– Я так боялась, что ты уйдешь, – прошептала я.

Его челюсть покраснела, а губы распухли.

– Серьезно… у меня есть Нев и ты, как я могу?

Нев! Поцелуи Тена заставили меня забыть о том, что и другие люди ходят по этой земле. Я рывком повернулась лицом к кухонному входу и прижала ладони к его груди, чтобы немного увеличить расстояние между нами.

– А где Нев?

– Она пошла ужинать с папой.

– Значит, мы одни?

Глаза Тена блестели, как будто в них добавили блесток.

– Да. Я думаю, что у нас есть еще примерно час до того, как они вернутся домой. Я сказал ей, чтобы она держала папу подальше от дома как можно дольше.

– Она так взволновала меня своим сообщением.

Тен взял меня за подбородок и просто смотрел на меня. Поправочка. Пристально смотрел вглубь меня. Его пальцы скользнули по моей шее, собрали волосы и убрали их. Он поцеловал меня в мочку уха, и я вздрогнула. Почему он так хорошо целуется? Мне хотелось бы, чтобы это было врожденным талантом, но я, к сожалению, не настолько наивна. Он опытен. Интересно, он понял, что у меня опыта нет совсем?

– Где твоя машина?

– В магазине. – Его слова прозвучали немного приглушенно.

– Ты попал в аварию?

– Нет.

– Ты наконец-то поменял ее на велосипед? – поддразнила я.

Он усмехнулся, отстраняясь от моей шеи.

– Я хочу снарядить ее велосипедной стойкой. Не знаю, слышала ли ты, но Нев уговорила папу купить ей велосипед.

Я улыбнулась.

– К тому же, – его голос одновременно сладкий и грубый, – я не могу допустить, чтобы моя девушка отказалась ехать со мной, потому что ее велосипед не помещается в моем багажнике.

Мой пульс грохотал в ушах. Кто этот парень?

– Остановись. Иначе все остальные парни упустят меня.

Тен посмотрел на меня с усмешкой. Он подумал, что это шутка, но это не так.

Мой желудок внезапно заурчал так громко, что заглушил музыку. Тен снял меня со стола и подвел к плите, чтобы помешать еду. Я удивлена, что мои ноги удержали меня, потому что по ощущениям они были как тонкие мармеладные веревочки.

– Не могу поверить, что ты готовил это для меня. Не могу поверить, что ты готовишь, и точка. – Я понюхала кипящее содержимое котелка.

– Оссобуко по-милански с домашними феттучини, – заявил он.

– Это вообще реально?

– Я не умею петь, но готовить умею. По крайней мере, мне так сказали.

Я глупо улыбнулась Тену. А потом я больше не улыбалась, потому что мне снова хотелось плакать. Я провела руками по его колючим волосам и притянула его голову к себе. Прежде чем мои губы коснулись его, я сказала:

– Спасибо за сегодня… и за то, что остался… и за то, что не заставил меня выбирать.

– Выбирать?

– Между твоей мамой и тобой.

Выражение его лица стало немного серьезным, но затем он поцеловал уголок моего рта.

– Ты нравишься мне больше, чем я ненавижу ее. Это все сложно. Я просто надеюсь, что когда-нибудь я буду нравиться тебе больше, чем она.

Мое сердце сжималось и сжималось. То, что я чувствую к Тену, так отличается от того, что я чувствую к Моне.

– Мне не следовало ее вспоминать, – прошептал он.

Но он сделал это. И теперь я могу думать только о ней.

– Тен…

– Здесь и сейчас. Давай просто наслаждаться здесь и сейчас.

– Хорошо, – прошептала я, когда он прижался своими губами к моим.

Если он может вытолкнуть Мону из этого момента, то и я смогу.

Но я не могу.

Как может незнакомка обладать такой властью надо мной?

Этот идеальный вечер с Теном стал горько-сладким, потому что мне казалось, что мы живем этот вечер взаймы.

Здесь и сейчас, напоминала я себе. Здесь и сейчас.

Когда мы с мамой зашли в отель «Лэндмарк» следующим утром, я посмотрела на себя с помощью фронтальной камеры телефона, боясь, что я могу светиться, как белая рубашка под ультрафиолетом. Если не считать порозовевших щек и засоса, который я замаскировала тональным кремом, я выглядела нормально. Ладно, это неправда. Мои глаза так блестели, что казались зеленее, а ямочка на подбородке выглядела более заметной.

– Прости, что согласилась на эту встречу, не спросив тебя, – тихо сказала мама.

– Все в порядке, мам. – По правде говоря, я безумно нервничала. Я не сказала ей о нас с Теном. Интересно, а он рассказал обо мне своему отцу?

Когда мы пришли, Диланы уже сидели за круглым столом. Я пожала Джеффу руку, затем небрежно помахала Нев, опускаясь на сиденье рядом с Теном. Когда Тен положил руку на спинку моего стула, мой позвоночник напрягся, и я вся подалась вперед.

Джефф посмотрел на руку Тена, потом на меня. И мама тоже, но никто ничего не сказал. Импульсивно я прикоснулась ладонью к шее, к месту со скрытым засосом, и оставила руку там.

Тен наклонился ко мне и прошептал:

– Расслабься.

Я дернулась и опрокинула стакан с водой.

У Тена вырвался смешок и у Нев тоже. Пока официант убирал за мной, моя коленка ходила ходуном. Тен сжал ее, но его прикосновение имело обратный эффект – оно отнюдь не успокаивало меня. Я стряхнула его руку, пока мама, сидящая рядом со мной, не увидела ее.

Несколько минут спустя, когда Джефф рассказывал маме историю о самом непослушном, но милом поступке Нев, когда ей было три года, рука Тена вернулась к моей ноге. Я отодвинула ноги от него, затем скрестила их.

– Если ты не остановишься, – прошептала я, – мой следующий стакан воды окажется у тебя на коленях, и это будет не случайно.

Тен имел наглость усмехнуться. Я умираю, а он считает, что это смешно. Мне стало жарко, и я начала дергать за горлышко своей темно-синей футболки.

– Так я слышала, ты решил остаться, Тен? – сказала мама, когда официант ставил на стол корзинку с хлебом и чайник с кофе. – Что заставило тебя передумать?

Пока я наливала кофе в свою чашку, Нев ласково спросила брата:

– Да, что же заставило тебя передумать?

Мои руки дернулись, и кофе пролился мне на колени.

– Блин!

Когда Тен схватил салфетку и начал тереть ее о мое бедро, я ударилась коленом о стол.

Щеки запылали, я вскочила на ноги и пробормотала:

– Я сейчас вернусь.

Я чувствовала, как все четверо наблюдали за мной, пока я поднималась по лестнице в уборную, где заперлась в кабинке и мягко стукнулась головой о дверь.