Андрюкенас мягко погладил девушку по плечу.

– Если честно, не знаю, Неринга. Но, Бог никого не оставляет, и всегда даёт человеку найти именно его двери. Сможет ли человек разглядеть их, а разглядев, решится ли войти, это, конечно, другой вопрос.

Некоторое время шли молча, пока, ломая ритм их шагов, не стали слышны где-то в стороне резкие, хлёсткие хлопки. Хорошо узнаваемые.

– У вас стучат? – спросил Уж с удивлением. – Я думал в Англии баскетбол не особо…

– Не особо, – согласилась Неринга. – Но площадки есть. Не россыпью как в Литве, но в спортивных парках, на площадках для молодёжи обычно есть. В Ширнессе, кажется, два кольца – одно далеко, возле стадиона. Второе – здесь, рядом, возле Теско. Тут минипарк с песочницей для самых маленьких, а сбоку от него – площадка со всякими активностями. Минифутбол, рампа, какие-то трубы для скейтеров… Ну и кольцо есть. Свободное, чаще всего – я редко тут кого-то играющим вижу… Хочешь посмотреть?

Жильвинас кивнул и Неринга повернула к ближайшему спуску с набережной. Вывела и показала рукой:

– Вот… Что?

На огороженной вокруг столба с баскетбольным щитом площадке сосредоточенно отрабатывал броски с ведения Заяц. Неринга, побледнев, рванулась к нему:

– Андрей, всё в порядке?

Заяц обернулся.

– Привет, киска. Меня уволили.

– Как? – выдохнула Неринга, а подошедший Жильвинас добавил:

– Ты же говорил, что всё под контролем. Ты звонил каждый день и не пропустил больше чем лимит позволяет?

– Не пропустил, – Заяц крутанул мяч на пальце. – Но я не болел, а лимит отгулов, по их мнению, предназначен для болезней и прочих эмёрдженсей. А выступление за свою национальную сборную мой… – Заяц запнулся и, усмехнувшись, поправился. – Мой бывший менеджмент за «emergency»54 не считает.

Неринга было закрыла лицо руками, но остановила порыв и обняла мужа:

– Ну и хуй с ними, Андрей, правда. Давайте, порвите теперь всех в Лондоне, займите призовое место – чтобы мы кроме фамилии ещё и призовые получили…

– Кстати, о Лондоне, – Заяц аккуратно отстранил жену, прицелился и бросил мяч в кольцо. – Мне, как раз сразу после митинга Лиздейка позвонил….

Отбившись от парада болельщиков, Каролис сел в такси в радостном возбуждении. Конечно, сначала его смутило и даже напрягло то, что среди встречающих не было представителей Баскетбольной Федерации, но когда после речи, которую всё равно никто не смог расслышать, проверил телефон, наконец-то нашедший родную связь в воздухе Родины – обнаружил пропущенный. Перезвонил из такси, и к огромному удивлению услышал похвалу от Самого, а вместе с похвалой – то ли приглашение, то ли приказ быть в его кабинете завтра сразу в пятнадцать минут девятого. «Понимаю, с дороги – хочется отдохнуть, отпраздновать! Заслужил, спору нет! Но сначала – дела! Согласен?» Конечно, согласен, кто же с Самим спорить будет… Дома обнялся с мамой, сварил себе крепкий кофе и прошёл в комнату – работать над отчётом. Долго тупил, глядя в чистый лист и лишь нащупав гущу губами, плюнул – буквально и образно – и расхохотался.

– На самом деле, всё охуенно, простите за прямоту. Только двенадцатый нужен, – бодро отрапортовал следующим утром. Сидящий по правую руку от Самого Миндаугас нервно затеребил бумаги от такого вступления, даже Сам кашлянул в кулак, скрывая, по-видимому, ухмылку. Откашлялся, но отвечать не торопился. Не ожидавший в этом разговоре тягучих пауз Лиздейка недоуменно смотрел на начальство:

– Нет, в самом деле… Команда получилась конкурентноспособной, успешно играла с самыми сильными, конечно, в рамках отборочного чемпионата, противниками. Основная задача – завоевать путёвки на Олимпиаду – выполнена. С соблюдением спортивного режима не всё гладко, но мы с вами знаем – и профессиональные спортсмены, играя за национальные сборные, режимом частенько пренебрегают. В целом же – мужики, без вопросов, молодцы и готовы играть в Лондоне. А там… Чем чёрт не шутит…

– Готовы играть… – наконец, заговорив, повторил вслед за Каролисом Сам. – Готовы играть… Это хорошо – к игре всегда нужно быть готовым. Благодаря этому твои орлы, не преувеличивая, спасли Родину! И, мало того, вернули литовскому баскетболу веру…

– Веру болельщиков? – почувствовав неопределенность последней фразу, К-1 попытался прояснить её смысл. Сам кивнул в ответ, но тоже как-то неопределенно.

– И болельщиков тоже… И, что откровенно говоря, для федерации, которая и есть баскетбол, даже важнее, веру наших спортсменов. Парни снова готовы играть за трёхцветный флаг! Даже больше – хотят за него играть!

– Это здорово! – запаниковавший от того, что никак не может уловить направление беседы, Лиздейка воспрял. – Если так, то нам нужен кто-то дальнобойный, способный играть на втором – третьем номерах. Мне кажется, Ясайтис55 идеально подошёл бы…

– Симас будет, конечно… – Кивнул Сам. Снова повисла пауза и Каролису снова стало казаться, что он чего-то не понимает. Сам перевёл взгляд с растерянного Лиздейки, на опустившего глаза в стол, механически перебирающего документы секретаря Федерации, тяжело вздохнул и своими огромными шагами пересёк кабинет. Остановился у секретера, достал оттуда графин, блюдце с чуть подсохшими ломтиками лимона, поставил на центр стола, снова отошёл – и вернулся с тремя бокалами. Щедро разлил. Подняв бокал, искусственно рассмеялся:

– Вообще, прости, Каролис! Дебилы-начальники в своих кабинетах совсем всё попутали и не с того начали! Давай, Каролис! За тебя и за твоих парней! За вашу победу!

Выпили. Лиздейка за это время понявший, куда движется разговор, уточнил, сосредоточенно глядя на поставленный на стол бокал:

– Значит, Ясайтис будет играть на Олимпиаде, и остальные спортсмены, видимо, тоже будут. А не будут играть мои парни – те, кто эту Олимпиаду добыл для Литвы?

– Ты же понимаешь, Лиздейка, Баскетбольная Федерация должна думать стратегически… – напористо вступил в разговор Миндаугас, но его напор рассыпался, столкнувшись с жестом Самого. Сам, остановив секретаря, сочувственно смотрел на Лиздейку:

– Еще налить?

Каролис поднял бокал и залпом допил содержимое.

– Нет, спасибо. У меня, кажется, только что образовался очень напряженный день, – он поднялся со стула. – Я же всё ещё менеджер сборной?

Сам, выдержав прямой взгляд Лиздейки, кивнул.

– Конечно. Ты такую работу проделал – никто не будет у тебя твое место отбирать. Подставил нас, конечно, с паневежскими бандитами – это да, но было и было, к тому же ситуация была непростая. Сборная – это не отдельные люди, сборная – это организованный нами, представляющий нашу страну коллектив, и на этом представлении, ты главный организатор. Если, конечно, сам хочешь…