– Старший инспектор приезжает сюда. Найдите тихую комнату где-нибудь поблизости и располагайтесь там до его прибытия. Менее удобное размещение для миссис Сьюэлл мы устроим позже.

– Верно, сэр. Идемте, мэм, прошу вас.

Оливия встала из-за стола и проследовала за сержантом.

– На всякий случай, инспектор, – проговорила она, задержавшись в дверях. – Я не убивала Уоллиса и очень хотела бы оказаться с убийцей лицом к лицу хотя бы на пять минут, кто бы он ни был. Уоллис был хорошим человеком и чертовски превосходным музыкантом.

Дверь за ней закрылась.

– Еще один тупик, – медленно проговорила леди Хардкасл, окинув нас унылым взглядом.

– Не исключено, – вздохнул Сандерленд. – Хотя можно взглянуть на это и в более позитивном свете. Каждый тупик исключает другую линию дознания, и в конечном итоге остается лишь одна версия. Я и в самом деле не могу представить ее на месте убийцы. Она талантливая воровка, которая гордится тем, что не оставляет за собой никаких следов. То есть ее жертвы спустя дни, недели и даже месяцы не понимают, что были ограблены. Я слышал даже, что иногда проходил целый год, прежде чем кто-то замечал, что пропала какая-нибудь драгоценность. Она не из тех, кто любит лишний шум. Слишком спокойна и невозмутима.

– Ну и как мы теперь поступим? – спросила моя госпожа.

– Что ж, видимо, я арестую Ричмена и Хэддока за пособничество, а затем вернусь в Бристоль, чтобы обсудить дальнейшие действия. Но думаю, нам следовало бы сначала поближе познакомиться с парнями из крикетного клуба.

– Не останетесь ли на обед? Уверена, что Герти не будет против накормить нас всех.

– Если сможете все устроить, было бы просто замечательно, миледи.

– Поручу это Фло. Очевидно, у нее сложились товарищеские отношения с нижним сословием – о которых таким, как мы с вами, инспектор, никогда не узнать.

– Польщен, что вы меня причислили к своему классу, миледи, но все же думаю, что, по правде говоря, я, скорее, отношусь сословию Фло. К ей подобным.

– Инспектор! – поморщилась леди. – Не может быть! Вы же джентльмен до мозга костей!

Я тихонько переговорила с мистером Дженкинсом, а ему, в свою очередь, удалось убедить миссис Браун приготовить нам легкий ланч: летние закуски в сочетании со свежим салатом прямо из огорода.

– Вы уж простите мое любопытство, – сказал Сандерленд. – Боюсь, полицейские имеют склонность к любознательности. Это касается любых вещей. Вот, к примеру, вы ведь всегда едите вместе?

– Всякий раз, когда есть такая возможность, – ответила леди Хардкасл.

– Должен сказать, что лично я нахожу это весьма странным, хотя вместе с тем интересным. Это и правильно, и неправильно.

– Ну, это пока мы не доставляем вам особых неудобств, инспектор.

– Что вы, такого и близко нет, – сказал он с улыбкой. – Хотя держу пари, что в этом вопросе я окажусь в меньшинстве.

– До некоторой степени. Но я все-таки ощущаю перемены. В конце концов, рабочее движение обретает все больше сторонников. Я вовсе не уверена, что хочу быть свергнутой пролетариатом тем способом, который предложил господин Маркс, но немного взаимного уважения между всеми классами сотворило бы настоящее чудо!

– Готов выпить за это.

С этими словами мы приступили к еде.

– А вы надолго задержались здесь. Должно быть, для вас ужасно это необычно, инспектор, – сказала леди Хардкасл.

– Что вы хотите сказать?

– Ну, два убийства всего за неделю, даже меньше? Многовато для такой маленькой деревни, должна вам сказать.

– Что ж, забавно, миледи. А позвольте узнать, как у вас обстоят дела со статистикой и теорией вероятностей?

– Кое-что смыслю в этом, – беззаботно ответила моя хозяйка. – Изучала естественные науки, но мне нравится быть и в курсе новых открытий в математике, а еще доставляет удовольствие мысль о том, что я способна высказать собственное мнение, если дело коснется статистики.

– Так я и думал. Видите ли, в этой части Глостершира наблюдается одна забавная штука. Есть такие умники, которые утверждают, будто Лондон определенно является столицей убийств во всей Англии. Другие же уверены, что это Бирмингем, или Манчестер, или, скажем, Ливерпуль. Некоторые даже отводят столь мрачную роль моему родному Бристолю. В Оксфордшире есть ряд деревень, которые регулярно соперничают за упомянутое звание. Но где такое место на самом деле?

– Судя по дьявольскому мерцанию ваших глаз, – заметила леди, – это здешние места.

– Вот именно, миледи! В этом уголке Глостершира происходит больше убийств на душу населения, чем где-нибудь еще в нашей стране. Здесь убивают вдвое чаще, чем в других местах. Вот почему нас, бристольскую полицию, часто направляют в помощь соседним участкам. И нам приходится делить это бремя вместе с ребятами из Глостершира, иначе они просто захлебнутся.

– Боже мой!

– Большинства людей за всю жизнь не касается ни одно убийство, а вам всего за одну неделю довелось стать очевидцами сразу двух таких случаев.

– Еще до приезда сюда я этого добра повидала гораздо больше, чем требуется. Наверное, дело во мне…

– Да, конечно, миледи, ваш муж… Весьма сожалею, не хотел оказаться столь бестактным.

Моя госпожа дружески отмахнулась.

– Прошу вас, не берите в голову, инспектор. В конце концов, это ведь произошло давным-давно.

Кивнув, Сандерленд продолжил:

– Но нет, дело не в вас, это так называемая статистическая аномалия, и сосредоточена она как раз вокруг местечка Чиппинг-Бевингтон.

– Понимаю.

– И поэтому приходится часто здесь бывать. Уверен, что мы еще будем с вами видеться.

– Что ж, выпью за это, – сказала леди Хардкасл, поднимая свой бокал. – О, послушайте! Я ведь только что произнесла тост за продолжение убийств и беспорядков. Весьма сожалею.

– Факты никакими тостами не изменить, миледи. Не волнуйтесь. Но вы все-таки можете кое-что для меня сделать, если не возражаете.

– Что угодно, инспектор. Только скажите.

– В следующий раз, когда почувствуете, что хотите непременно вмешаться в какую-нибудь историю – ну, то есть, как обычно, везде совать свой нос, донимать всех вопросами и навлекать на себя разного рода неприятности, – прошу вас, не пытайтесь морочить всем голову о том, что пишете детективный роман. Пожалуйста, пообещайте просто позвонить мне. Или телеграфировать, или даже послать почтового голубя. Поверьте, я буду искренне рад любой помощи, которую вы сможете предложить.

– Что ж, годится, инспектор, – кивнула леди. – Обещаю.

– Тогда договорились. Со своей стороны я обещаю не натравливать грубиянов-констеблей на ваш дом – особенно в тот момент, когда вы еще нежитесь в постели.