волшебному зелью, которое увеличивало их силы в сотни раз. Наше противостояние напоминает мне эту историю, только в жизни это не так смешно.*

Эхо хмыкнул и качнул головой.

— И твоя женщина считает, что наша оборона — это слабоумие?

— Нет, она считает, что я не должен был ввязываться в заведомо проигранную войну.

— И чем закончилась эта история?

— Не знаю, она бесконечна, там много битв и приключений, но конца противостоянию нет. Смысл этой истории развлекать, а если убрать основной конфликт, тогда к ней потеряют интерес. Эта история основана на реальных событиях, и в жизни те, кто оборонялись, проиграли.

— Печально, — прошептал Эхо. — Но это реальность, в которой мы живём. Если бы у нас было больше Драконов, можно было бы попытаться. Но даже в начале войны нас было в разы меньше, мы ещё долго продержались. Наверное, твоя жена права, мы давно сдались, сражаемся по инерции.

— Я заметил.

— И всё равно был готов остаться с нами.

— Слабоумие и отвага, — пробормотал Павел. — Пойду поговорю с ней, в тысячный раз попрошу прощения.

Павел встал и вышел из дома. Кира сидела на крыльце, закутавшись в накидку, и смотрела на дыру в пространстве.

— Прости меня, — Павел сел рядом и попытался обнять жену. Она только съёжилась ещё сильнее и повела плечами, сбрасывая его руки. — Мы попробуем найти другой портал.

— Ты нужен в городе, — холодно ответила она.

— Я согласен с тобой, что мы не можем победить, что Драконы давно сдались и сопротивляются только потому, что это в нашей природе. Ну а что ты предлагаешь? Бросить всё? Перестать сопротивляться? Это тоже не выход.

— Нет, конечно, — она шумно выдохнула. — Придётся смириться с реальностью. Если ты выделишь мне Дракона, я попробую поискать второй портал. Видимо, это судьба — оказаться вдали от дома и ввязаться в эту войну. Если так, то я хочу быть полезной.

— Ты забываешь, что это твой дом, ты здесь родилась. Твой род знатный. Вот ведь, никогда не думал, что женюсь на настоящей принцессе.

— Ага, принцесса, которая вместо принца выбрала Дракона.

— А что, принцесса точно не дура, — попытался разрядить обстановку Павел.

— Блин, мы ведь никогда не ссорились.

— Всё случается впервые. Мир? — он протянул ей выставленный мизинец.

Кира сердито посмотрела на его мизинец, вздохнула и потянулась к нему своим. Когда их пальцы оказались сцеплены, Павел улыбнулся и начал цитировать детский стишок:

— Мирись, мирись, мирись и больше не дерись. Если будешь драться, я буду кусаться, а кусаться ни при чём, буду биться кирпичом, а кирпич ломается, дружба начинается.

Кира звонко засмеялась, запрокинув голову, Павел наконец-то обнял жену.

— Но я всё равно буду тебя пилить, — предупредила Кира.

— Я и не жду, что твоя обида пройдёт после пары слов.

— И ты готов это терпеть?

— Готов, — твёрдо ответил Павел.

Кира слабо улыбнулась в ответ.

Вернувшись в резиденцию Уэлчей, супруги поужинали и легли спать. Павел не давил на Киру, не требовал бурного примирения, близости и понимания. Они спали в одной постели, Кира — с одной стороны, Павел — с другой. Ему не спалось, она же забылась беспокойным сном. Он прислушивался к её дыханию, а когда понял, что она спит, перевернулся на другой бок, обнимая и прижимая к себе. Кира поёжилась, но повернулась к нему лицом, утыкаясь лбом в его грудь. Что они сделали со своими жизнями? Что он натворил? Он корил себя за то, что отступился от неё, что не подумал о жизни на два мира. Ведь это так просто. Просто… только вот портал с этой стороны запечатан. При всём желании он бы не смог попасть к ней. На поиски другого портала могут уйти годы, а по меркам Земли — десятилетия. Упущенные годы жизни с ней. Павел был благодарен той нелепой случайности или неслучайности, по которой Кира попала в этот мир. Это было мелочно, но он был рад. Только оставалась ещё одна проблема: их сын. Он остался там. Илья и Алёнка позаботятся о нём. Да, обязательно, мальчик не попадёт в детский дом, они вырастят его, как родного. Обязательно. Да, так и будет. Святой Прародитель, кого он сейчас убеждает? Ну вот, он так ассимилировался, что даже стал вместо Господа упоминать Святого Прародителя. Но это его мир, он принадлежит ему без остатка, он не может просто взять и отказаться от своей второй сущности, когда ему стала известна правда. Он видел войну своими глазами и не может бросить всё. Чёрт! Видимо, так он и должен был себя чувствовать, чтобы открыть портал. Да, скорее всего, именно так. Разрываться самому между двумя мирами, чтобы разорвать пространство.

Кира заелозила в его объятиях, скидывая с себя одеяло, конечно, с ним было жарко, он теперь как ходячая печка. Он перевернулся на спину, перекладывая голову Киры себе на грудь, погладил по голове. Он слишком сильно любил её, но поступил, как предатель.

— Если ты не перестанешь так громко думать и мешать мне спать, я тебя ударю, — пробормотала Кира, обнимая мужа.

— Ты слышишь мои мысли?

— Нет, но я буквально слышу, как скрепят шестерёнки в твоей голове, — прошептала она, утыкаясь носом в ямочку на его ключице. — Спи.

— Ты тоже.

— Я и спала, пока ты не начал громко думать, — пояснила жена.

— Я люблю тебя, ты же знаешь.

— Да, знаю. Завязывай с самобичеванием. Я тоже тебя люблю.

— И не сердишься?

— Сержусь, — ответила Кира. — Так! Всё! Надоел! Я проснулась, пошли пить чай, мне нужна тонна сладкого, чтобы хоть как-то пережить своё разочарование в отсутствии сна.

— Шоколад тут так себе, — заметил Павел.

— Зато булочки отменные, — возразила Кира, поднимаясь с постели.

— Будешь налегать на булочки, сама станешь, как булочка.

— Ты что, бессмертный? — Кира подняла бровь в притворном гневе.

— Ну что-то вроде того, — усмехнулся Павел и, следуя примеру жены, поднялся с постели. — Я схожу в дом, вскипячу воды.

— Не думал перенести кухню сюда?

— Думал, печник обещал прийти ближе к первому красному, чтобы сложить печь.

— А?

— Ну по-нашему к первому месяцу лета. Лето — «красные» месяцы, весна — «зелёные», зима — «синие», осень — «чёрные». Новый Год — «день Золотого».

— Надо же.

— Ага, только после первой войны прошло много лет и история обросла легендами, почему времена года называются цветами, а месяцы — просто по номеру. Когда пришла вторая война, Драконы снова вернулись в этот мир и объяснили, почему это так называется.

— То есть печника надо ждать к первому месяцу лета.

— Именно. Но летом проще, можно развести костёр и