– Не трогай ее, – приказывает Майкл и мгновенно получает рукояткой пистолета в висок.

От удара он падает на колени, но вновь старается подняться.

– Только мне решать, трогать ее или нет! – заявляет на повышенных тонах Бен. Он демонстративно показывает свои «ролексы», сверяясь со временем. – О-о-о, нам пора, дорогая! – протяжно произносит он, поворачивает меня к двери и ведет на выход.

– Пусти, скотина! – бьюсь я в истерике.

Но Бену все равно.

– Скоро здесь будет полиция, – заявляет он.

Я слышу удары, которые принимает Майкл. Слышу, как он кашляет, пытаясь набрать в легкие побольше воздуха. Слышу неразборчивые реплики бандитов. Но…

* * *

Бен тащит меня по темному коридору, освещаемому тусклыми бра. Потом с ноги открывает дверь на лестницу и толкает меня вперед за шею.

– Шагай, – приказывает он, держа меня на мушке.

Я повинуюсь.

Не дойдя до первого этажа, Бен резко притягивает меня к себе и вновь тычет пистолет мне в щеку. Хочется расплакаться. Разреветься и выпустить всю боль, которую я терпела последнее время.

Дойдя до выхода, Бен открывает дверь. Дневной свет щиплет глаза. Я щурюсь. Слышу скрип шин и, немного привыкнув к слепящему солнцу, замечаю черный внедорожник. Бен толкает меня на заднее сиденье. Я хочу дернуться назад, но ко мне подсаживается белобрысый мужчина.

– Ну и потрепало же тебя, – говорит он, как только машина трогается с места.

Где-то неподалеку воют сирены. Я дергаю ручку двери, но безуспешно. А через мгновение ощущаю легкий укол в руку. Резко поворачиваю голову и вижу, как белобрысый миловидно улыбается мне и что-то вкалывает. Я не успеваю вымолвить и слово – язык не слушается меня. В глазах темнеет, и я проваливаюсь во тьму.

Сквозь нее я слышу, как мужские голоса что-то бурно обсуждают. Слышу крики. Ругательства. Вой сирен. Скрип шин. Пытаюсь распахнуть глаза, чтобы спастись, но не получается. Мои мышцы слабеют, я ощущаю приятную теплоту, расходящуюся по всему телу, и, отпустив ситуацию, засыпаю.

Мне снится, что я от кого-то бегу под шквалом пуль. Они словно подгоняют меня, падая в нескольких сантиметрах от моих ног. Мне трудно дышать. Обернувшись, вижу, что за мной гонятся люди в черных масках и целятся в меня винтовками. На очередном выстреле я ударяюсь о темную материю. Она затягивает меня. Подняв взгляд, я вижу Майкла. «Твоя гордыня тебя погубит, – говорит он и нежно дотрагивается тыльной стороной руки до моей щеки. – Не сопротивляйся». – «Майкл!» – восклицаю я и хочу его обнять. Но как только мои руки касаются его темного пиджака, Майкл растворяется. Он становится пеплом, который струится сквозь мои пальцы.

Я просыпаюсь. Голова трещит, и мне приходится несколько раз моргнуть, прежде чем я полностью открываю глаза. Вокруг кромешная тьма. Я пытаюсь осмотреться и слышу звон металла. Дергаю рукой и осознаю, что к чему-то прикована. На запястье нащупываю плотное кольцо, которое никак не снять.

Усаживаюсь на колени. От моего движения слева зажигается одинокое бра. В его неверном свете мне удается разглядеть несколько стеллажей, заваленных барахлом, бетонный пол и бетонные стены. Поднимаю глаза и вижу такой же бетонный потолок. «Это подвал», – понимаю я, подавляя в себе приступ тошноты.

Закрываю глаза и склоняю голову, чтобы перевести дух. Но ощущаю, что кто-то на меня смотрит. Во рту появляется мерзкий привкус меди, который дерет стенки щек. Я открываю глаза и вижу носки черных ботинок. Резко поднимаю глаза и замираю в изумлении.

– Ну что, очнулась?

Глава 20

Он

Моя щека касается холодного металлического стола с такой силой, что приходится терпеть нарастающую боль. Я измотан, рана на руке вновь кровоточит, но сотрудникам полицейского участка похуй. Два не слишком сильных юнца, заломив мне руки, изо всех сил стараются удержать меня в неудобном положении. «Вот же дебилы», – думаю я, грея себя мыслью, что хоть Оливия в порядке.

А потом вспоминаю, что нет, она не в порядке! Бен, ублюдок! Во мне закипает ярость. Мне хочется выбить ему все зубы и наблюдать за тем, как он плещется в собственной крови.

Полицейский участок наводнен людьми брата. Вот только у меня есть козырь в рукаве. Лишь поэтому я веду себя смирно.

Ребятки кое-как поднимают меня и усаживают на стул. Помещение темное, с бетонными стенами и большим темным окном, через которое за мной наблюдают другие сотрудники. Парни освобождают мне руки и отходят к двери. Я облокачиваюсь на стол и, кинув на них презрительный взгляд, изрекаю:

– Воды хоть принесите, дебилы.

Но они не шевелятся. И ничего не говорят. Просто стоят, как восковые фигуры.

– Долбоебы, – бубню себе под нос.

Откинувшись на спинку стула, утираю кровь, которая стекает по подбородку и застревает в бороде. Пульс бьет по вискам, как по барабанам.

Оглядываю исподлобья юнцов. Они стоят у двери в темно-черной форме и как будто не смотрят на меня. Молодые, горячие, быть может, уже женаты. Но им еще предстоит научиться не показывать страх, ибо каждую десятую секунду они переминаются с ноги на ногу.

Мои размышления прерывает звук открывающейся двери, которая пикает, давая понять, что в комнату допроса заходит сотрудник, у кого есть к ней электронный доступ. На пороге появляется мужчина лет пятидесяти, с пузом, на котором едва застегиваются пуговицы. Пиджак изрядно поношен, это заметно по катышкам между руками и на талии. Он демонстративно заходит, закрывает дверь, вальяжно подходит ко мне и кидает на стол какую-то папку. Края бумаг вляпываются в капли моей крови, но следователь и бровью не ведет.

– Итак.

По его глупому тону я понимаю, что он выебывается.

– Знаменитый Майкл Ким пойман с поличным!

«Ну точно. Я так и знал. Выебывается, мразота», – делаю я вывод, молча глядя на него скучающим взглядом, зная, что все это – лишь спектакль для отвода глаз от реальной проблемы.

– Вы в курсе, сколько дают за хранение наркотиков?

Продолжаю молчать.

– Немой?

«Как же, сука, хочется съязвить-то, а!» Мое молчание выбешивает следователя до такой степени, что он краснеет, как помидор.

– Ну, вам же хуже, – начинает давить мужчина, поправляя свой костюм.

Его лицо кажется мне знакомым. Я пытаюсь вспомнить его, но из-за давящей боли в висках ничего дельного на ум не приходит.

Следователь раскрывает папку и начинает показывать мне фотографии, на которых якобы изображен я.

– Вот взгляните! – фырчит он, складывая руки на груди.

Я вижу по его книжной улыбке, что он блефует. Лениво смотрю на разложенные снимки, на которых сильно похожий на меня мужчина в темном