Я побледнела.

– Ты же обещала!

Мама бросила на меня такой взгляд, что мне захотелось выпрыгнуть из пассажирского окна и пойти пешком до самого дома.

– Боже, Энджи, она не навестила ни разу своих детей за два месяца, пока они живут здесь.

– Она много работает. – Почему я оправдывала Мону? Чтобы убедить маму позволить мне отправить песню на конкурс?

Мама стукнула по рулю, и машина засигналила. К счастью, мы уже были не перед отелем.

– Я думала, тебе нравятся Тен и Нев!

– Они мне действительно нравятся! Но я также не испытываю к ней ненависти. И мне жаль, что тебя это бесит, но я не могу ничего поделать.

Мама больше не разговаривала со мной на протяжении всей поездки домой. Я тоже молчала. Мы бы просто наговорили обидных вещей. Вместо этого я полностью сосредоточилась на разговоре с Теном.

Я: Боулинг?

Зверь: Хотелось бы. Здесь слишком напряженная обстановка. Посмотрим, смогу ли я уйти позже.

Даже если это, вероятно, просто говорит чувство вины во мне, я написала: Ты действительно не злишься на меня?

Зверь: С чего бы мне злиться на тебя?

Потому что я не ненавижу твою мать. Я, очевидно, этого не написала. Потому что я не сказала тебе, что видела ее.

Зверь: Ты просила у нее автограф?

Я: ЧТО? Нет.

Зверь: Ну тогда я точно не злюсь. Я позвоню тебе позже. Обещаю.

Я: Ок.

Я начала печатать «люблю тебя», но тут же стерла эти слова. Большая часть моих разговоров с Рей заканчиваются именно так. Это выходит автоматически, точно так же, как люди говорят «привет» или «пока».

Не могу поверить, что я чуть не послала ему «люблю тебя».

Как только мы вернулись домой, мама исчезла на кухне, а я села перед пианино и играла, играла, играла. В какой-то момент я почувствовала присутствие мамы и посмотрела на нее. Ее лицо было все еще напряжено, но я поняла, что она хотела бы снять это напряжение между нами.

– Она плохая мать, – сказала я. – Я признаю это.

Мамины пальцы сжали кружку с чаем.

– Но Джефф компенсирует это так же, как ты компенсируешь отсутствие отца.

Я играла с клавишами на пианино, создавая начало новой мелодии. Что-то грустное и печальное было в выражении лица Нев. Бесконечная боль резонировала в моих костях.

– Она может быть моим кумиром, но ты мой герой, мама, потому что у тебя есть все: и ребенок, и карьера.

Я добавила новый аккорд в свою мелодию.

Руки опустились мне на плечи, а потом слеза упала на одну из клавиш. Не моя. Я повернула голову, чтобы посмотреть на маму.

– Прости меня, детка. Мне не следовало вымещать на тебе свое раздражение.

– Все в порядке.

Дрожь, нарастающая в кончиках моих пальцев, превратилась в медленную мелодию, что овладела мной. Я была так поглощена своим творением, что не заметила, как мама отпустила меня, не заметила, как потускнело небо, не заметила, как на кончиках моих пальцев появились мозоли, и играла, пока они не вздулись.

Когда мир рушится вокруг меня, я задыхаюсь и у меня кружится голова. Это то, что случилось с Моной? Она потерялась в своей музыке, и как только она выбралась из этого вихря, не осталось ничего вокруг и никто не ждал ее?

Я захлопнула крышку пианино, чуть не поранив больные пальцы.

– Мама! – крикнула я, мое сердце сжалось.

– Я на кухне, детка.

Она все еще здесь.

Она все еще здесь.

В понедельник утром, когда я складывала книги в шкафчик, теплое дыхание коснулось моей шеи сзади.

– Привет.

Я обернулась, сердце колотилось буквально во всем теле. Тен стоял так близко, что я чувствовала запах его мятной жвачки и приятный аромат его воска для волос.

– Извини, что мы вчера так и не встретились, – сказал он. – Дома царил хаос. Папа кипел от злости, и Нев заперлась в своей спальне. – Он заправил прядь волос мне за ухо, его пальцы задержались на моей маленькой серьге со стрелой. – Он промаркировал цветом все книги в библиотеке.

– Да ладно?

Тен покачал головой, затем обхватил пальцами мой затылок и наклонился ко мне. Когда его губы коснулись моих, я отскочила, затем коснулась губ кончиками пальцев, бросая безумные взгляды на всех, чьи глаза были направлены на нас.

Я немного отодвинула Тена от себя. Совсем немного. Вроде как на пару дюймов, но этого было достаточно, чтобы перевести дыхание.

– Ты выглядишь так, будто вот-вот упадешь в обморок, – сказал Тен.

– Да, я могу, – прохрипела я.

Он потер затылок.

– Ты… я просто хотел…

– Ты меня удивил, вот и все. – Я быстро приподнялась на цыпочки и поцеловала его в уголок губ.

Кто-то кашлянул.

– Найдите себе укромное местечко.

Брэд.

Лейни, которая шла рядом с ним, хлопнула его по груди и беззвучно сказала «извини». Но она с трудом сдерживала улыбку, так что я не думаю, что ей так уж жаль. А может, она просто счастлива, что мы с Теном наконец-то вместе. Скорее, последнее.

Когда я рассказала девочкам в WhatsApp про наше с Теном неожиданное свидание у него дома, они затопили чат GIF-изображениями людей, прыгающих вверх и вниз.

– Эй, Тен, ты уверен, что она с тобой не из-за того, что ты приходишься родственником кое-кому? – сказала Мел. – Энджи очень нравится Мона Стоун.

Лицо Тена исказилось, а мой желудок упал мне в пятки.

Дверь шкафчика с лязгом захлопнулась – это была Рей.

– Заткнись, Мел.

Поклонники Моны слили фотографии их встречи во все социальные сети еще до того, как мы покинули отель, поэтому я не удивилась, что люди судачат об этом. Рей, конечно, видела фотографии, и это привело к долгому телефонному разговору о том, почему я держала это в секрете.

Одна из близнецов-чирлидерш спросила:

– Это вообще разрешено?

– А почему бы нет? – рявкнула Рей.

– Я не юрист, но как бы «алло»? Тут явный конфликт интересов?

– Ты думаешь, что знакомство с сыном дает ей какое-то преимущество? – Это сказала Лейни, вставшая на мою защиту. – Это просто тупость какая-то.

– Нет, не тупость, – сказала Мел.

– Заткнись, Мел! – Лейни и Рей крикнули одновременно.

Загорелая кожа Мел стала огненно-оранжевой. Она сердито посмотрела на меня.