– Все сделаю, госпожа. Не беспокойтесь. – решительно свел брови мужчина.

Взяв все свитки, он покинул библиотеку, а вскоре за мной пришла Нея. Пришло время кормить колдуна.

– Ваша Светлость, – осторожно начала девушка, когда мы вышли из библиотеки, – я понимаю, что сейчас не время, но...

Какое редкое зрелище. Моя ленивая служанка стесняется? Нам срочно нужен художник, дабы запечатлеть сей знаменательный момент. В пустых коридорах замка мы были одни, остальные слуги уже готовились ко сну, а мне было совсем не до разгадывания ребусов.

– Да говори ты уже. – вздохнула я.

– Понимаете, – комкая в руках платок, подбирала слова Нея, – мы же давно вас знаем все тут и уже привыкли и полюбили. Но теперь, когда господина с нами больше нет... Вы останетесь? В смысле, я хотела сказать, мы все понимаем, но что будет с нами? Кто теперь будет вместо вас?

– Занятно... – окинула я девушку задумчивым взглядом. – И многие думают так же, как ты?

– Да почитай все графство, госпожа. – развела руками камеристка. – Мы-то давно знаем, какая вы. А сегодня это все увидели. Вы когда косу отрезали, за вами же все вдовы последовали. Я слышала, люди судачат, что раньше вы были для них чужой, а теперь нет. Они когда увидели, что вы не только работаете над этими землями, но еще и традиции наши соблюдаете, поняли, что вы своя. Говорят, что когда вы уйдете, закончатся хорошие деньки.

– В таком случае, можете не волноваться. – выслушав девушку, ответила я. – Я планирую договориться с королем и продолжить управлять этими землями. Это мой дом. И я никуда из него не уйду.

– Фууух! – без стеснения облегченно выдохнула служанка, прижимая ладони к щекам. – Хвала Единому. Мы за вас, госпожа. Будем молиться, чтобы все получилось.

Молитва – это хорошо, но в моем деле понадобится нечто большее. Мозги, например. Мы дошли до чердака, и я остановила девушку.

– Оставьте нас. – приказала я ей и Бину, который обнаружился внутри.

Поклонившись, эта пара ушла, закрыв за собой дверь. Больше я терпеть не могла. Подбежав к подносу с едой, тут же отбросила этикет и приличия. Схватив дрожащими от нетерпения руками кусок запеченной рыбы, запихнула его в рот. Хлеб, зелень, овощи – я глотала, почти не жуя. Неистовый голод, терзавший меня все это время, унять никак не получалось. Я не знаю, почему так происходит, но поделать ничего не могу. Это выше моих сил.

– Едой этот голод не утолить. – вдруг раздался в комнате чей-то хриплый скрипучий голос.

Поперхнувшись куском огурца, я уставилась на кровать, где все это время неподвижно лежало тело старика. Он все еще был там, но теперь его глаза смотрели прямо на меня. Кашляя и стуча кулаком в грудь, я стала отступать к стене. Широко распахнутые глаза в ужасе смотрели на того, кого уже давно не причисляли к миру живых, а в голове градом стрел пролетали вереницы мыслей. Он что, очнулся? Тупица, конечно, он очнулся! Но как?! Он все это время был в своем уме? Или пришел в себя, увидев странности?

– Он сводит с ума... – прохрипел старик. Каждое слово с трудом давалось ему, ведь он уже многие годы не разговаривал. Даже не шевелился. – И будет расти с каждый днем, пока не поглотит остатки разума.

– Вы... Вы... – проглотив еду, сипло попыталась я облечь мысли в слова, но получалось что-то бессвязное.

– Боишься меня? Напрасно... Я даже себя убить не смог. – натужно проскрипел старик, закрывая глаза.

– Я не боюсь. – собравшись с мыслями, нахмурилась я. Отлепившись от стены, решительно подошла к кровати и помогла Вейну сесть. – Как вы себя чувствуете? Болит что-то? Позвать лекаря?

– Много вопросов... – слабо дернулись в улыбке уголки сморщенных губ. – Воды...

Кивнув, подложила ему под спину подушку и пошла к столу. Налив из графина свежей воды, поднесла стакан колдуну. Руки его не слушались, поэтому сама напоила Вейна, как делала это бессчетное количество раз. Отставив стакан в сторону, села рядом.

– Я думала, вы никогда не очнетесь... – тихо произнесла, не зная, что еще тут можно сказать.

– Именно так и задумывалось. – не стал скрывать он. – Что с твоими волосами?

Сказать, какой момент бы я не хотела пережить больше всего? Вот этот. Как сказать отцу, что его сын погиб, защищая меня? Как сказать, что уже слишком поздно даже попрощаться? А если эта новость убьет его? Что же делать... В любом случае, такое скрыть не удастся. Я сделала вдох, чтобы сказать первое слово, но он осколками битого зеркала застрял в груди. Горло сжалось до боли – и слова не вымолвить. Опустив голову и отчаянно стиснув кулаки, я просто заплакала. Тихо и горько. Впервые за все это время.

Плач перерастал в рыдания. Я дрожала от холода и тихо подвывала от внезапно обрушившегося одиночества. Скулила от боли, закрыв лицо руками, отчаянно понимая, что это и правда конец. Когда моих волос коснулась тонкая, обтянутая сухой бледной кожей рука и медленно погладила по голове, этого я уже не смогла вынести. Рыдая в голос, я выплескивала все, что до этого с медлительностью садиста скручивало внутренности в тугой узел. Я думала, что справлюсь. Я думала, что смогу идти дальше, не нарушая тишину проклятиями. Но волна подступила к горлу, и сдерживаться больше не было сил. На коже проступали и исчезали черные узоры – магия не знала, что нужно делать, чтобы спасти меня.

В себя я пришла не скоро. Когда слез не осталось, а тело все еще сотрясалось от пережитой бури, я обнаружила себя лежащей на коленях колдуна, а рука его продолжала медленно гладить меня по голове. По частым вздрагиваниям я поняла, что он тоже плачет, все поняв без слов. И как тут было не понять? Невеста его сына облачилась в черное и, следуя вдовьей традиции, отрезала волосы. Ответ очевиден. О том, что мы женаты, он еще не знал. Все случилось так быстро...

– Как? – проскрипел колдун сквозь слезы. – Как умер мой сын?

– Защищая меня... – дыша ртом, шепотом ответила я. – Отравленная стрела предназначалась мне.

– Кто? – коротко спросил он.

– Тот, чья голова теперь украшает наш порт. – глядя перед собой, окрепшим голосом ответила я. – А за теми, кто его нанял, я уже послала людей.

– Он был тебе дорог? – спросил колдун.

– Больше. Я уважала его. – честно ответила я.

– Я думал, он больше не посмотрит ни на одну женщину...

– Мы были женаты несколько часов, но не думаю, что он видел во мне женщину. Когда он спас меня, я была сильно младше. Его благородство не позволило ему пройти мимо попавшего в беду ребенка. Тем более, что с колдунами он знаком не понаслышке.

– Больше, чем хотелось бы. – вздохнул Вейн. – Я убил его мать, а после и жену с ребенком. Не знаю, почему он не отрубил мне голову. Хотя должен был. Голод лишает рассудка, девочка, превращая колдуна в безумное чудовище колоссальной силы.

– А я? – уже понимая, куда он клонит, спросила я, внутренне готовясь к приговору.