— Я ужасно рада, Одри! Ты прилетишь?

— Я поеду поездом. И послушай, Вайолет… я приеду сдочерью.

— С кем? — В трубке снова затрещало.

— С моей дочерью! — крикнула в трубку Одри.

— Сообщи мне, когда прибывает твой поезд. И кого бы тыни привезла, мы будем счастливы. Места у нас предостаточно.

— Спасибо… — У Одри дрожали губы. Она попрощалась:

— До завтра.

— Аu revoir. Мы тебя встретим.

— Спасибо.

Они положили трубки. Одри долго сидела, не видя ничего передсобой. Она никак не могла заставить себя поверить, что Чарли, которого она таклюбила, к которому она приехала, — женился на женщине по имени Шарлотта.

Поезд прибыл в Антиб на следующее утро в восемь сорок три.Одри сидела у окна вагона в голубом полотняном платье и эспадрильях, которыеона купила два года назад, когда была в Антибе. На Мей Ли она надела розовоеплатьице с белым передничком, в черных волосах красовался розовый бант. Эдакийкитайчонок-ангелочек, пристроившийся на коленях у Одри, с изумлением смотрел насуету на перроне. Одри выглянула в окно в надежде увидеть Вайолет и Джеймса, ноне увидела их и стала звать носильщика, чтобы он вынес ее чемоданы. Они с Моллиуже стояли на перроне, когда Одри наконец обнаружила своих друзей. Они совсемне изменились. Вайолет выглядела очень элегантно в легком белом платье и белойшляпе с большими полями, сквозь прозрачный розовый шарф просвечивала ниткакрупного жемчуга на шее, каждая жемчужина была величиной с нафталинный шарик.Джеймс — в белых брюках, синей с белым рубашке и синих эспадрильях — был похожбольше на француза, чем на англичанина. Первой к Одри подбежала Вайолет изамерла на месте, увидев у нее на руках Молли. Она смотрела на малышку какзачарованная.

— Боже мой, какая изысканная леди! — Вайолет сулыбкой обратила вопросительный взгляд на Одри. Осуждения в ее глазах не было,одно любопытство. — Откуда она взялась? — Джеймс в это время давалуказания носильщику, куда отнести чемоданы.

Одри рассмеялась:

— Я пыталась вчера объяснить тебе, но слышимость былакошмарная. Это моя дочь Молли.

— Ну и ну!.. — Вайолет погрозила Одрипальцем. — Так вот чем ты занималась в Харбине. Должна признать, онапрелестна. — Вайолет склонилась к девочке и погладила ее по шелковистымчерным волосам. — А кто же твой папа, малышка?

— Честно говоря, я не совсем уверена, кто это. —Глаза у Вайолет стали еще больше. — Насколько я понимаю, какой-то японскийсолдат.

Вайолет поджала губы.

— Вот этого тебе не следует никому сообщать. Скажи, чтоон известный философ. Или член правительства. В общем, важная персона.

— А это что за красавица? — Отправив носильщика,Джеймс подошел к ним, обнял и поцеловал Одри и теперь с интересом разглядывалМолли.

— Понимаешь ли, дорогой, эта маленькая китаяночка —дочь Одри.

Одри с улыбкой выслушала объяснение Ви, однако решила, чтопора ей спасать свою репутацию, пока игра не зашла слишком далеко. Хотя, судяпо их реакции, ни Вайолет, ни Джеймс ничуть не были шокированы тем, что у нееобъявилась незаконная дочь, да к тому же китаянка. «Какие они замечательныелюди, как добры и великодушны, — думала Одри. — И лишены каких-либопредрассудков».

— На самом-то деле ее мать умерла в приюте для сирот. Язабрала Мей Ли к себе и удочерила ее. — Они пошли к машине.

— Наверно, твой дедушка обрадовался.

Одри тотчас вспомнила о его первой реакции и усмехнулась просебя, зато потом он очень привязался к Молли… вот даже назвал ее в завещании«своей правнучкой Молли Рисколл»…

— Он не сразу принял ее, но потом очень полюбил.

Они уже сидели в громадном «мерседесе», когда Вайолет,нахмурившись, повернулась к Одри.

— Чарльз ни слова не сказал нам о малышке, когдавернулся от тебя в сентябре. Как это на него похоже! — Вайолет обменяласьвзглядом с Джеймсом, и оба усмехнулись, а Одри тем временем старалась ничем невыдать свою боль, услышав его имя, она молила лишь об одном — чтобы они неначали рассказывать о свадьбе. Со временем она все узнает, во всяком случае,узнает, на ком он женился. Но все-таки есть что-то странное в этой женитьбе.Невозможно поверить, чтобы Чарльз, едва вернувшись от нее, влюбился и поспешилжениться. Это так на него не похоже… Невероятным усилием воли Одри сумеласправиться со своими чувствами и обратилась к Джеймсу и Вайолет с каким-товопросом. К вилле они подъехали, весело болтая. К удовольствию Одри, ничего вдоме не изменилось за прошедшие два года. Ей была предоставлена та же комната,что была у нее в то лето, с чудесным умиротворяющим видом на Средиземное море,но теперь еще была открыта дверь в соседнюю комнату, куда поместили Мей Ли.Хозяева радовались, что еще не начался наплыв гостей, и мирно отдыхали. В концеконцов, когда они с Вайолет вышли на террасу полюбоваться закатом, Одриспросила подругу, на ком женился Чарльз. Она должна была узнать, кто этаженщина. Джеймс в столовой откупоривал вино к ужину, и они с Вайолет моглипосекретничать, пока он не пришел к ним с бокалами. Джеймс особенно любил«Haut-Bnon», они в шутку называли это вино «О'Брайен» в то первое лето, когдаона была здесь. Еда и вина у них всегда были превосходные, однако на этот разОдри не испытывала от всего этого прежнего удовольствия.

— Когда мы встретились в Сан-Франциско, Чарльз нисловом не обмолвился ни о какой женщине… — нерешительно начала Одри. Даже передледи Ви она стеснялась обнаружить, как ей тяжело сейчас.

— Шарлотта преследовала его года два, не меньше. —Вайолет наблюдала за гостьей — глаза у Одри были печальные, она смотрела вдаль,на море. Вайолет ласково взяла ее за руку. — Одри, ты до сих пор любишьего? Скажи мне…

Отрицать не было смысла, Вайолет все равно догадывается.

Одри обратила на подругу полные боли глаза, слезы вот-вотготовы были брызнуть из них.

— Ах, Одри, дорогая моя… мне так жаль… я так глупобрякнула тебе эту новость по телефону. Отчего-то я заключила, что у вас уже всепозади. Он так твердо заявил об этом, когда вернулся из Сан-Франциско.

Одри бросила на подругу быстрый взгляд, похоже, этосообщение глубоко ее взволновало.

— Он что-то рассказывал?

— Ничего, сказал только, что все кончено. Что ты решилажить в Сан-Франциско, а у него своя жизнь. Должна только заметить, сообщил онэто довольно мрачно.

Одри кивнула, она-то понимала, отчего он был мрачен.

— Он снова сделал мне предложение. — Одри смотрелапа леди Ви, и в глазах ее было страдание. — Но, Вайолет… я не могласказать ему «да». Покинуть дедушку — это было бы ужасно… Я предложила емупожить в Сан-Франциско хотя бы какое-то время. Но он, разумеется, не мог на этопойти… Мы оба оказались в плену обстоятельств.