class="p1">Я собиралась обойти его, но не смогла оторваться от шкафа — меня качнуло обратно, и пришлось немного облокотиться на Верстовского.

— И куда вы направляетесь, смею поинтересоваться? — зашептал он мне в волосы. — Идете соблазнять очередного беднягу? Моего сына вам уже недостаточно?

— Что, ревность покоя не дает? — поддела я, плавясь в аромате его терпкого парфюма. — Евгений неплохой молодой человек. Достаточно симпатичный, а главное — МОЛОДОЙ.

— Я уже привык к вашим издевкам, не думайте, что они меня сильно трогают. Вот, лучше возьмите книгу и притворитесь, что поглощены чтением… — декан открыл ближайшую застекленную дверцу и достал оттуда первый попавшийся томик. — А то некоторые из присутствующих слишком заинтересованно на нас смотрят.

Произведение, которому выпала честь сыграть роль нашего алиби, оказалось "Божественной комедией" Данте Алигьери. Да, вот уж комедия, так комедия! Я открыла книгу на середине и уткнулась глазами в текст — мелкие строчки водили хороводы и никак не желали выстраиваться в логическую последовательность.

— Чтобы они не смотрели, достаточно просто оставить меня в покое! — я готова была удариться в панику или в бега. Да, разумнее всего было бы дать деру от старшего Верстовского. Найти Ромку, спрятаться на его груди… А если б Рома не нашелся, то на чьей-нибудь еще: изменять со студентом всяко лучше, чем с деканом.

Я дала себе слово уйти сразу же, как ситуация выйдет из-под контроля, и… осталась на месте.

— Рита, я не могу вас оставить, — печально произнес декан. И взял себе еще одну книгу с полки. — Уж больно сильно хочется… почитать что-нибудь.

Я прислонилась к нему плечом, все также смотря в "Божественную комедию". Мне хотелось плакать и смеяться рядом со старшим Верстовским, отталкивать его и делать так, чтобы он возвращался ко мне снова и снова. Но он никогда не узнает, что стал объектом таких сильных и противоречивых чувств. Так будет лучше для нас обоих.

В гостиной снова притушили свет. Молодежь устала от бодрой музыки, привыкла к присутствию хозяина дома и позволила себе немного расслабиться. Зазвучала медленная лиричная мелодия. Самые отчаянные из парней начали приглашать девушек на танцы. Несколько пар, кружащихся в обнимку в самом центре затемненной гостиной, сделали обстановку слишком уж романтичной. Меня охватила тоска. Иностранный солист выводил такие душераздирающие рулады, что ему хотелось подвывать в унисон.

Спустя пару минут декан заговорил снова.

— Марго, а может нам с вами…

— Только не танцевать! — у меня волосы встали дыбом.

— Я не об этом. Вы нравитесь мне, Красовская. Может, нам начать встречаться… — голос подвел его, и он ненадолго замолчал. — Как всем обычным людям? Раз уж у вас с Ромой не все гладко…

27.2. Танец не со мной

Сердце ухнуло в пятки, а затем забилось с удвоенной скоростью. Его предложение чуть не опрокинуло меня с ног — хорошо, что спиной и боком я прислонялась к надежным опорам — а признание вызвало бурю радости и смятения. Но даже оно не могло ничего исправить.

Слишком уж нетипичная у нас ситуация. И даже то, что я ему нравлюсь, не играет роли… Ведь на самом деле ему нравлюсь не я, а память о его первой жене.

— Как "обычные люди" мы не сможем, — выдавила я. — Вы — отец моего парня. И мой декан.

Верстовский ответил не сразу, а лишь тогда, когда печальная мелодия достигла своего драматического апогея.

"Kiss while your lips are still red, while hes still silent", — завораживающе пел певец, так и провоцируя на дурное.

— Тогда хотя бы потанцуем?

— Нет! — упрямо повторила я. — Здесь полно девушек, пригласите кого-то еще.

— Кого конкретно?

— Без разницы. Хоть каждую в порядке очереди, мне все равно! И, кстати, с Романом у нас все чудесно!

— Само собой, — процедил Верстовский сквозь зубы. — Но где же он, не подскажите? Почему оставил вас одну?

Я попыталась высмотреть в толпе своего парня, но в темноте это оказалось задачей повышенной сложности.

— Людям вовсе не обязательно душить друг друга наигранным участием. Иногда дать побыть в одиночестве — лучшее, что можно сделать.

— Это намёк?

— Не намёк. Я уже говорила и скажу ещё раз, прямо и без обиняков — оставьте меня в покое. Ваши чувства — лишь игра. А мне эта забава может дорого обойтись…

Я посмотрела на декана и убедилась, что моя уловка сработала. Теперь никому бы и в голову не пришло, что мы можем флиртовать, настолько кислые и страдающие были у нас лица.

— Забава? — Верстовского даже перекосило. — Как вы можете быть так жестокосердны, Марго? Я готов носить вас на руках, чуть ли не ноги ваши целовать — а вы зовете это игрой?

К моим щекам прилил жар, а в ушах застучала кровь.

— Не надо ни того, ни другого… Мне все известно, — наконец сказала я, жалея, что все-таки осталась на вечеринке. Теперь его слова раз за разом будут всплывать в моей голове: утром, днем, ночью. Мне не будет спасу от собственных мыслей и фантазий. Так и буду представлять, как он подхватывает меня на руки и куда-то несет, несет, несет…

— Что именно известно? — декан нахмурился.

— Все… Ваши настоящие чувства и мотивы, — я отвернулась, давая понять, что разговор окончен, поставила книгу обратно в шкаф и пошла прочь.

Медленный танец подходил к концу. Под слабо горящей люстрой из хрусталя переминались с ноги на ногу несколько пар, остальные были заняты разговорами. И вроде на нас особо никто не пялился… Кроме Юльки.

Она вместе с парой подруг сидела на том же диване, откуда недавно сбежал Верстовский. Одна из девчонок залипала в телефоне, другая мечтательно посматривала на танцующих. Гарденина не думала ни о гаджете, ни о других представителях рода мужского — она буравила меня взглядом, в котором плескалось немое ожидание, приправленное отчаянной надеждой. Ждала, наверное, что я замолвлю за неё словечко.

Я вздрогнула, когда наши взгляды встретились, улыбнулась ей и помахала рукой, давая понять, что ничего особенного не происходит. Как раз в этот момент я услышала сзади торопливые шаги. Верстовский настиг меня и поймал за руку.

— Марго, подожди…

Даже через разделяющую нас половину гостиной я увидала, как расширились глаза подруги. Она выпрямилась и замерла, смотря на декана с недоуменным изумлением. Потом взглянула на меня, опять на него… И вроде как охнула, прикрыв рот рукой.

— Пригласите Юлю на танец, СКОРЕЕ! — зашипела я, отскакивая от отца Ромки на безопасное расстояние и для пущего эффекта ещё и подтолкнула его слегка в спину. — Она ждёт!

Верстовский тяжело