он вызвал в ее душе.

– Я могу начать укладывать его в любое время, а ты ложись прямо сейчас. До четырех утра я отлично продержусь.

Она почувствовала прилив нежности к нему. Он был очень добрый.

– Вот еще! Я посплю пару часов, а потом разбуди меня.

– Хорошо.

По его тону она поняла, что он разбудит ее только тогда, когда будет валиться с ног от усталости.

– На всякий случай я поставлю будильник, – сказала она.

Он скорчил возмущенную физиономию.

– На какой такой случай?

– На случай, если ты забудешь меня разбудить.

– Хорошо, – рассмеялся он, – я разбужу тебя часа через два.

Когда Хелена окончательно удостоверилась в том, что он не станет нести ночную вахту в одиночку, она отправилась спать.

Ложась на маленькую узкую кровать, на которой совсем недавно спал Джаго, она испытала странное чувство. Матрас был старый, продавленный посередине и чем-то походил на гроб, но Хелена поняла, что ей уютно. В комнате было полно вещей, перенесенных из гостиной, вероятно, чтобы освободить место для медицинских штуковин Фреда. Но под сваленной мебелью и коробками обнаружился тайник с любовными романами издательства «Миллс и Бун».

– О, здорово! – сказала Хелена вслух и выбрала парочку с привлекательными обложками. Но уснула, прежде чем толком открыла первую книжку.

Она проснулась, как только услышала стук, крикнула Джаго, что встала, и оделась. Спутанные волосы расчесывать не стала, решив, что сделает это, когда будет присматривать за Фредом.

– Ты быстро, – сказал Джаго, как-то странно посмотрев на нее.

– Я торопилась. А теперь иди и приляг. Кровать согрета.

Он пошел не сразу.

– Мне нравится, как спутались твои волосы.

– Правда? – Хелена не поверила ему.

– Ты помнишь, что нужно делать? Помочь Фреду сходить в туалет, принести все, что потребуется, и, если ему станет нехорошо или что-нибудь случится, немедленно зови меня. Договорились?

Она кивнула.

– В путь, парнишка, – сказала она с улыбкой и плохим шотландским акцентом.

Как только он ушел, она посмотрелась в зеркало. Волосы были взлохмачены, и в этом было что-то игривое. По крайней мере, Джаго не станет думать, что она уложила их ради него.

В темной комнате с настольной лампой и хорошей книгой ей было вполне комфортно. Она один раз проводила Фреда в туалет, на что ушло много времени, а потом уже настала пора будить Джаго. Она решила, что ей нужно выпить чая, и приготовила кружку для него.

Джаго лежал лицом к стене и, когда она поставила кружку на тумбочку, пошевелился.

– Джаго? Ты проснулся? Пора заступать на вахту. Вот твой чай.

Джаго повернулся и, прежде чем Хелена успела сообразить, что он задумал, притянул ее к себе, чтобы поцеловать. Она оказалась в его объятиях, полулежа на односпальной кровати. Секунду-другую она находилась в его объятиях в темной комнате, где они были только вдвоем, а потом мысль о Фреде, которому, возможно, снова требовалось в туалет, побудила ее подняться.

– У нас нет на это времени, – сказала она. – Пей чай и вставай.

Хелена услышала шум душа – он крепился к кранам в узкой ванне, – и вскоре Джаго появился в гостиной.

– Я заступаю, – сказал он. – Спасибо за чай.

Она думала, что никогда не заснет, но теплая кровать напоминала кокон, и в комнате было очень темно. Она довольно долго размышляла о Джаго и о том, как она теперь к нему относится, потом задремала, и вскоре Джаго уже тряс ее руку.

– Эй, просыпайся! Ты, видимо, крепко уснула. Я стучу и зову уже целую вечность.

Она села в постели.

– О боже, прости! Который сейчас час?

– Начало пятого. Уже светает, и птицы поют на все голоса.

– Ты сделал мне чай?

– Да. Он остывает, так что поторопись!

Рассвет был так прекрасен, что тронул Хелену (которая слегка не выспалась) почти до слез. Всходило солнце, посылая потоки света на леса, поля и долины. И аккомпанементом к этой картине было пение птиц, настолько громкое, что казалось музыкальной композицией.

Она села на стул, который Джаго передвинул так, чтобы она могла наслаждаться видом, и отпила чаю. Глядя на туман, который снова напомнил ей комочки шерсти, дрейфующие над ландшафтом, она увидела, как из-за деревьев в поле вышла группа оленей.

– Смотри, – прошептала она. – Олени!

– Можешь не шептать, – сказал Джаго, который снова возник у нее за спиной. – Они тебя не услышат.

Она ткнула его локтем.

– Не они – Фред! Как он? Какие будут указания?

– Их нет. Он встает рано, так что мне нет смысла возвращаться в кровать.

– Приляг на пару часов. Поможешь ему подняться, когда он будет готов. Я тебя разбужу.

Она собиралась читать, но вместо этого стала смотреть, как день медленно пробуждается, обещая солнце и свет. Но от созерцания природной красоты ее отвлекали перемещения оленей, которые, пощипав траву, двигались к следующей рощице, а еще больше – мысли о Джаго. Она решила, что должна привести их в порядок.

Она спросила себя, любит ли Джаго по-прежнему. И решила, что любит, потому что мысль о том, что с ним может случиться что-то плохое, причиняла ей боль. Она представила, как что-то ужасное происходит с Крессидой или Мартином. Она расстроилась и очень не хотела, чтобы это случилось, но при этом ей не было настолько больно, как при мысли о страданиях Джаго.

Могла ли она простить его за то, что он не рассказал ей о своем прошлом? Пожалуй, в конце концов он бы рассказал, так что да. Правда, наверняка она не знала и пребывала в сомнениях. Он приложил столько усилий, чтобы построить новую жизнь, стоило ли рисковать, рассказывая кому-то о прежней?

Она перестала ломать себе голову над этой проблемой и спросила себя о другом. Был ли Джаго добрым человеком? И с легкостью ответила: да. Она знала это по собственному опыту и убедилась в этом на примере с Фредом. Джаго был исключительно добрым человеком.

Привлекал ли он ее? И с этим тоже было просто: да, и очень сильно.

Сложный вопрос. Любила ли она его настолько, чтобы закрыть глаза на все сомнения? Вероятно, да.

Самый сложный вопрос. Неужели он настолько разочаровался в женщинах, что не сможет построить новые отношения? Ответ был однозначным: «не знаю», а еще – «надеюсь, что нет».

Заключительный вопрос. Как он относился к ней? Она, конечно, нравилась ему, но любил ли он ее? Этого она не знала. Он этого не говорил, хотя как будто бы намекал.

Она была благодарна, когда Фред пошевелился и выразил желание сходить в туалет. От всех этих вопросов у нее голова