— Снова? Погоди, Дамиан, я думала, ты просто прикинулся мертвым…

Дамиан тихо смеется.

— Виола, понимаешь, я в некотором роде бессмертный.

— В некотором… роде?

— Видишь ли, однажды во время эксперимента я так далеко забрался в Астрал, что не смог вернуться, и мое тело осталось в склепе на кладбище, а дух отлетел куда ему и положено — к Хранительнице. Изумительная оказалась женщина, очень не любит демонологов почему-то… — Дамиан мечтательно смотрит вдаль и улыбается. А я вспоминаю, как мне про эту Хранительницу рассказывал Ромион. Значит, зря он за брата боялся? Дамиан же продолжает: — За месяц я ее так достал, что она сама меня отвела в этот мир и держала портал, пока я вселялся обратно в тело. Хорошо хоть, никто не додумался прийти в тот склеп и стереть мою схему — магия сохранила тело. С тех пор я еще раз пять балансировал на грани жизни и смерти: Хранительница, кажется, не очень хочет, чтобы я оставался в ее царстве, — Дамиан усмехается. — Нужно только, чтобы тело оставалось нетронутым. Не раненым, ну и так далее. Поэтому, когда королева предложила нож в спину, честно говоря, я испугался: представляешь, ходить потом с дыркой в спине?..

Я стараюсь не смотреть на него слишком уж безумно, но, думаю, у меня не очень-то получается. Бессмертный? Из царства смерти выперли? С ума сойти! И это я удивительная?

— Ага… Ясно… А что за «карман» ты упомянул?

Дамиан удивленно смотрит на меня, потом спохватывается:

— Точно, ты же не знаешь… Это… м-м-м… как бы личный мир королевы в Астрале. Уголок ее реальности. Там она практически всесильна. Если уж попал туда, выйти можно, только если хозяин отпустит или отвлечется, — поэтому я не мог просто начертить портал, чтобы мы переместились куда нужно. Да и… честно говоря, я и так не мог. Слишком много сил потратил, пока искал тебя, — Зачарованный лес фонит, как…

Я слушаю его и с удивлением понимаю, что, в сущности, ничего о нем не знаю. Что он за человек, Дамиан? Благородный — да (меня спасает, брата спасает — просто всеобщий спаситель, прямо-таки герой), романтичный — тоже да (настоящая любовь за пару свиданий?), увлекается демонами, каким-то Астралом и засыпает в склепе на месяц. А, и неубиваем. Грустит, потому что считает, что его не ценят. Завидует брату. При этом любит его. Вот, в сущности, и все. Хм, мне одной кажется, что в нормальной сказке Дамиан был бы романтичным злодеем? Этаким страдающим лермонтовским Демоном? Впрочем, для Демона Дамиану не хватает харизмы, но это дело наживное…

Забавно, а кем бы в настоящей сказке была я?

— Тебе неинтересно, — Дамиан ловит мой взгляд. — Тебе на самом деле не нравится демонология?

— Э-э-э… Нет, — решила говорить правду — буду говорить правду! — Я в ней ничего не смыслю. И потом, это как… как-то очень… м-м-м… немое.

Дамиан со странной улыбкой смотрит на меня.

— Знаешь, Виола, а я ведь в сущности… Я почти ничего о тебе не знаю. Что из рассказанного тобой было правдой? Ты из другого мира (между прочим, расскажешь о нем, когда все это закончится?). Ты любишь сводную сестру. Твоя мать — фея. О ней ты говоришь скорее снисходительно, чем с любовью.

— Но, Дамиан, она же фея…

— Вот и я о том же. Что еще?.. Да, ты не любишь цветы. Обожаешь смородиновый мармелад. И ягодное мороженое. Не клубничное ни в коем случае (не понимаю, какой нормальный человек не любит клубничное мороженое?). Да, платья, кажется, тоже не любишь. И ты одаренная фея, если верить мачехе.

— Угу. Только проклятая. Ты забыл, что я проклята.

— Проклятье мешает тебе колдовать?

— Наверное…

— Тогда после того, как оно будет снято, ты наверняка сможешь…

— Дамиан!

— Сможешь… О звезды!

Ага. Звезды. Перед нами встает громадная стена колючек. Заросли колючек, точнее. Помните, в «Малефисенте» такие были? Так вот, эта — толще. И шипы сверкают на солнце, как посеребренные. А самое прискорбное: она пухнет. Точнее, конечно, растет. Но выглядит так, словно ее изнутри распирает.

— Дамиан. Это граница? — невинно интересуюсь я.

— Ага…

— Дамиан. А когда ты сможешь нарисовать портал?

— Завтра… Только это все равно не поможет: когда эта штука закончит расти, Сиерна станет недосягаема даже через Астрал… — Дамиан хмыкает. — Это странно прозвучит, но наша королева удивительно предприимчивая женщина.

— Угу. Жаль, что ее из театра турнули, да? Пусть бы там что-нибудь предпринимала.

— Да…

Мы отходим подальше — тень от колючек растет, наползает на солнечный луг… К полудню, наверное, луга не будет совсем. Да, если королева не хотела воевать с Креманией и гоблинами, то это она толково придумала-а-а-а-а!

(Просто земля под нашими ногами тоже вспучивается, из туннеля высовывается пара бородавчатых рук и тащит меня в яму.)

Пауза.

(Я несусь на бронированном черве по земляному туннелю.)

Пауза!!!

(Это моя голова протаранила чью-то нору.)

…Пауза…

(Я падаю в знакомую пещеру императора гоблинов.)

— Сколько еще вы сможете держать ограду? — слышится визгливый голос Ульрика. Я сажусь на пол, трясу головой. С волос падают комья земли. Ульрик проходит мимо, шелестя плащом до пола, и совершенно не обращает на меня внимания. — Что насчет южных туннелей? Корни там из чего?..

Рядом падает Дамиан — этот долго не лежит, сразу переходит-перетекает в стойку… Утыкается взглядом в меня, потом смотрит на императора гоблинов. Выдыхает, расслабляется. И тоже принимается счищать с себя землю.

Ульрик мельтешит рядом, но его больше заботят собственные маги, чем свалившиеся с потолка «гости».

И слава богу!

— Дамиан, — шепотом зову я, — а давай, пока мы тут никому не нужны, потихонечку уйдем?

Дамиан поднимает бровь и тоже шепотом мне отвечает:

— А это разве не жених твоей сестры?

— Да… Вот поэтому и уйдем!

— Разве он не должен тебе помочь?..

— Идем!

— Стоять! — Ульрик нас наконец-то замечает. Но ненадолго: он делает знак страже. — Увести. Обоих.

— В темницы, сир? — простодушно интересуется кто-то из стражников.

— В гостевые покои, — с сожалением отвечает Ульрик. — И на демонолога надеть сдерживающий браслет. Мне здесь духи и другая живность не нужны. Ее, — он кивает на меня, — с лихвой хватит.

К Дамиану бросается сразу трое гоблинов-магов, а я возмущаюсь:

— Эй, не трогайте моего друга! Ульрик! А законы гостеприимства?! Может, и на меня тогда наручники наденешь?

— На цепь посажу! — огрызается гоблин, а Дамиан вымученно улыбается: