Что тут оставалось делать? Я отступила назад и пустила Инну в дом. Она мельком оглядела мою съемную обитель и снова посмотрела на меня.

— Я вас слушаю, — я скрестила руки на груди.

— Я наговорила много лишнего в тот раз. Я была очень обижена тем, что Женя не прислушивается ко мне, и повела себя неверно, в корне неверно, позволив своей агрессии, своему эгоизму взять верх над здравым смыслом. Я прошу у тебя прощения. И в вашу жизнь я больше не вмешаюсь.

Я кивнула.

— Я вас поняла, — и потянулась к двери.

— Это ещё не все, — проследив за моим движением, быстро произнесла Инна. — Мне нужна твоя помощь.

Я хмуро посмотрела на собеседницу. С этого, наверное, и стоило начинать. Вряд ли она пришла бы извиняться за просто так.

— Я бы хотела принести свои извинения Жене. Я его очень обидела, и мне стыдно и больно от собственных слов и глупости. Представляю, как больно ему… — она на мгновение опустила глаза. — Но он не хочет меня слушать. Захлопывает двери, отворачивается, уходит. Пожалуйста, помоги мне попросить у него прощения.

— Каким образом?

— Будь рядом со мной. Он увидит и поймет, что мы помирились. Что я ничего больше не имею и не хочу иметь против тебя.

— Ну, допустим. Что вы от меня хотите?

— Поедем к нему. Пожалуйста. Ещё один день с осознанием того, что я натворила — и я сойду с ума.

— К нему? Сейчас?

Инна кивнула.

Что-то здесь было не так. Может, она собралась меня убить?

— А он сейчас дома? — спросила я.

— У него встреча с партнером до трех. А потом он поедет домой. Так мне сказала Светлана.

— Это ее идея?

— Да.

Теперь все встало на свои места. Я с готовностью кивнула.

— Проходите. Я только быстро соберусь.

— Ничего страшного. Я подожду здесь.

Конечно, мне было неуютно в ее обществе. Но и Инна тоже выглядела растерянной — ей тяжело дался шаг мне навстречу.

Мы вышли на улицу и направились к ее машине, серой хонде, почти сливающейся с мокрым асфальтом. Было очень холодно, ветер пронизывал до костей, и даже за несколько метров, пройденных до автомобиля, я успела обругать себя за то, что надела плащ, а не теплое пальто.

— Мне очень жаль, что так получилось, — заметила Инна, сев на водительское. — Я, правда, была будто не в себе. Надеюсь, что смогу все исправить. Что еще не поздно.

Я ничего не ответила. Если честно, то я вообще слабо представляла, о чем сейчас могу вести беседу с Инной.

— Не знаю, освободился он или нет. Не хотелось бы разминуться с ним, — Инна, взяв в руки мобильный, выбрала было контакт племянника, но, поджав губы, тут же сбросила. — Нет, не ответит.

— Давайте, я позвоню, — предложила я, доставая свой телефон из сумки.

Женя долго не отвечал, и я спохватилась, не сразу поняв, что на встрече он, скорее всего, занят и лучше было бы ему написать, но тут он взял трубку. Ответил отрывисто, если не резко.

— Да?

— Женя, привет. Отвлекаю?

— Немного. Что-то срочное?

— Да нет, просто хотела узнать, когда освободишься.

— Через полчаса. Я перезвоню.

— Он ещё занят, — ответила я, убирая мобильный.

— Тогда подождем его у ресторана.

— Какого ресторана? — не поняла я.

— Где проходит встреча.

Я удивленно посмотрела на Инну, которая, вцепившись в руль, не сводила глаз с дороги.

— Может, подождем его дома? Мне кажется, это не очень уместно — караулить его за углом.

— Он может и не поехать домой, а я должна его увидеть.

Я нахмурилась, но промолчала. Зря, очень зря я позволила себя во все это впутать.

До ресторана "Абрикос", расположенного неподалеку от нашей фирмы, где Женя обычно встречался с клиентами и партнерами во внерабочей обстановке, мы доехали, храня молчание. Инна припарковалась во втором ряду от здания ресторана, и, заглушив двигатель, вытянула шею, будто хотела разглядеть Женю за панорамными окнами заведения.



Я обвела взглядом парковку, ища машину босса, и нашла ее у самой лестницы, в первом ряду.

— Он ещё тут, — сообщила я. — Вон его… автомобиль…

Инна обернулась, а я потеряла дар речи. Женя спускался по лестнице под руку с рыжеволосой молодой женщиной. Женщина улыбалась и что-то болтала. Женя смотрел себе под ноги и хмурился. Спутницу моего мужчины я узнала сразу. Это она приходила к нему пару месяцев назад, когда я была одна в его квартире. Это ей я не открыла дверь.

— Надо же… — тихо произнесла Инна. — Не ожидала, что он снова с ней свяжется.

— С кем "с ней"? — процедила я.

— С Натальей, конечно. Буду удивлена, если ты о ней не слышала.

— Слышала, — эхом ответила я, наблюдая, как Женя открывает перед Натой дверь переднего пассажирского своего автомобиля.

— Куда это они собрались? — Инна завела машину. — Я думала, благодаря тебе он, наконец, забыл эту дрянь. А она снова прилипла. Что за порча…

Я сжала зубы и молчала. Обида, досада, отчаяние, непонимание скручивались в тугой жгут у меня под ребрами. А голова отказывалась верить, ища Жене оправдания.

— Он не мог, — прошептала я.

— Эта тварь всюду преследует его. Даже будучи в браке с Ритой, он летел к ней по первому звонку. Ненормальная привязанность.

— Он не мог, — громче повторила я.

Инна перестроилась в ряд за такси так, чтобы Женя ее не увидела. Она что, спецагент, раз выделывает такие финты? Или ей не впервой следить за людьми и устраивать погони? И мне, что же, уподобляться ей?

Женя свернул за угол, Инна последовала за ним, пропустив вперед фургон.

Поворот. Второй, третий. Теперь было очевидно — Женя ехал к себе домой. Вместе с Натой.

— Это Вы все подстроили.

— Что? — Инна удивленно посмотрела на меня. — Я?!

— Да. Вы. Остановите машину.

— Я, конечно, не всегда права, но подобными вещами не занимаюсь, поверь мне.

— Я вам не верю. Остановите машину.

Инна притормозила у автобусной остановки. Я вышла прямо в лужу, хлопнула дверью и поспешила прочь, не оборачиваясь.

— Мне очень жаль! Вы были хорошей парой! — долетел до меня контрольный выстрел.

Я ничего не ответила. Скрестила руки на груди, трясясь от холода и отчаяния.

Нет. Женя не мог меня обманывать.

Я достала телефон и набрала его. Он не ответил. К остановке подошел автобус, и я, не глядя на номер, запрыгнула в него. Снаружи закапал дождь. А я села на самое дальнее сидение и, прижавшись лбом к холодному стеклу, застыла с телефоном в руках. Мне надо было остыть, успокоиться, подавить в себе желание орать, все крушить и бесится. Мне следовало прожить вечер одной. Телефон в моей ладони все жужжал и жужжал, а я ездила по маршруту круг за кругом, сунув кондуктору самую большую купюру, которую нашла в кошельке.