ли холодный? Павел верил Гохусу, а Кира сомневалась. Ей так часто врали. Всё, во что она верила, обратилось в прах. Неудивительно, что теперь она всё подвергала сомнению. Оставались ещё два портала: один — на Землю, а другой — в мир врага. Их местоположение было неизвестным, по крайней мере для жителей Аркса. Запасным порталом в мир мёртвых Смертаки, так их называли здесь, пользовались исправно, поскольку последний бой, который состоялся прошлой ночью, они развязали со стороны гор, что стало для Драконов неожиданностью. Снова были потери.

Открывать и закрывать порталы могут только золотые Драконы и Видящие. Тогда оставались некоторые вопросы. Например, почему портал в мир завоевателей всё время остаётся открытым? Его некому закрыть и некому открыть снова? Но Видящие были на Земле и работали на мертвецов, значит, каким-то образом с ними связывались. Возможно, они использовали вторые порталы, чтобы перебираться из мира мёртвых на Землю и обратно. Тогда Драконов, по логике, должно тянуть и ко второму порталу на Землю. И почему их не тянет к порталам в мир мертвецов? Или тянет? А этот открытый портал? Обманный манёвр? В Самри были неплохие стратеги, и эта информация была для них не нова. Но делать с ней они больше ничего не пытались, просто оборонялись, стараясь продержаться как можно дольше. А может быть, есть второй город, о котором в Самри никто не знает? С коммуникациями в городе было плохо: к тем, кто не живёт в городе, летали голуби, в самом городе ходили почтальоны, которые собирали и разносили письма для «голубятни». Драконы далеко от города не улетали, потому что были необходимы для его защиты. Хотя всё было логично, Смертаки старались измотать и истребить Драконов, поэтому они приходили в город, где их было больше всего. Надо признать, у них получалось, Драконов осталось мало, этот бой был уже проигран, и делом времени было окончательное истребление Драконов на этой планете. Когда ты приходишь в новый мир с новыми идеями и желанием бороться, ты даже не подозреваешь, как этот мир устал сопротивляться. Все твои идеи и стратегии — лишь продление агонии. Аркс уже четыреста лет в агонии, дальше продлевать некуда. Армия мёртвых — превосходящая сила. Есть только один выход — закрыть портал, запечатать его. Если бы это было возможно, наверняка кто-то бы уже смог это сделать или хотя бы попытался.

Метания Киры между помощью Арксу и возвращением к сыну можно было прочесть на её лице. Она часто заговаривала о решениях проблем этого мира, но тут же осекалась, словно говоря себе, что это не её дело и помочь она тут не сможет. Она всего лишь слабая Видящая, которую обманывали всю её сознательную жизнь. Она не знает ничего о себе и своих способностях, как она может раздавать советы древним Драконам? А ещё Гохус. Он был стариком, лет за шестьдесят, и он обращался. Никто не говорил, что Драконы бессмертны, они просто живут долго. А может, он обратился в возрасте шестидесяти лет? Гохус на эти вопросы не отвечал, Кира прочесть его не могла, ментальная защита работала на все сто, хоть у него и не было тысячелетий эволюции. Одно было точно ясно — Гохус очень старый. Как и Эхо. Чёрный Дракон Эхориус Фрай отказывался идти на контакт совсем, очень много ворчал и чаще всего не по делу. Кира тоже ворчала на двух упёртых стариков, хотя по сравнению с Гохусом Эхо выглядел моложе на пару десятков лет, хотя Драконы утверждали, что они одного возраста.

— Если ты не найдёшь портал в ближайшие два дня, Эхо больше не пустит тебя на поле, — напомнил Павел.

Кира осматривала каждый сантиметр обозначенного места диаметром примерно в километр.

— Да-да, — отмахнулась Кира.

Она прошла больше половины и за два дня точно не успеет проверить остальное. Ещё оставался вариант, что портал открывается в небе, как и портал в мир завоевателей. Но Кира не упала, она просто шагнула и очутилась на поле, твёрдо стоя ногами на земле. Только точного места она не помнила, зато земля помнила. Отпечатки лап и тел Драконов говорили о том, что здесь были многие, а потом они обращались в людей и уходили. Это было то самое место.

Кира попыталась ускориться, но у неё мало что получалось. Шаг за шагом она проверяла пространство перед собой.

— У меня есть ощущение, что сегодня мы будем спать на коврике у порога, Эхо нас больше в дом не пустит, — Павел почесал переносицу и отвлёкся от книги.

— И что ты предлагаешь? Разбить здесь лагерь? До города четыре часа лёту и четыре часа обратно, восемь часов в воздухе — не самая лучшая идея. И, кстати, почему ты не живёшь в укреплённом городе, ведь так безопаснее?

— Я Дракон, мне всё равно, где меня настигнут враги. Будь я человеком, так бы и поступил.

— Слабоумие и отвага, — Кира поджала губы.

— При Эхо это не ляпни.

— Я буду очень сильно стараться сдержаться, но не кричи слишком громко, если у меня не получится.

Павел только покачал головой.

Кира сделала ещё несколько шагов вперёд и резко остановилась. Горячая вязкая субстанция обволокла её руку. Тонкая пластичная мембрана пространства выгнулась и снова вернулась на место. Кира подпрыгнула на месте и взвизгнула.

— Нашла!

Павел резко взвился на ноги, хватая длинную толстую палку, до этого скрытую в примятой пшенице. Он подбежал к Кире и воткнул палку в землю в том месте, на которое она указывала.

Упрямая женщина, которая всеми силами идёт к своей цели. Она победила, добилась своего!

Кира снова уставилась в книгу.

— Согласно этим записям мне нужно, — Кира почесала макушку, — даже не представляю, как это сделать, — она зачитала выдержку из книги. — «Вдоль по истинному азимуту* следовать на свет маяка». Бредятина. Компас бы. И причём тут маяк? Он на той стороне должен быть или на этой? Проще написать нельзя было?

— Может, это не нужно буквально понимать? — предположил Павел.

Кира задумчиво нахмурилась, уставившись на отмеченное пространство.

— Я была между, — прошептала Кира, а громче сказала. — Если восстановить хронологию событий, то сначала я вышла из машины, испугалась за Андрея, что он останется один, пожалела о том, что не дождусь тебя.

— А твоя жизнь? Ты за себя не испугалась?

— Я думала, что умру, видела этот взрыв несколько раз в своих видениях, успела смириться, — она пожала плечами с таким равнодушием, словно собственная жизнь для неё ничего не значила. — Меня буквально разрывало между желанием остаться и мыслями