– Ты пытаешься запомнить мое лицо? – негромко спрашивает Айрис, в то время как я пытаюсь угадать ее мысли.

Похоже, она делает то же самое, изучая меня, как замысловатое произведение искусства.

– Или просто хочешь провести несколько лишних минут не под замком? Если так, я тебя не виню. Но если первое – у меня такое чувство, что мы еще не раз увидимся.

В устах любого другого человека это прозвучало бы как угроза. Но я сомневаюсь, что настолько небезразлична Айрис. По крайней мере, она, кажется, не ревнива. Чтобы приревновать, нужно питать какие-то чувства к Мэйвену, а я в этом сильно сомневаюсь.

– Проводи меня в тронный зал.

Мои губы подергиваются, пытаясь растянуться в улыбке. Обычно просьбы здесь – на самом деле недвусмысленные приказы. Айрис ведет себя совсем иначе. Ее приказ звучит как просьба.

– Ладно, – буркаю я, и ноги сами ведут меня вперед.

Арвены не смеют вмешаться. Айрис Сигнет – не Эванжелина Самос. Рассердить ее равносильно объявлению войны. И я невольно ухмыляюсь Трио и Яйцеголовому. Оба гневно смотрят на меня. И при виде их досады я улыбаюсь, хотя шрамы и чешутся.

– Ты странная пленница, Бэрроу. Я думала, Мэйвен делает из тебя леди только на публике.

«Леди». Этот титул никогда по-настоящему мне не подходил – и не подойдет.

– Я просто красиво одетая собачка на крепком поводке.

– Не всякий правитель обращался бы с тобой так, как он. Ты – государственный преступник, ценный инструмент пропаганды, но отчего-то тебе создают почти королевские условия. Впрочем, мальчики так странно ведут себя со своими игрушками. Особенно те, кто привык их терять. Они привязываются к ним сильней, чем остальные.

– А что бы ты со мной сделала? – спрашиваю я.

Будь Айрис королевой, моя жизнь оказалась бы в ее руках. Она могла бы измучить меня еще сильнее. Или казнить.

– Если бы ты была на месте Мэйвена?

Айрис ловко уходит от вопроса.

– Я не стану совершать эту ошибку – пытаться влезть ему в голову. Вменяемому человеку не стоит туда соваться… – Она посмеивается. – Кажется, его мать проводила там много времени.

Элара ненавидела меня, но, подозреваю, Айрис она невзлюбила бы сильнее. Эта юная принцесса, мягко говоря, внушает трепет.

– Тебе повезло, что ты с ней никогда не встречалась.

– За это я должна поблагодарить тебя, – отвечает Айрис. – Хотя, надеюсь, ты не продолжишь традицию убивать королев. Даже собачки порой кусаются. – она подмигивает. Взгляд серых глаз пронизывает меня. – Так?

Я не настолько глупа, чтобы ответить. «Нет» было бы неприкрытой ложью. А сказав «да», я получу еще одного могущественного врага. Айрис усмехается моему молчанию.

До огромного зала, где собирается двор Мэйвена, идти недалеко. За столько дней, когда мне под прицелами камер приходилось наблюдать, как новокровки, один за другим, клянутся в верности Мэйвену, я изучила его до сантиметра. Обычно помост уставлен креслами, но в наше отсутствие их убрали – остался только грозный серый трон. Айрис внимательно смотрит на него.

– Интересная тактика, – бормочет она, когда мы приближаемся к помосту. И проводит пальцем по кускам Молчаливого Камня, точь-в-точь как по моим оковам. – И необходимая. Раз ко двору допущено столько шепотов.

– Допущено?

– К Озерному двору их не приглашают. Им запрещено въезжать в столицу и входить во дворец без надлежащего сопровождения. И никакого шепота не подпустят к монарху ближе чем на двадцать шагов, – поясняет Айрис. – Честно говоря, я даже не знаю ни одной знатной семьи, которая могла бы похвалиться такой способностью.

– Их у вас не существует?

– В нашей стране – нет. Больше нет.

Намек повисает в воздухе, как дым.

Айрис отступает от трона, наклоняя голову туда-сюда. Ей не нравится то, что она видит. Губы принцессы превращаются в тонкую линию.

– Сколько раз ты ощущала в голове прикосновение Мерандуса?

Я пытаюсь припомнить. И тщетно.

– Слишком много, – отвечаю я, пожав плечами. – Сначала Элара, потом Самсон… Не знаю, кто был хуже. Мне известно, что королева могла заглянуть в мои мысли так, чтобы я этого даже не заметила. Но Самсон… – мой голос вздрагивает.

Это болезненное воспоминание, от которого в висках возникает сверлящая боль. Я пытаюсь прогнать ее, массируя голову.

– С Самсоном ощущаешь каждую секунду его присутствия.

Лицо Айрис сереет.

– Здесь столько глаз, – говорит она, взглянув сначала на моих стражей, потом на стены. На камеры наблюдения, которые просматривают каждый метр зала. Пялятся на нас. – Что ж, пускай.

Она медленно снимает жакет и перебрасывает его через руку. Под ним белая блузка с высоким воротом и открытой спиной. Айрис поворачивается, якобы обозревая тронный зал. На самом деле она демонстрирует себя. Спина у нее длинная, мускулистая, сильная. Черные татуировки покрывают ее от основания черепа – вниз по шее, по лопаткам – до копчика. «Корни», – думаю я сначала. И ошибаюсь. Это не корни, а завихрения воды, которые вьются на теле Айрис идеальными узорами. Они, словно живые, переливаются, когда она движется. Наконец принцесса вновь поворачивается ко мне. На ее губах играет чуть заметная улыбка.

Она исчезает, когда взгляд Айрис падает мне за плечо. Не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто там идет, возглавляя множество людей, чьи шаги эхом отдаются от мрамора и отзываются у меня в голове.

– Я охотно покажу тебе дворец, Айрис, – говорит Мэйвен. – Твой отец устраивается у себя в апартаментах, но я уверен – он не будет возражать, если мы тем временем познакомимся получше.

Арвены и Озерные отступают, давая место королю и его Стражам. Синие мундиры, белые, красно-оранжевые. Силуэты и цвета так надежно запечатлелись в моей памяти, что я узнаю их, даже когда замечаю краем глаза. Но в первую очередь – бледного молодого короля. Я чувствую Мэйвена так же хорошо, как вижу – его надоедливое тепло грозит поглотить меня. Он останавливается в шаге, достаточно близко, чтобы взять за руку, если захочет. При этой мысли я вздрагиваю.

– Охотно, – отвечает Айрис и наклоняет голову – довольно скованно. Кланяться она не любит. – Я просто высказала мисс Бэрроу свое мнение по поводу ваших… – она ищет нужное слово, оглянувшись на суровый трон, – интерьеров.

Мэйвен натянуто улыбается.

– Это мера предосторожности. Моего отца убили. На меня тоже покушались.

– Разве кресло из Молчаливого камня спасло бы вашего отца? – невинно спрашивает Айрис.

В воздухе проносится порыв жара. Мне тоже, как и Айрис, хочется сбросить жакет, иначе от вспышки Мэйвена я вспотею.

– Нет. Мой брат решил, что наилучший вариант – отрубить ему голову, – напрямик отвечает Мэйвен. – От этого трудно защититься.