[478].

В то время как тарасовские партизаны громили красноармейцев, командование 6-й армии готовило наступление против войск противника на Железнодорожном фронте. На укрепление этого фронта перебрасывались свежие надежные части: 2-й Рязанский маршевый батальон, сводный Вологодский батальон, Петроградский стрелковый полк, имевший на вооружении 30 пулеметов и бронепоезд. Главный удар наносился со стороны Плесецкой на Селецкое. Планировалось после захвата Селецкой наступать на Обозерскую и на деревню Чекуево на Онеге. Хотя красное командование смогло обеспечить здесь численное превосходство, сил для такого наступления не хватало. Основной удар наносила вновь созданная бригада под командованием комбрига М. С. Филипповского. 7 ноября 2-й батальон Петроградского стрелкового полка начал атаку на деревню Кодыш, которую защищал американский батальон. Американцы хорошо подготовились к обороне. Ценой больших потерь красным удалось занять первую линию укреплений, но атаки второй линии ни к чему не привели. 8 ноября после мощной артиллерийской подготовки красноармейцы заняли Кодыш. Американцы отступили на другой берег реки Емцы, но красный батальон, занявший деревню, понес большие потери и был не в состоянии наступать. В атаку был брошен свежий стрелковый полк, но она была отбита. Союзное командование перебросило небольшие подкрепления. Упорные бои на этом направлении продолжались до середины декабря.

29 декабря 1918 г. американские, французские, польские и русские подразделения при поддержке канадской артиллерии начали наступление на Кодыш. К 17 часам Кодыш был взят. Бои носили ожесточенный характер. Куэрс описывал тяжелые бои уже после освобождения Кодыша: «Мы захватили Кодыш, и они отошли на расстояние мили от него. Там они получили подкрепление и так усилились, что мы не смогли гнать их дальше. Огонь продолжался до 20 часов. Мы страшно устали и замерзли. Лейтенант Бассер из роты “К” дал нам немного отдохнуть. Мы вернулись в здание. Один из ребят зажег свечку, чтобы согреться, большевики заметили свет и открыли пулеметный огонь. Еще до того, как мы успели потушить свет, у нас ранило 6 человек. Мы спрятались в церкви, превратив ее в госпиталь, и стали помогать раненым. Оставались там до 22:30. Огонь к этому времени стал таким сильным, что нам пришлось залечь в цепь и двигаться по снегу ползком практически раздетыми. К 23:00 приползли к линии огня. Все наши позиции были покрыты мертвыми, умирающими и ранеными, шла постоянная стрельба и страшный холод до 4 утра»[479].