– Они не знают, – сказала Софи. – Пока что лекари насчитали шесть. Но они не определятся до конца, пока кто-нибудь не умрет.

Слово ужалило, и Софи порадовалась, что Биана взяла Каллу за руку, потому что следующее послание было еще ужаснее.

– Они говорят, что в карантине находятся двести тридцать семь гномов.

Огромное число просто не вмещалось в маленькую спальню.

Двести тридцать семь гномов, больных и медленно умирающих.

«Мы найдем лекарство, – передала Софи. – Несмотря ни на что».

Калла рыдала, и Софи пробилась к ней, крепко обнимая и повторяя обещание, данное Люру, Мите и Сиору.

Калла тяжело сглотнула и коснулась цепочки на шее девочки, где висело лекарство от аллергии и значок с Лунным жаворонком.

– Если кто и справится, то это ты, – прошептала Калла, отстраняясь. – Мне нужно подышать.

Она исчезла на лестнице, и остальные потянулись за ней.

– Можно… с тобой поговорить? – пробормотал Вайли, когда Софи прошла мимо.

– Эм, конечно. – У нее в животе будто поселилась колония огненных муравьев. Она сомневалась, что справится с очередной ссорой.

– Давайте оставим их наедине. – Тирган подгонял Декса, Кифа и Биану к выходу.

Как только они остались одни, Софи уставилась на мозаику, украшавшую хрустальную лампу, – она готова была смотреть куда угодно, лишь бы не на Вайли.

Он кашлянул.

– Ты сама знаешь, что я виню тебя за случившееся с отцом, и я не знаю, прекращу ли. Но… думаю, я наконец понял, почему он пожертвовал собой ради тебя. То, что ты сейчас сделала… передала послание через полмира. Все так на тебя смотрели… все в тебя верили.

– Спасибо. – Софи не знала, как реагировать.

Он кивнул, и она решила, что неловкость преодолена. Но тут он подступил ближе и твердо произнес:

– Пусть оно того стоит, ладно? Все, чем он пожертвовал. Пусть. Оно. Того. Стоит.

Софи хотела заверить, что так и будет. Но она не хотела врать.

– Я буду стараться изо всех сил, обещаю.

Вайли кивнул.

Он развернулся к выходу, но не успел подняться по ступеням, как Софи сказала:

– Не сбрасывай отца со счетов, Вайли.

Он поднял голову, стирая со щек слезы.

– Не стану, но и ты не сдавайся.

Софи выдержала его взгляд.

– Ни за что.

На следующее утро Фитц выпил последнюю чашку мерзкого чая и тут же поправился, как Микстура и обещала.

Весь день они с Софи упражнялись в телепатии, но никакого особенного прогресса не чувствовали. Декс со своим ветвителем тоже не преуспевал. А Биана с Кифом не нашли ничего нового в записях из Эксиллиума, украденных Дексом.

– Нам нужен план. – Софи расхаживала по гостиной домика девушек. Делла снова навещала Прентиса, так что у них было время поразмышлять. – Эксиллиум – наш шанс наконец-то во всем разобраться. Нужно выяснить личность псионипата, понять, как его найти и чем он занимался в лесу. А раз Эксиллиум стоит на Нейтральных территориях, нужно как можно больше разузнать о чуме. Мы должны доказать, что в ней виноваты огры – если виноваты, конечно, – и как с ней связаны дракостомы.

– Немалый список, – заметил мистер Форкл.

Он стоял в дверях с большим серым сундуком в руках. За ним с такой же ношей маячил Гранит.

– Люр с Митей спасли нас, – сказал Декс двум членам Коллектива, которые прошли в комнату и поставили сундуки в ее центр. – Теперь им нужна наша помощь.

– Я понимаю, что стоит на кону, – сказал мистер Форкл. – Но нельзя терять голову. Самое сложное в нашей работе – не зацикливаться на ком-то конкретном.

– Это невозможно, – возразил Киф.

– И да, и нет, – проговорил мистер Форкл. – Наши мир сталкивается с такими проблемами, что мы не можем защищать только своих близких. Поверьте, я понимаю, как это сложно. Думаете, нам никогда не хотелось вытащить Прентиса из Изгнания? Мы знали, где он. Знали, какой кошмар его окружает. Но мы не могли подставляться под удар, пока с нами не было Софи. А теперь, – его голос дрогнул, – оказывается, что мы опоздали. Но это не значит, что мы зря берегли Софи.

– Мы не говорим не расследовать, – поспешно добавил Гранит. – Лишь просим правильно оценивать риски. Перетерпеть Эксиллиум будет сложнее, чем вы думаете. Не дайте вашим целям отвлечь вас от выживания.

– От выживания? – переспросила Софи. «Перетерпеть» ей тоже не особо понравилось.

– Эксиллиум не столько школа, сколько исправительное учреждение, – предупредил мистер Форкл. – Оно предназначено для недостойных – безнадежных эльфов, за которыми нужно следить. Вас ждут правила – множество правил, – которые обязательно нужно соблюдать, какими бы нечестными и странными они ни были. Называть свое имя запрещено. Дружить запрещено. Разговаривать с другими учениками запрещено. Отказываться выполнять приказы или задания…

– Дайте угадаю, – перебил его Киф. – Запрещено?

– Да, мистер Сенсен, – кивнул мистер Форкл. – А вам, как главному нашему нарушителю, я повторю еще раз: подчиняйтесь правилам. Эксиллиум не входит в Забытые города, а значит, инструкторы могут выбирать любые наказания. К тому же чем меньше вы привлечете внимания, тем безопаснее вам будет. Вам нужно влиться в Эксиллиум. Воспользуйтесь своей анонимностью.

– Мы что, правда будем ходить в масках? – спросила Биана.

– Да. – Гранит открыл сундуки, на крышках которых Софи заметила черную «X», на пересечении линий которой была оттиснута литера «Э». – У девочек и мальчиков одинаковая форма, чтобы невозможно было никого узнать.

Он передал им по свертку черно-серой одежды, тяжелые черные ботинки и черную полумаску с серебряными шипами.

– Пойду переоденусь, – и Биана направилась в свою спальню.

Через несколько минут она вернулась, одетая в черные штаны, заправленные в высокие шнурованные ботинки с металлическими носами. Рубашка с длинными рукавами тоже была черной, а поверх нее был надет серый жилет с серебряными застежками и цепочкой. Спина жилета ниспадала к ногам подобно плащу, а к его вороту был пришит настолько глубокий капюшон, что он полностью скрывал лицо Бианы. А уж в маске разглядеть ее внешность было просто невозможно, и в целом она производила жуткое впечатление.

– Никогда не думала, что это скажу, – пробормотала Софи, – но я скучаю по дурацким накидкамм Фоксфайра.

– Даже не знаю, – отозвался Фитц. – Мне кажется, что выглядит круто.

– А мне не нравится капюшон, – заявил Киф. – Под ним не будет видно моих волос.

– Маска странно пахнет, – принюхалась Биана. – И ткань такая плотная, что я уже вспотела.