– Спасибо, – прошептала она, не зная, что еще сказать.

Его большой палец мягко коснулся ее щеки, раз, другой. Шафран стало трудно дышать. В темных глазах Александра не осталось загадки; его намерения были ясны как день, а его взгляд опустился к ее губам.

Она застыла, готовясь к чему-то большему. Теплое солнце согревало ей спину, и Шафран представила, каким будет его поцелуй: нежным, теплым и прекрасным. Предвкушая это блаженство, она закрыла глаза и подняла подбородок.

– Мистер Эштон! Вам нельзя вставать! – крикнула возникшая на пороге медсестра, даже не заметив, что испортила такой неповторимый момент. Она поспешила к пациенту, суетясь и кудахча, как наседка.

– Мне пора обратно в палату, – пробормотала красная как рак Шафран. – Вам нужен отдых. – В глазах Александра мелькнул понимающий огонек, от которого у нее внутри все растаяло. Прочистив горло, она добавила: – Я зайду к вам позже, если вы не против.

Александр кивнул, она еще раз сжала его ладонь, и ее выкатили в коридор.

Два дня спустя инспектор пришел лично навестить Шафран и Александра. Шафран к тому времени уже выписали, но она не планировала возвращаться домой до вечера и ждала, когда за ней после работы заедет Элизабет. Инспектор Грин стоял в дверях палаты Александра со шляпой в руках. На его обычно непроницаемом лице угадывалось что-то похожее на удовлетворение.

– Доброе утро, инспектор! – приветствовал его Александр из-за плеча Шафран. Он сидел на койке, все еще в больничной пижаме. Нарядно одетая Шафран сидела на стуле рядом с ним с игральными картами в руках.

– Доброе утро. Можно войти?

– Конечно. Вы застали нас в самый разгар безнадежной игры. – Александр бросил свои карты.

Он бесстыдно позволял ей побеждать. Шафран ухмыльнулась и повернулась к инспектору.

– Инспектор, почему у вас такой довольный вид?

– Вы верно заметили, мисс Эверли, – ответил он, и выражение удовлетворения на его лице стало еще более очевидным. – Прошлой ночью мы поймали Ричарда Блейка. Он пытался сесть на корабль, направлявшийся в…

– Америку? – выпалила Шафран.

– Францию, – возразил Александр.

– Вообще-то, Марокко, – сказал инспектор.

Александр улыбнулся Шафран.

– Это не считается! – запротестовала она. – Инспектор?

Он посмотрел на них и пожал плечами.

– Вы же не скажете, что Канада – это Англия.

Александр закатил глаза, а Шафран рассмеялась.

– Итак, вы его поймали. Он такой же словоохотливый, как доктор Беркинг? – осведомилась она.

– Он не произнес ни слова. Мы нашли у него кое-что, что может вас заинтересовать.

Шафран выпрямилась на стуле.

– Яд? Ваши люди его уже протестировали?

Инспектор Грин покачал головой.

– Не яд, хотя при обыске у него и нашли пузырек. К счастью, он разбился прежде, чем Блейк успел им воспользоваться. К сожалению, образца для тестирования у нас нет.

– Думаете, он хотел… – Шафран громко выдохнула. Даже думать страшно обо всех тех ужасных вещах, которые Блейк мог сотворить с этим ядом. – Что же тогда у него нашли?

– Деньги, – сообщил инспектор, и его глаза сверкнули. – Почти всю сумму, которую университет собрал для экспедиции.

Прежде чем Шафран успела вскрикнуть от восторга и удивления, раздался недоверчивый голос Александра:

– Вся эта сумма была при нем?

– По-видимому, именно это его и задержало. Поэтому мы и успели его взять. Его арестовали возле банка, – объяснил инспектор.

Значит, деньги вернутся куда следует! Шафран почувствовала облегчение, хотя вереница вопросов в голове приглушала ее ликование.

– А что представлял собой их таинственный яд? Вы нашли Р. Гласса?

– Да. Доктор Руперт Гласс признал, что сотрудничал с доктором Беркингом, но решительно заявляет, что о назначении раствора ему было неизвестно. Он утверждает, что предъявить полиции ему нечего. По-видимому, после отравления он начал что-то подозревать и оперативно уничтожил все результаты исследований.

Шафран презрительно фыркнула.

– Думаю, пятьсот фунтов от доктора Беркинга ему очень в этом помогли. Ричард Блейк вряд ли заговорит. Ему даже не хотелось узнать, что удалось выяснить нам с Александром. За все время, что он держал нас в кабинете, он не выдал ни единой эмоции. Это просто ужас, до чего же он хладнокровен.

Инспектор пожал плечами.

– Что же, бывают и такие. – Он внимательно посмотрел на них, прежде чем тихо добавить: – Адвокатам не понравится, что я вам об этом говорю, так что держите язык за зубами. Беркинг подтвердил, что убить собирались миссис Генри, а не доктора Генри.

– Но почему?! – спросил Александр.

Долгие часы в больничной палате именно этот вопрос не давал покоя Шафран.

– Все дело в заседании Комитета колледжа, не так ли, инспектор?

Он кивнул, и Шафран подавила желание усмехнуться.

Александр тоже кивнул.

– Она обратилась в Комитет не из-за ненадлежащего характера отношений между доктором Генри и мисс Эрмин и даже не из-за его идеи создать новую кафедру на историческом факультете. Она собиралась рассказать о хищении средств.

Шафран удивленно посмотрела на него. На лице инспектора читалось самодовольство.

– По словам миссис Генри, во время визитов в его офис она обратила внимание на бумаги на столе мистера Блейка и заметила в документах нарушения, – объяснил инспектор Грин. Шафран подумала, что «визит в офис» – весьма любопытный способ описать свидание влюбленных. – У нее возникли подозрения, и она договорилась о встрече в Комитете, чтобы об этом сообщить.

– Ричард Блейк понял, что она обнаружила факт хищения средств, и Беркинг согласился создать яд, чтобы ее убить? – спросила Шафран. Какая сложная комбинация!

– Или она узнала, кто он на самом деле, и собиралась его разоблачить? – предположил Александр.

Шафран повернулась к нему, разинув рот.

– А кто на самом деле Блейк?

Губы инспектора изогнулись в полуулыбке.

– Насколько я понимаю, мистер Эштон об этом уже знает. – Александр подмигнул Шафран, испытывавшей в равной степени недоумение и восхищение. – Похоже, что человек, которого мы знаем как Ричарда Блейка, на самом деле Джеймс Харпер. Последние десять лет он играл на доверии, часто выступая в роли филантропа, собирающего средства на стипендии. На сегодняшний день это самый грандиозный его проект.

– Как Беркинг узнал, кто на самом деле Блейк? – спросила Шафран.

– Они познакомились на домашней вечеринке в Линкольншире. Блейк-Харпер тогда жил под другим именем и охотился за состоянием одного из гостей. Когда Блейк начал работать в университете, Беркинг его узнал. Как только появилась возможность обмануть университет на тысячи фунтов стерлингов, они привели свой план в действие. Доктор Беркинг уже некоторое время экспериментировал с новой разновидностью аконита. Он гордился своим творением и горел желанием испробовать его в действии.