Стеффи с улыбкой потягивала вино.

Между выступлениями был перерыв. Официантка принесла нам еду. Линн и Стеффи встали, чтобы пообщаться, в то время как Рей, Лейни и я начали набивать рты. В основном я. Эти двое были слишком заняты обсуждением симпатичного солиста Moon Junkies.

– Вы подняли нам планку, Энджела Конрад.

Я чуть не подавилась едой, когда заметила, что парень, о котором шла речь, стоит над нашим столом, и его голубые глаза с подведенными веками смеялись нам.

Он протянул мне руку.

– Меня зовут Тай.

Я пожала ему руку, и он протянул ее Рей и Лейни. Лейни сказала ему, что они круто выступили на выпускном вечере, а Рей, которая никогда за словом в карман не полезет, вдруг не смогла произнести ни единого слова. Она просто смотрела на него и пожала ему руку.

– И давно ты поешь? – спросил он.

– С тринадцати лет, – ответила я.

– Это ты написала? Музыку и текст?

– Да, это я.

– Действительно впечатляет.

У меня сердце упало в пятки. Может быть, Тай и не так знаменит, как Мона Стоун, но он в какой-то степени знаменит, и он посчитал, что моя песня была впечатляющей.

Может ли человек умереть от блаженства?

– Не думаю, – сказал он, и я предположила, что Рей задала ему вопрос, но он смотрел на меня.

Я поднесла ладонь к губам.

О нет.

Снова.

Тай улыбнулся.

– После своего первого выступления я тоже был не в себе. В любом случае я запомню твое имя. – Он подмигнул нам, черные ресницы опустились на его блестящие, как океан, глаза, а затем он направился к своим товарищам по группе.

– Вблизи он гораздо горячее, – сказала Рей.

Лейни покачала головой.

– Эй, фанатка, мы пришли ради Энджи.

– Я просто смотрела. В этом нет ничего плохого. – Рей встала. – Я сейчас вернусь. – Мы с Лейни обе посмотрели на нее, думая, что она пойдет просить у Тая автограф, но вместо этого она направилась в туалет.

Лейни взяла кесадилью.

– Он ведь ее сын, не так ли?

– Ее сын? Чей сын?

– Тен. Он ведь сын Моны, не так ли? – Я, наверное, побледнела, потому что Лейни медленно закивала.

– Ты не можешь никому рассказать это, Лейни.

– Я никому не скажу.

– А Рей знает?

– Нет. Единственная причина, по которой я догадалась, это его поведение вчера в кафетерии, когда он услышал о конкурсе Моны, и еще до начала занятий в школе мой отец упомянул что-то о продаже дома детям и бывшему мужу какой-то известной певицы. – Лейни разрезала свою кесадилью на небольшие треугольнички. – А что он думает о твоем участии в конкурсе?

– Мы еще не говорили об этом. – Я вздрогнула. – Наверное, он меня ненавидит.

– Я вот уверена, что нет…

Я сжала свой стакан с водой, пальцы все еще дрожали, но уже не из-за моего выступления.

– Почему? Он же ненавидит ее.

– Ты не она.

Но я хочу быть ею.

Впервые за долгое время я подумала, что было бы хорошо, если бы Тена приняли в ту школу. Надеюсь, он уйдет. Не думаю, что смогу выдержать взгляды, подобные тем, что он бросал на меня раньше. Из всех парней в Нэшвилле почему я должна была влюбиться именно в него?

Как бы я ни старалась насладиться выступлением Moon Junkies прошлой ночью, их песни навеяли мысли о вечере встреч выпускников, а это заставило меня вспомнить о Тене.

Это была чертовски трудная ночь.

Прошло уже почти двадцать четыре часа с тех пор, как я пережила свой звездный час, а я все еще не могу прийти в себя.

Я написала это Рей и Лейни. Теперь у нас есть групповой чат, в котором Рей спамила фотографиями Тая Мандера, а Лейни и я – гифками людей, закатывающих глаза. Мел не было в этом чате.

На моем телефоне появилось новое сообщение.

Нев: Прив!

Я: И тебе привет.

Нев: Ты можешь приехать?

Я не ответила сразу, потому что ее дом принадлежит и Тену, а я сомневалась, что он хотел бы, чтобы я пришла потусоваться.

Нев: Мне действительно нужно тебя увидеть.

Печатая «я сейчас приду», я вскочила с кровати, как прыгун с шестом, а затем понеслась вниз по лестнице, крича маме, которая работала над планировкой ресторана, который ее нанял, что я еду к Нев.

– Все в порядке? – спросила она.

– Проблемы с мальчишками, – сказала я, надеясь, что я права, надеясь, что злые девчонки больше не издеваются над Нев.

Несмотря на то что мои ноги хотели нести меня куда угодно, кроме дома Диланов, я поехала на велосипеде. Когда я остановилась перед их воротами, машины не было видно. На мгновение я испытала облегчение от того, что Тена нет дома, но потом еще сильнее стала волноваться за Нев. Она такая чувствительная девочка…

Я нажала на звонок на воротах и отстегнула шлем. После пары гудков ворота распахнулись. Я пошла по дорожке со своим велосипедом, вытащила подножку, затем поспешила в дом через парадную дверь, которая была оставлена приоткрытой.

– Нев! – крикнула я в тускло освещенное фойе.

Она не ответила. Я уже собралась взбежать по лестнице, когда моя белая кроссовка наткнулась на кусок скомканной бумаги. Я взяла его и бросила на стол в прихожей, но потом заметила еще больше скомканных бумажек, разбросанных по коридору. Я схватила одну и развернула ее.

– Нев? – Я заметила слова «Школ…» в верхней части страницы. Я быстро просмотрела остальную часть листа. Это письмо для Теннесси о приеме в школу-интернат в Новой Англии.

Должно быть, это и есть причина ее мрачности. Я выдохнула, потому что, по крайней мере, никто – ни глупые девчонки из ее школы, ни Чарли – не причинили ей вреда.

– Нев? – На этот раз, когда она не ответила, я добавила: – Где ты?

Я пошла по следу скомканных бумажек до самой кухни. Я ожидала увидеть Нев в конце с опухшими от слез глазами, потому что ее любимый братик решил уехать. Чего я никак не ожидала увидеть, так это ее любимого братика.

Он стоял у плиты, помешивая что-то в большой кастрюле. Ароматный пар поднимался вверх, затуманивая его точеный профиль.

Я застыла в арочном проходе.

Почему он здесь?

– Я тоже здесь живу, помнишь?

Я хлопнула себя ладонью по губам. Мне нужно затыкать чем-то рот в стрессовых ситуациях.

На кухне играла музыка. И не просто музыка. Играла песня Элвиса «Can’t help falling in love». Тен включил одну из моих любимых песен о любви – не то чтобы он об этом знал – и готовил еду.