— Проклятье, — с ненавистью прорычал провожавший камни взглядом магистр, расширил щиты и поднял выше, мигом осознав, чем им всем грозит пробуждение спящей в канавке силы.

— Что за… — очнулся наконец Кадерн, и одновременно поднял голову Даурбей.

— Помогайте! — крикнул Изрельс. — Укрепляйте щиты! Даур, поднимай ковер выше!

В ответ на этот крик с потолка снова сорвалось несколько камней, они отскочили от щитов, угрожающе застучали по стенам, балкончикам и нишам.

— Осторожно, — прошипел Кадерн, своими заклинаниями укрепляя щиты и заворачивая вверх их края. — Мальгис, очнись! Начинай добавлять плетений, этот потолок едва держится.

В подтверждение его слов сверху посыпались новые глыбы, на этот раз более крупные, увлекая за собой россыпь мелких обломков.

— Вам суждено сдохнуть здесь, значит, сдохнете, — с ненавистью шипел Рандолиз, хотя и с трудом, но сумевший отразить новую атаку Тода.

Теперь негодяй срочно опутывал себя многослойными щитами всех видов, и вокруг него то вились языки призрачного пламени, то струилась вода, то поблескивал лед. Но и зеленые змеи не сдавались: проникали за щиты, осыпались злыми искрами, тлели ядовитыми угольками, просачивались тонкими нитями и густели по мере того, как накапливали силу.

— Никогда не прощу… — жутко скрежетал зубами побледневший придворный маг лирского короля, посылая вверх все новые волны своей ненависти.

Друзья, наконец-то вставшие рядом с Тодом плечом к плечу, старались сделать все возможное, чтобы поддержать его, отлично понимая, как бессильны против черного мага обычные, даже самые мощные заклинания. Тому, чей больной величием разум готов на все ради неслыханного могущества, помогает призванная им из темных миров голодная мгла, давая за жертвенные приношения почти неиссякаемый источник силы.

— Держите щиты, — шепнул вдруг друзьям Изрельс и шагнул к Тодгеру.

Обхватил за пояс и прислонился лбом к виску ученика, отдавая ему и магию, и бушующие в душе эмоции.

Очень редко, лишь в исключительных случаях и только с самыми близкими по духу людьми темные маги решались на такое откровенное, ничем не защищенное самопожертвование. Неслыханная и невозможная для большинства щедрость, за которую можно было расплатиться полной потерей дара.

Раньше и Изрельс сто раз подумал бы и взвесил все доводы и вряд ли решился бы, опасаясь самой страшной для темного мага, намного худшей, чем гибель, участи. Остаться бездарным и бессильным, быстро стареющим и всеми осуждаемым изгоем. А теперь ни на миг не задумался, полностью осознав главное: жизнь и здоровье Леты намного ценнее всего остального.

И нужно сделать все для того, чтобы любимая уцелела в этой страшной битве.

— Ох! — довольно выдохнул Тодгер, ощутив мощный прилив магии, и его смерчи с утроенной силой ринулись на Рандолиза.

Прорвались сквозь вставшие стеной лед и воду, пробились через огонь и, потеряв от жара почти половину сил, острыми спицами вонзились в тело злодея, стремясь попасть в голову.

Черный магистр не переставая бормотал ключ-слова самых сильных заклинаний, глыбы камней сыпались сверху почти непрерывно, и в щели потолка в старинный храм уже проскальзывали редкие солнечные лучи. Но сквозь защиту, надежно закрывавшую древнюю арену, до пленниц не доносилось ни грохота, ни стука. Пятерка темных магов непрерывно добавляла мощности своим щитам, безжалостно сливая в них силу амулетов и зачарованных вещиц.

— Даур, — прошипел вдруг Кадерн, с тревогой поглядывая на медленно оседавшего на ковер Изрельса, — перехвати мои плетения. Я помогу Тоду. И начинай понемногу убирать щиты справа.

Даурбей оглянулся — справа от него были ложи, откуда на происходящее молча взирали две белоснежные статуи, — и перевел непонимающий взор на стоящего напротив главного ханского мага. Тот выразительно показывал на свое правое плечо, и Даур с досадой фыркнул, мысленно сообщив себе, как быстро, оказывается, тупеешь, если постоянно занимаешься только различными увеселениями для султана и его гарема.

Но действовал дугрейский маг стремительно и четко, и в следующий момент камни уже летели мимо ложи Рандолиза, отскакивая от перил и стен, сминая щиты и накапливаясь кучей на полу.

Черный сразу понял, чем это обернется, и озверел. И тотчас швырнул вверх какое-то мощное заклятие, вмиг разрушившее старинный купол. Тот затрещал, зазмеились все ширящиеся трещины, и неудержимая каменная лавина осела на призрачный шатер, грозя засыпать крохотный по сравнению с ней ковер.

Щиты еще держали, но начинали прогибаться от напряжения, и Даур, бдительно следивший за ними, уже просчитывал путь, по которому будет выводить из-под обвала свое летающее имущество. Кадерн, передав ему свои щиты, теперь стоял рядом с Тодом так, как минуту назад Изрельс, и, открыв резерв и амулеты, сливал брату энергию.

Но не думать не мог и уже через миг, припомнив слова коллеги, тихо выдавил:

— Даур, где твои артефакты?

— Они не проверены.

— Проверяй, другого случая может не быть.

— Мальгис, держи щиты! — Даурбей сбросил часть плетений младшему магу и вытащил из висящего у пояса мешка дубинку.

Нажал камень в торцевой части, порадовался мощности вспыхнувшего сияния, означавшего, что артефакт наполнен энергией, и произнес давно выученное кодовое слово. А едва артефакт шевельнулся, вырываясь из рук, приказал, наставив его на ложу с Рандолизом:

— Того мага убить.

Дубинка мгновенно взвилась вверх и устремилась в ложу злодея. Он отшвырнул ее взмахом руки и, презрительно скаля зубы, бросил вслед огненный шар. Маги разочарованно вздохнули, когда пламя облило темный кусок дерева, но артефакт не собирался сдаваться. С новой силой ринулся на злодея, оставляя за собой длинный хвост дыма и искр. На этот раз дубинка не стала бросаться в открытую, теперь она кружила вокруг, по одному прожигая щиты и постепенно добираясь до врага.

Он сам ей в этом помог, вложив в шар слишком много силы, но забыв при этом, что некоторые артефакты обладают свойством собирать и использовать энергию чужих заклятий.

Маги, пользуясь короткой передышкой, удвоили усилия, и ковер наконец взмыл почти до самых щитов, держащих на своих невидимых поверхностях немыслимую тяжесть рухнувшего свода. Даур уверенно тянул свое летающее имущество к ложе, откуда на происходящее горестно взирали бездвижные белоснежные статуи, расписанные изящной синей вязью. Мальгис, единственный, у кого еще хватало энергии на какие-то заклятия, кроме щитов, пытался прикрыть свою компанию отводом глаз.

Им оставалось совсем немного, всего пару десятков локтей до заветной ниши, когда Рандолиз вдруг выяснил, что жертвы едва не выбрались из его ловушки. Злодей не разглядел их сквозь окружающие его клубы едкого дыма и летающие за дубинкой хлопья сажи, а обнаружил своими амулетами. Он немедленно послал в упрямцев, не желающих стать залогом его мощи и долголетия, яростный порыв ветра, с ураганной силой смешавший начинающие материализоваться ледяные и водные щиты, сминая их в гармошку и сдвигая дальше. Лишь после этого подлец начал осознавать, что маги и так уже понемногу сбрасывают обломки в его сторону, но было поздно.