Я боялась, что днем проникнуть в дом Валентина Петровичабудет сложнее, но утро, по городским меркам, для выходного дня было еще раннее.Я остановила машину прямо напротив калитки, достала сверток и, оглянувшись набесконечный ряд заборов, вошла в парк. Казбек встретил меня радостнымповизгиванием.

Я вернула вещи на место, все, вплоть до неиспользованныхпатронов, и даже выпила в кухне чаю. Убрала за собой и покинула дом.

Я выезжала из старого города на проспект, когда менязаприметил инспектор ГАИ, скучающий возле служебной «девятки». Я придала лицувыражение крайней тоски, но это не подействовало: он взмахнул жезлом, предлагаяостановиться. Ну и что разумнее сделать? Попытаться удрать? Я уже тормозила,так и не решив: сваляла я дурака или поступила правильно. Инспектор подошел ивежливо попросил документы. Я протянула удостоверение, готовясь рассказатьжалостливую историю, по лицу инспектора уже уяснив, что поверить в нее он непожелает. При этом я искренне надеялась, что моя фамилия ничего ему не скажет.

— Одну минуту, — кивнул он и направился к своеймашине.

— В чем дело? — возмутилась я и вышла с намерениемотправиться следом. Вот тут я их и увидела: прыткие ребятки на двух машинах,брали меня в кольцо. Перемахнув через металлическое ограждение, я оказалась натротуаре и бросилась бежать не разбирая дороги. Свернула к банку, пересекласквер, обе машины двигались параллельно мне, чуть поотстав, потому что проспектуходил левее, а кто-то, я слышала, бежал следом. «У меня нет оружия, — стоской поняла я. — И они меня сейчас догонят». Перемахнув еще через одноограждение, я пересекла дорогу на красный свет, едва не угодив под колеса, затоте на машине изрядно поотстали: развернуться им сразу не удастся, но те, чтобежали сзади, очень меня беспокоили Боль в боку сделалась невыносимой, и сталоясно, что долго я не продержусь. Вот тут я и увидела здание, которое не такдавно посетила, наведываясь к Логинову, только сейчас я неслась к его боковойчасти, где имелась железная ограда и ворота, бог знает по какой нуждераспахнутые настежь. Я попробовала разглядеть своих преследователей, чтобы понять:обрадовало их мое решение влететь в святая святых или нет, и тут меня едва несбила машина, выпорхнувшая из-за поворота. Я заорала, грохнувшись на капот, аводитель испуганно затормозил, распахнул дверь и даже что-то прокричал, преждечем я поняла, что передо мной мой сосед Саша.

— Господи, — прошептала я, моих сил хватило толькона то, чтобы обежать машину и сесть в кабину. — Саша, быстрее! —заорала я. — Быстрее.

Услышав свое имя, он растерялся и вдруг рванул каксумасшедший. И только через минуту сказал:

— Это ты? Что ты с собой сделала? Я тебя совершенно неузнал. — В этом месте он запнулся и спросил:

— Куда мы едем?

Сидя боком, я пыталась разглядеть погоню. Те двое, чтобежали за мной, исчезли, машин тоже нигде не видно, Саша как раз поравнялся своротами и хотел въехать во двор, но в последний момент пролетел мимо и спросилтревожно:

— Куда?

— Не знаю, — честно ответила я. — Толькопобыстрее, ради бога.

— От кого ты бежала? — спросил он, поглядывая взеркало.

— Понятия не имею. Меня остановил инспектор ГАИ, ивдруг появились какие-то типы на двух машинах. А как ты здесь оказался? —додумалась поинтересоваться я.

— Ехал на работу.

— Сегодня суббота.

— Ну и что? Я же не на заводе работаю. Саша, я очень быхотел тебе помочь, но… все это странно. И в десять я должен быть в кабинетесвоего начальника.

Я не очень хорошо его слушала, следя за улицей.

— Ты слышишь? — позвал он.

— Да, в кабинете начальника… Саша, ради бога, помогимне. Мне больше не к кому обратиться. Я не могу пойти к друзьям. Они все поднаблюдением…

— О чем ты, я ничего не понимаю! — Он вроде бызлился, нырял в хитросплетение переулков, то и дело поглядывая в зеркало.

— Я тебе рассказывала. Эти фотографии…

— Логинов ушел.

— Но они за нами охотятся…

— Успокойся, успокойся, ты похожа на сумасшедшую. Ктоохотится? Кому это надо?

— Откуда мне знать? — Я тоже разозлилась. Он сталтормозить у тротуара, а я перепугалась. — Поезжай, пожалуйста, поезжай.

— У тебя истерика, — сказал он, хватая меня залокоть. — Что с тобой, черт возьми? Ты видишь: вокруг ни души. От кого тынеслась как сумасшедшая?

Улица действительно была совершенно пустынна, но это неуспокаивало.

— Саша, поедем отсюда. Им ничего не стоит найти нас.

— Успокойся, мы в центре города, где не объявленоосадное положение, и я, в конце концов, представитель закона.

— Ты прав, но… я боюсь.

— Теперь ты можешь сказать, что происходит?

Как будто я знала. Еще утром я думала, если умрет Татарин,охота прекратится. Господи, как глупо. Разве дело в каком-то Татарине? Этоникогда не кончится, никогда… то есть конец, возможно, наступит очень скоро, ноне тот, о котором я мечтаю.

— Все нормально? — позвал Саша и легонько тряхнулменя за плечо. Я посмотрела в его глаза. Он, безусловно, прав, говоря, чтоявляется представителем закона, а кем являюсь я? Убийцей, вот кем. И просить унего помощи не имею права. Но покидать машину было так страшно… — Так тыобъяснишь? — спросил он.

— Если бы я могла… Я не знаю, что происходит. Меняхотят убить, это точно. Какие-то люди. А еще меня ищет милиция.

— Естественно. В твоей квартире совершено убийство.Логично предположить, что, если хозяйка неожиданно исчезает, значит, ей об этомубийстве что-то известно.

— Ваши думают, что убила я?

— Кого? — растерялся Саша. — Этих двоих?Насколько мне известно, такая нелепая мысль ни у кого не возникала. Хотя сейчася уже ничего не знаю наверняка.

— А кто ведет это дело? Я могу к нему обратиться?

— Не только можешь, это давным-давно надо было сделать.Если хочешь, я пойду с тобой…

— Спасибо, — пролепетала я, вспомнив о двух новыхтрупах, и о двух старых тоже. Самое время в милицию. Тут я подумала о Денисе ииспугалась по-настоящему. Мальчишка болтается по улицам, и его могут найти. А ясижу здесь, вместо того чтобы помочь ребенку.

— Что опять? — насторожился Саша, вглядываясь вмое лицо.