повести). Память сгустилась и окутала нас, Отблеск высветил Землю. Сотни миллионов лет пришельцы находились здесь, ни во что не вмешиваясь. Они надеялись, что случатся и другие необходимые переходы. Они надеялись, что на Земле рано или поздно появятся сознания, способные знать, что такое Отблеск и почему он здесь, и наполнятся радостью (зачёркнуто) счастьем (зачёркнуто) смыслом от этого знания. Их надежда оправдалась совсем недавно. По их меркам – только что. Такие сознания начали попадаться две с половиной тысячи лет назад. Сперва их были единицы, позднее десятки, в двадцатом веке счёт пошёл на тысячи. Если эти люди умирали в одиночку, Reminiscence would sometimes reveal itself to them[18]. Отблеск виднелся им за минуты до смерти.

Пришельцы по-прежнему не желали (зачёркнуто) не имели права вмешаться в историю жизни на Земле. Случилось ещё не всё, что должно было случиться само по себе, без посторонних. Я твёрдо знал это, умирая на острове Беннета. Но в Алма-Ате я смотрела на вещи иначе. Ведь я же читала New Science Fiction from Leningrad, и Дилька читала, и мы столько раз обсуждали с Дилькой эти повести, а теперь я даже умерла вместе с гляциологом Германом, увидела пришельцев его глазами и при этом была жива, и здорова, и молода, и талантлива, и полна сил. Я заговорила в «Аккушке» о наступлении нового времени, потому что решила, что достигнута некая критическая точка. Память пришельцев больше не будет скрываться. Отблеск высветит всё человечество.

В последнее мгновение, когда я, Диляра Касымова, была Женей в летней Алма-Ате восьмидесятых, я иду по скверу прочь от пруда. Я только что выпустила собаку из рук на берег. Когда выпускала, жестокие хозяева собаки что-то говорили мне на повышенных тонах. Парни из Театрального аплодировали и улюлюкали. Я не обращала внимания. Я выбралась из воды и пошла прочь. Теперь я медленно бреду в мокрой юбке и блузке среди деревьев, задрав голову к небу, сияющему сквозь листву. От моей одежды пахнет псиной. Я улыбаюсь. Я никогда не была так счастлива. Никакая я никогда, ни в какой жизни, не была так счастлива.

Конец фрагмента, опущенного ранее. Текст о ПЛП в Караганде начинается после трёх неровных линий в ширину страницы.

Примечание курсивом

Женя (Евгения Иосифовна) Алешковская жила в Алма-Ате (ныне Алматы) с июня 1986 по сентябрь 1987 года. В сентябре, вскоре после начала занятий, она бросила университет и уехала в Ленинград, где оставалась до своей гибели в марте 1993 года.

В Ленинграде Алешковская трижды поступала в разные учебные заведения (биолого-почвенный факультет ЛГУ, кафедра астрономии матмеха ЛГУ, музыковедческий факультет консерватории), но ни в одном не задержалась более полугода. Зарабатывала устными переводами, давала уроки английского, проводила индивидуальные экскурсии по городу для иностранцев. Также играла на клавишных инструментах в группах «ЛиБо-ЛиБо» и «Синдром беспокойных ног» (более известна как «СБН»).

Вечером 11 марта 1993 года тело Алешковской с явными следами насильственной смерти обнаружила соседка, снимавшая вместе с ней квартиру неподалёку от Нарвских ворот. Следствие установило, что Алешковскую убил один из её учеников, студент выпускного курса Театрального института. Вероятная причина убийства – нежелание Алешковской вступить с убийцей в интимные отношения. Убийца, сын петербургских родителей с хорошими связями, приговорён к шести годам колонии общего режима, освобождён досрочно в 1998 году (по сведениям Марины Ше).

Учитывая время пребывания Алешковской в Алма-Ате, эпизод её жизни, который пережила Диляра Касымова, мог иметь место летом 1986 или 1987 года. Множество подробностей указывает на 1987 год. Достаточно привести три.

Во-первых, одна из подруг Жени упоминает приземление «западногерманского самолёта» на Красной площади. Вероятно, имеется в виду посадка немца Матиаса Руста на Большой Москворецкий мост возле Кремля (ныне также Немцов мост) 28 мая 1987 года. Во-вторых, очевидно, что Женя на момент эпизода уже освоилась в жизни алма-атинской студенческой богемы того периода, завела много знакомых, а значит, живёт в Алма-Ате достаточно долго.

В-третьих, Рашид, с которым Женя знакомится в кафе «Акку(шка)», – это, судя по всему, кинорежиссёр Рашид Нугманов, а речь за столиком кафе идёт о фильме «Игла» с участием группы «Кино». Согласно воспоминаниям Нугманова, доступным в интернете и подтверждённым в личной беседе с Алиной Закировой, предложение снять фильм «о наркоманах» на «Казахфильме» он получил именно во время летних каникул 1987 года, будучи студентом ВГИК. Нугманов не помнит ни знакомства с Алешковской, ни девушки, выносившей с островка собаку, но вполне допускает, что и то, и другое могло иметь место. «В “Аккушке”, – сказал Нугманов, – каких только не было встреч в те годы».

Предполагаем также, что события на острове Беннета в Восточно-Сибирском море, которые вспоминала Алешковская, могли произойти на самом деле или, по крайней мере, могли основываться на переживаниях реального человека. В мае-июне 1963 года на острове Беннета находилась экспедиция, организованная Арктическим и антарктическим научно-исследовательским институтом (ААНИИ, Ленинград). В состав экспедиции входили пять человек, в том числе гляциолог Герман Шпиленко и орнитолог Валентин Чигин. Планировалось, что учёные пробудут на острове до осени, но экспедиция «была прервана после трагической гибели Чигина и Шпиленко». Те, кто остался в живых, были «при первой же возможности» эвакуированы с острова. «Тело Чигина не найдено до сих пор».

Более подробной информации об этой экспедиции в интернете почти нет. Из немногого, что удалось обнаружить, наибольший интерес представляет интервью 2011 года с профессором ААНИИ Фёдором Салыкиным, приуроченное к его уходу на пенсию. В интервью Салыкин вспоминает экспедицию на остров Беннета:

«Вот мы сейчас обсуждаем мои заслуги перед наукой, – говорит Салыкин. – Не буду кокетничать: переделано за жизнь немало. Но важно помнить, особенно когда молодой, что жизнь в науке невозможна без заблуждений, без ошибок, причём порой трагических. И у меня ошибок хватало. Один промах стоит особняком. В 1963 году, ещё совсем юнцом, у которого чернила в дипломе не высохли, я напросился в сложную экспедицию на остров Беннета. Это, как известно, суровое место. Большая часть острова под ледником и фирном, погода летом крайне переменчива, когда угодно может начаться пурга, резко падает температура. Я всё это знал, предыдущая экспедиция в 56-м году собрала первоклассные данные. Но, к сожалению, доверял я больше не чужим наблюдениям, а пресловутому чутью, которого у меня не было. Задача метеоролога в Арктике – всегда быть эдаким ворчливым “бякой”, перестраховываться, осаживать коллег, которые рвутся в бой в любых метеоусловиях. Я не справился с этой задачей. И отчасти по моей вине погибли два прекрасных человека: мой ровесник Валька