5

С того дня император время от времени навещал меня. Он садился напротив, и мы обменивались парой фраз через занавесь. Слушая его голос, я убеждалась, что мое лекарство оказалось действенным и прекрасно справилось со своей задачей. Нередко случалось, что, не проговорив со мной и часа, император удалялся, взмахнув рукавом [178]. Настроение государя было на редкость переменчиво. Правду говорят: дружба с правителем подобна дружбе с тигром. Я не понимала, чем каждый раз умудрялась вызвать его недовольство.

И когда он наконец вспомнит о своем обещании отблагодарить меня за доброту? Я уже почти полгода провела в императорском дворце. Хотя, беседуя со мной, государь часто мрачнел и в раздражении уходил, мне казалось, что он относится ко мне с уважением. Когда подданные или иноземные послы преподносили ему в дар разные диковинки и лакомства, император сперва отправлял их мне. А если у него было хорошее настроение, он пересказывал мне древние истории, современные шутки и забавные случаи из жизни простого народа. Постепенно государь перестал говорить о себе «Мы», перейдя на простое «я». Если слово «Мы» звучало опять, это означало, что император гневается.

Несколько дней назад я подхватила простуду. Государь прибыл под покровом ночи, до рассвета просидел у моей постели, а заодно сам приготовил для меня лекарство и целебный отвар. Когда я почувствовала себя лучше и задремала, из-за занавески донесся ласковый голос императора:

– Скоро наступит праздник Фонарей [179]. Тебе какие фонарики нравятся?

– В виде феникса… – Уже впадая в забытье, я не поняла, ответила или нет.

Днем мне доложили о приезде Его императорского Величества. Цян Хо украдкой кидала на правителя сочувственные взгляды, полагая, что его болезнь таки проникла в самое нутро. Уверенная, что государь прибыл ко мне за рецептом снадобья для улучшения потенции, служанка деликатно удалилась.

Разумеется, о частых визитах императора судачили во дворце и за его пределами, а прислуга делилась между собой разными домыслами. Мнения разделились. Кто-то подозревал, что император тяжело болен и надеется, что я создам чудодейственное средство, способное его исцелить. Другие утверждали, будто юный император мечтает о бессмертии, опасаясь скончаться, не дожив до сорока лет. Так же умер прежний государь, его отец. Поэтому теперь молодой правитель следит за тем, как я тружусь над эликсиром бессмертия, и настойчиво призывает поторопиться.

Великий император, как обычно, никому не позволил сопровождать себя и пришел ко мне один.

Едва его силуэт показался за дверью, я поняла, что он выпил вина. Признаюсь не ради хвастовства: долгие годы я тренировала обоняние и даже издалека могу распознать, что за снадобье варится в котле и по какому рецепту изготовлено. Поэтому без труда уловила запах османтусового вина.

Сегодня государь не пожелал сидеть на троне из черного дерева в двух чжанах от меня. Вместо этого он облокотился на спинку ближайшего ко мне кресла, положив на столик по соседству какой-то длинный предмет. Сквозь занавесь я не могла толком разглядеть, что это была за штука, но мне казалось, она так и светилась красным.

– Сегодня наставник и высшие чины подали мне доклад в десять тысяч иероглифов. Третий за этот год. Опять призывают меня устроить смотрины и выбрать себе наложницу. – Император язвительно хмыкнул и улыбнулся. – Не поверишь, уже завтра во дворец доставят целую гору портретов с родословными до восемнадцатого колена.

– Ха-ха, это дело хорошее, – с готовностью поддакнула я.

– Хорошее дело? Думаешь, я не знаю, что так называемые «столпы государства» все как один мечтают стать моим тестем или шурином? – Государь презрительно фыркнул. – Когда страной правил Юй Бинлин, принц-регент, он сказал, что я еще слишком молод и слаб. Велел мне учиться управлять государством и советовал взять наложницу только к двадцати годам. Все с ним согласились. Теперь, видать, ветер переменился: все вокруг пытаются подсунуть мне какую-нибудь женщину. Боятся, что я припомню, как они по указке Юй Бинлина устроили во дворце кровавую резню. Я не собирался их трогать, они еще могут принести пользу, но если будут и дальше наседать на меня, то готов снова оросить дворец кровью.

Император с такой легкостью упомянул об орошении дворца кровью, словно собирался ополоснуть овощи. Я не знала, о каком наставнике идет речь, и не ведала, кто такой Юй Бинлин и остальные. Как целитель, которому свойственно сострадание, я попыталась вразумить государя:

– Торопиться с кровавой резней, вероятно, не стоит. А вот выбор наложницы напрямую затрагивает интересы государства, поэтому этим явно не помешает заняться. Если Вашему Величеству не нравится наставник, не выбирайте девушку из его семьи. В мире много девиц, мой повелитель наверняка найдет ту, которая придется ему по сердцу.

– Да? – заинтересовался император. – А какие девушки, по твоему мнению, мне по сердцу?

Я-то откуда знаю? Очевидно, от наложницы прежде всего требовалось родить и воспитать ребенка, поэтому я ответила:

– Здоровые телом.

Император лениво отмахнулся и сказал, видимо, под воздействием хмеля:

– Ну что ты опять удумала? Родится у Нас сын или нет – не тебе об этом беспокоиться.

С тех пор как император, притворившись глухонемой Каркушей, выслушал от меня немало правдивых слов, он научился понимать ход моих мыслей. А потому камня на камне не оставил от моего былого авторитета и полностью развеял завесу таинственности, которая меня прежде окутывала. Но покуда мы видимся наедине, я не возражала: если хочет читать мои мысли, пусть читает.

Похоже, государь решил, что сказал недостаточно, и снова ринулся в атаку:

– Ты даже мужчину от женщины отличить не можешь. Такого врача-шарлатана мир еще не видывал.

Врач-шарлатан? Меня точно громом поразило! Еще никто так не унижал меня, мелькнула даже мысль, не отравить ли этого негодяя. Я по доброте душевной его спасла, а теперь оказывается, что тем самым погубила свою репутацию! Кажется, я знаю одного господина Дунго [180]. Это я.

Я холодно хмыкнула:

– Действительно, таких, как я, мир еще не видывал.

Ничего, мы еще поквитаемся. Как известно, благородный муж готов ждать десять лет, чтобы отомстить.

– Однако кое о чем побеспокоиться ты все-таки можешь. – Император внезапно сменил тему, вернувшись к тому, с чего начал. В его словах угадывался какой-то подтекст.

Мой гнев тут же рассеялся. Все-таки я ему понадобилась. Я ведь не только умела лечить почки и знала, как восполнить энергию ян. У меня в запасе был целый набор чудодейственных средств, помогающих зачать сына. Разумеется, давать их императору или не давать – решать мне. Тут все