— Вам сюда, — открывая тяжелую дверь, бесцветным голосом пригласил доппель.

Проходя мимо него, Дарочка со всей силы пнула копию в щиколотку, жалея, что это не настоящий предатель. Доппель тихо зашипел, но на его лице не отразилось ровным счетом ничего, и принцесса разочарованно вздохнула. Неинтересно пинать клона, если хочется убить оригинал.

— Ну зачем ты так? — с весьма правдоподобной укоризной глянула на нее Летуана. — Он ведь ни в чем не виноват. Да и Рандолиз, если разобраться, тоже. Бывают в жизни такие обстоятельства, когда не выдерживают самые хорошие люди. Внезапно начинают чудить, вспоминать старые обиды и предательства, вымещать зло на невиновных. Значит, чаша невзгод переполнилась или у человека закончилось терпение. И темные маги — вовсе не исключение, а даже наоборот, на них бездарные жители имеют обыкновение вешать вину за все происходящее. От засухи до наводнения.

Искоса поглядывая на озадаченную ученицу, алхимичка неторопливо прошла в помещение, довольно сносно освещенное шарами с ведьминым мхом. Терпеливо дождавшись звона засова, запирающего за ними дверь, сурово сдвинула брови и незаметно подмигнула принцессе.

Дарочка прикусила губу, не давая сорваться уже висящему на языке вопросу, и виновато понурилась. Хотя и не поняла смысла на миг искривившей лицо наставницы гримасы, но сразу догадалась, что нужно просто подыграть, та и сама расскажет о своей задумке.

— Прости, Лета…

— Оставь, я сама во всем виновата. Просто не предполагала, что он такой ранимый, думала, уже давно забыл про наши отношения.

— А были отношения? — живо заинтересовалась Дарочка, подходя к стоящему посреди комнаты столу, уставленному вазами и кувшинами.

— Самые невинные, — делано смутилась Летуана. — Он был очень скромным…

— Как интересно! — состроила огромные глаза принцесса, начиная понимать задумку будущей золовки, и, не прикоснувшись к фруктам и напиткам, направилась к окнам. — Ты рассказывай, рассказывай…

Раздвинула шторы, и слова замерли у нее на устах. Это было вовсе не окно. Стены не было вообще, только низкие перила. И за ними простиралась огромная пещера, похожая формой на перевернутый кубок для вина. Где-то глубоко внизу плескалась темная вода, и посреди нее виднелся кружок тускло освещенного маленькими огоньками островка. Испещренные многочисленными дырами стены напоминали дорогой сыр, и почти во всех верхних отверстиях виднелись пыльные занавеси, поясняя, для чего использовали эту пещеру древние адепты неведомого бога. Как зал для собраний или выступлений, судя по величине и количеству лож и подсвечников, спускавшихся с нависавшего над пещерой сильно потрескавшегося купола.

— По-моему, тут не стоит разговаривать громко, — пробормотала остановившаяся рядом с Дарочкой алхимичка и поежилась. — Давай закроем.

— Погоди… — Принцесса смотрела, как напротив них распахивается занавес, открывая ярко освещенную ложу и того самого доппеля, которому она пару минут назад так опрометчиво врезала по ноге.

Только теперь он был в белоснежном костюме, щедро усыпанном алмазами, а шею украшала внушительная связка амулетов.

— Вы правы, — ядовито усмехаясь, негромко заверил маг, но эхо донесло до девушек каждое слово, — кричать здесь опасно. И потому я закрою вам рты заклинанием до того момента, пока не завершится устроенная мной интрига. У вас хватит времени проникнуться осознанием степени своей несообразительности и помучиться, раскаиваясь в содеянном. Ты сделала мне очень щедрый подарок, милая, и весьма насмешила, прибежав жаловаться на своего мужа. Я как раз пытался придумать надежный способ завлечь сюда пару сильных магов. А за вами придут сразу пятеро, и это решит все мои проблемы на много лет вперед.

— У-у! — промычала Дарочка, возмущенно переводя взгляд с Рандолиза на Летуану. — У-у!

— Угу, — ничуть не виновато хмыкнула в ответ та, прекрасно понимая, почему так злится на нее принцесса.

За обман, больше не за что. А о том не догадывается, что этим обманом наставница, вполне возможно, спасла ей жизнь. Ну и счастье брата. Ведь если у девчонки хватило ума пнуть Рандолиза, считая, что он доппель, то, зная правду, она непременно полезла бы на него с кулаками.

И, несомненно, навредила бы только самой себе. Летуана с детства знает темных магов, трое в семье — это почти рекорд. И невыносимая жизнь, ведь каждый темный маг с юности не выносит никаких поучений, а тем более указаний. Поэтому Кад и сбежал из дома в четырнадцать лет, а едва достигнув пятнадцати, уехал в академию и Тод. И именно поэтому они дают магическую клятву на крови слушать и уважать своего наставника, иначе бы либо сбегали, либо разнесли академию. Хотя академией стальная цитадель, воздвигнутая где-то в центре проклятых пустошей, называется лишь формально, чтобы было где выписывать дипломы и ставить печати. Больше она ничем не походит на обычную академию, на финансовую, например, или на сельскохозяйственную.

Не сидят по кабинетам ученики, не читают занудных лекций преподаватели, и не скрипят по бумаге перья студентов. Да и студентов нет, у магов бывают только ученики. У каждого лишь один — до тех пор, пока не закончит обучение и не получит диплом мастера.

Ну и, само собой разумеется, нет там ни общежитий, ни общей столовой, ни расписаний.

Все это темные маги ненавидят всей душой. Особенно тяжело им жить рядом с толпой себе подобных, вставать по звонку и есть не тогда, когда хочется, а по часам. И перья не берут в руки с тех самых времен, как родители научили их грамоте. А если приходится писать, то достают самопишущие, готовые хоть всю ночь строчить под диктовку хозяина.

Зато в стальной цитадели хранится запас всевозможных зелий, заряженных амулетов и оружия. А еще самые редкие и древние фолианты и самые мощные артефакты, которые не каждому удается увидеть, не говоря уже о том, чтобы взять в руки.

Ну, еще вокруг расположены полигоны для испытаний, и именно поэтому странники и обозы называют проклятыми и обходят десятой дорогой любые пустоши. Ведь именно на них и учатся будущие магистры сжигать врагов и обидчиков одним взглядом и пробуждать разрушительные смерчи и ураганы. Но пока ученики не научатся усмирять их так же легко, как поднимать, никто не выдаст им заветного диплома. Совет академии очень строг и придирчив в этом отношении.

Однако, несмотря на все предосторожности, иногда случается страшная беда. Вполне здравомыслящий и уравновешенный маг внезапно теряет разум и начинает с хитроумностью и коварством сумасшедшего ставить ловушки на собратьев по ремеслу, собирать внушительные арсеналы и кастовать запретные заклинания. Чаще всего такими помешанными движет дикая идея захватить цитадель и хранящиеся в ней несметные богатства, и к своей цели они идут с упорством и жестокостью бешеных зверей. Для них ничего не значат ни законы Айгорры, ни чужие жизни, ни данные клятвы. За косой взгляд они готовы продать провинившегося человека гоблинам Маржидага, а за насмешку — испепелить на месте.

Но объяснять все это Дарочке у ее наставницы не было никакой возможности. Как только Летуана увидела перед собой отвергнутого жениха и по едва заметной ухмылке поняла, что это вовсе не доппель, которого так умело изображал Рандолиз, у алхимички осталось только одно желание: всеми способами уберечь острую на язычок Дарочку от откровенных высказываний. У наставницы не возникло и тени сомнения, как опасно выдавать принцессе его секрет.