– Я тоже слыхала, – кивнула Тетка. – Ну, мы оттудаживенько ушли в туман, и очень быстро все исчезло…

Леверлин сказал вполголоса:

– А я слышал, что в Море Мрака есть явление, которое лучшевсего назвать коловращением. Мол, в том самом месте, где одни путешественникивстретили какое-то странное чудо, другие нашли нечто совершенно другое…

– Бывало такое, – нисколечко не думая, кивнула ТеткаЧари. – Вот, скажем, Бугас, едва войдя в Море со строго определенногокурса и на определенных координатах, наткнулся на кипящую, как он описывал,воду – холодное кипение, бурление скорее, и в нем бултыхались во множествесамые натуральные отрезанные человеческие головы. Все, как одна, синехонькие,словно от давних покойников – вот только глазами моргали и вроде бы даже вследкораблю какую-то гнусь выкрикивали, в борт пытались зубами вцепиться. А черезмесяц Одо-Нахалюга в том же самом месте ни видел никакого бурления и уж темболее голов, зато наткнулся на какие-то странные льдины, словно бы и не льдинывовсе: тонкие, красноватые, и по ним какие-то огоньки играли. А те самые головыпотом видел кто-то еще в совершенно другом месте. Есть похожие рассказы и продругих. Так что вы правильно подобрали словечко – коловращение поганых чудес,точно…

– Вы мне вот что скажите, естествоиспытатели вы мои, –произнес Сварог нарочито безразличным, даже ленивым тоном. – Знаеткто-нибудь точно – есть какие-нибудь специфические феномены для той точки вморе, под которой затаился Великий Кракен? Не торопитесь, хорошенько подумайте.Мне нужно кое-что уточнить…

После недолгого молчания за его спиной завязалась дискуссиявполголоса, главным образом между Теткой Чари и Леверлином, хотя и другие неостались в стороне, добросовестно припоминая все, что доводилось слышать вжизни об этих местах. Сварог не прислушивался особо, ожидая конкретныхрезультатов.

Он кое о чем умолчал, чтобы не ронять командирскогоавторитета и не расхолаживать пылавших энтузиазмом сподвижников…

Насколько мог, он освоился с субмариной, хотя многого непонимал до сих пор, например, представления не имел, что за энергия приводилаее в движение. Не атомная, по крайней мере. Некая энергия, которую собирали икопили, словно солнечные батареи, те самые странные пирамидки, покрывавшиедобрую половину корпуса. Но и не солнечная – лодка прекрасно подзаряжалась,стоя под толщей камня…

Он понятия не имел, что за орудие находится в той самойносовой башенке. Прежде всего, оно не стреляло ничем, если можно таквыразиться, материальным – всю внутреннюю поверхность ствола занимала некаяажурно-ячеистая конструкция из какого-то металла с многочисленными вкраплениямижелтых ограненных кристаллов размером с кулак. Так что были сильные подозрения,что речь тут идет опять-таки о какой-то энергии. Энергетический пучок и, судяпо некоторым наблюдениям, могучий, учитывая, какие мощности на орудие моглиподаваться с корабельных агрегатов. Сварог знал, как из этой штуки стрелять,как менять подаваемую на неведомую пушку мощность, выяснил даже, покопавшись впамяти бортового компьютера, что называется она «гразерт» – но что это такое,на каком принципе действует, так и не доискался. Ничего удивительного. Вряд лина каком-нибудь из земных крейсеров нашлись бы письменные разъяснения типа:«Корабельное орудие – это устройство, при помощи пороховых газов метающееметаллический конус со взрывчатым веществом внутри»…

Со всем остальным проблем не было: торпеды обычные ипредназначенные для Великого Кракена, ракеты, способные с одинаковым успехомработать как по кораблям, так и по суше, даже две башни с самыми обычнымипушками, выдвигавшиеся из палубы на носу при необходимости – например, чтобы опять-такиврубить по береговым объектам.

Он, правда, там и не доискался пока что, в чем спецификаприготовленных для Великого Кракена торпед. Знал лишь, что они отличаются отобычных – компьютер четко делили имевшиеся на борту торпеды на две категории:обычные и другие, те самые… Они и по виду отличались, в чем Сварог убедилсялично. «Гостинцы для Кракена» были, похоже, серебряными, числом в полдюжины (поколичеству носовых торпедных аппаратов), покрыты непонятными символами. Вполнемогло оказаться, что и начинка их не имела ничего общего с обычной, чему никакне стоило удивляться – ну как же, волка-оборотня можно взять только серебрянойпулей, а не обычной свинцовой…

Самое любопытное, пожалуй, открытие сделал не он, а Мара, вотличие от остальных его сподвижников, неплохо владевшая компьютером. Именноона обратила внимание Сварога на список офицеров экипажа – точнее, на то, чточетверо из них, кроме обычных званий, именовались еще «братьями». Братнавигатор, брат флаг-лейтенант, брат даль-штурман… После чего были предпринятыразыскания в соответствующих каютах и документах – и обнаружилось немалоинтересных вещиц. Рано пока что делать окончательные выводы, но Сварог всерьезподозревал, что означенные офицеры были не просто военными, а кем-то вродечленов воинствующих монашеских братств, какие и до сего дня существовали наТаларе. Как-то все это меж собой переплеталось – воинское соединение «МорскиеКороли» и монахи в списках экипажа, найденные в каютах предметы и молитвенники– и особые торпеды для Кракена. Найденного хватало для того, чтобы выдвигатьтакие именно гипотезы.

Но это, в общем, не имело сейчас особого значения, главноебыло известно – давным-давно сгинувшие подводники всерьез собирались уничтожитьвеликого Кракена именно этими торпедами, а значит, был шанс и была надежда… Одеталях и подробностях можно порассуждать потом, когда найдется достаточновремени, чтобы изучить лодку и ее архивы обстоятельно и подробно…

В конце-то концов, напомнил себе Сварог, именно так обстоялоне только с загадочными торпедами. До сих пор никто не знал, почему именносеребро уничтожает иную нечисть окончательно и навсегда – но разве недочеты втеории мешали практике? Никоим образом, даже совершенно неграмотный, темныйкрестьянин мог прикончить оборотня, нашлась бы в хозяйстве серебряная пуля,меткой бы оказалась рука…

Гораздо хуже было другое. То, о чем он умолчал. Сварогкомандовал сейчас великолепной субмариной, как раз и предназначенной внезапамятные времена для уничтожения Великого Кракена, но при этомпредставления не имел, где ему искать цель…

Он лишь примерно представлял, где залег Кракен. И не мог,хоть ты тресни, привести субмарину к тому месту.

Потому что, как выяснилось очень быстро, великолепнаянавигационная аппаратура лодки оказалась бесполезной. Ее нельзя было совместитьс нынешней реальностью, по крайней мере, сейчас, своими силами – не хваталоумения ни у Сварога, ни у Мары, и заклинания ничем помочь не могли.

Все изменилось. Изменился угол, под которым ось вращенияпланеты была некогда наклонена к плоскости вращения. До Шторма он составлялпримерно сорок градусов, а теперь – практически девяносто. Отчего, в своюочередь, решительным образом изменилось звездное небо над планетой, ивеликолепной электронике попросту не к чему было привязаться. Она не узнавала нынешнегонебосклона, что выяснилось в первую же ночь. Как ни старался Сварог, приятныйженский голос, начисто, к счастью, лишенный способности удивляться инегодовать, повторял две фразы: «Система не получает сигналов от навигационныхспутников», «Система не в состоянии отыскать опорные точки звездной навигации».Ни обходные маневры, ни прямые приказы не помогали – нельзя было требовать отэлектроники больше того, на что она способна, компьютер не мог сориентироватьсяпод этим небом, о чем настойчиво и докладывал. Быть может, его можноперепрограммировать без особых трудов, привязать к нынешней звездной россыпи –но ни Сварог, ни Мара этого не умели, а Элкон остался в Латеране…