И Кристал, откупорив пробку, аккуратно разлила кровь по начерченным символам, и та с шипением тут же впиталась в чёрную землю.

Затем, театрально воздев руки к небу, миссис Шерли закрыла глаза, концентрируясь, а после начала произносить какое-то заклинание на незнакомом языке, низким утробным голосом. Слов было не разобрать, да Мэтью и не пытался, всё ещё не владея собственным телом. И это, пожалуй, было самым ужасным в данной ситуации.

Небо потемнело, и резкий порыв ветра сорвал листву с ближайших деревьев — настолько он был силён. Следующий порыв сорвал живой дёрн с земли и швырнул им сквозь призрачную бестию и в живого человека, который и мог только что зажмурить глаза да плотнее сжать зубы, но никак иначе не противостоять разбушевавшейся стихии.

Понятно, что Кристал это не останавливало. Напротив, голос, выкрикивавший заклинание, стал громче, яростнее, и вот, вслед за призывами ведьмы, сквозь ветви и стволы деревьев Мэтью увидел надвигающуюся земляную бурю — ужасающее зрелище. Особенно для того, кто не мог сдвинуться с места…

Она приближалась быстрее, чем мистер Клабан мог себе представить, и тёмное земляное крошево полетело в него, забивая глаза, и ноздри, лишая возможности дышать и видеть. Комья грязи больно ударяли в лицо, и он не знал, сколько времени так простоял, перестав уже чувствовать что-либо, и готовился принять свою гибель как таковую, но буря неожиданно смолкла.

Частички земли осыпались, потеряв поддержку ветра, и Мэтью наконец-то смог разлепить глаза, отметив при этом, как саднит лицо — боль возвращалась вместе с желанием выжить.

Кристал лишь мельком взглянула на него, чтобы убедиться, что Мэтью по-прежнему на месте, и опять отвернула призрачную голову, пристально глядя в одну точку на выжженной поверхности земли, где уже начала образовываться воронка.

Охотник за призраками знал, что ничего хорошего это не сулит, и предпринял попытку шевельнуться. Руки его начинало покалывать, и да, пусть слабое, но движение, ему удалось, пусть одними только пальцами… Но начало было положено. И Мэтью начал активнее заставлять своё тело подчиняться.

Меж тем, земля в центре воронки стала проваливаться вглубь, а оттуда, словно из зарождающегося пожара, повалили клубы чёрного дыма, и ввысь взметнулись языки яркого пламени, разгоравшегося всё сильнее. Что-то, а вернее, кто-то, начал выбираться наружу, и Мэтью догадывался, кто это.

Охотник за призраками никогда не был впечатлительным. Но увиденное зрелище поразило даже его.

Огромное тело Алазара поднялось над всем сущим с громким звериным рыком, и огромные ручища чудовища, покрытые как и спина пылающими татуировками, взметнулись кверху. Однако Мэтью пугал не гигантский рост Алазара. Не его широченные мускулистые плечи, нет. Вместо человеческой головы на его шее сидела голова пса, охваченная непрерывным адским огнём. Истинная сущность нагваля…

— Любовь моя! — Как фанатка на рок-концерте завопила Кристал, бросаясь к воскресшему из пепла Алазару, и ужасная пылающая морда повернулась ей навстречу.

— Кристал…

Мэтью понятия не имел, как тот мог разговаривать. И откуда шёл звук — собаки в принципе не умеют этого делать. Он знал лишь одно — пора сваливать. Но способность двигаться пока что к нему не вернулась. И он мог лишь растерянно хлопать глазами, наблюдая за этой ужасной парочкой. Интересно, Алазар призрак? Или, если нет, что он такое?

Ловушки и боевые припасы валялись у ног охотника, он обронил их, когда Кристал впрыснула яд под его кожу. Вот бы успеть «оттаять» до того, как эти двое прекратят своё тошнотворное милование после вынужденной разлуки. Но вот лица (а вернее, одно призрачное лицо и морда) повернулись в его сторону, и Кристал, вытянув руку с указующим на него перстом, громко произнесла:

— Вот он! Потомок твоей крови, будущий сосуд для твоей воскресшей души!

Мэтью захотелось закатить глаза, так настоиграл ему этот дешёвый спектакль. Постойте-ка, души? Значит эта горящая псинка всё-таки дух. Стоит принять к сведению. Он вновь скосил глаза к пока ещё незадействованным ловушкам. Вот бы активировать их и посадить этих «голубков» каждого в свою «палату» для душевнобольных на веки вечные.

Но долго рассуждать не пришлось. Алазар, сначала издали, но пристально изучив его скромную парализованную персону, направился к мистеру Клабану уверенной походкой, остановившись всего на расстоянии вытянутой руки.

Если он и был привидением, то жар от его огня был самым, что ни на есть, настоящим. Мэтью не мог не напрячься внутренне: он всегда считал высоким себя, а тут едва ли дотягивал этому типу до подбородка. Да и в плечах тот превосходил его чуть ли не вдвое.

Каких-либо черт пылающей морды было не разобрать — вероятнее всего, их и не было, этакий факел негасимого огня по контору вытянутой пасти и торчащих ушей. Что ещё было примечательно — татуировки чудовища, покрывающие добрую половину груди и плеч. Слишком уж сильно они смахивали на его собственную тату, полученную в результате укуса одного из мёртвых псов, и это Мэтью тоже не нравилось. Очень уж не хотелось иметь в своей родословной такой вот экспонат.

Кристал тоже оказалась рядом, заискивающе посматривая на это нечто — получеловека, полупса.

— Ты доволен, любовь моя? Скажи, что я хорошо постаралась, подыскивая тебе новое тело?!

Тот не спешил с ответом, разглядывая охотника за призраками как капусту на базаре.

— Просто сделай это. — Вновь прохрипел голос чудовища. — Я чувствую, что слаб. Я не ощущаю земли под ногами. Мне нужна живая Сила.

Кристал довольно улыбнулась.

— Как скажешь, мой дорогой. — Промурлыкала она. — Тебе придётся немного отойти назад, а мне сконцентрироваться…

Мистеру Клабану это совершенно перестало нравиться, и он воспротивился всем своим существом, не желая подчиняться чьей-то злой воле.

Кристал вновь воздела руки к небу, и начала произносить заклинание. Мэтью догадался, что его вот-вот вытряхнут из собственного тела, которое болезненно заныло, и паралич спал — сразу и совсем, и охотник не смог удержаться на ногах, рухнув на колени.

В тот же миг он почувствовал, что неведомая сила словно разрывает его изнутри, пытаясь оторвать от собственных мышц и кожи, внутренних органов, скелета, кровеносных сосудов, и это оказалось очень болезненно. Помимо испытываемого ужаса, Мэтью ощутил почти невыносимую боль, и закричал. Да, он уже готов был сдаться, лишь бы перестать так страдать, но внезапно Кристал оборвала своё заклятие на полуслове, вскрикнув.

В тот же момент мистер Клабан осознал, что боль ослабла, а тело вновь принадлежит ему.

— Прочь! — Зашипела Кристал, а Алазар издал такой душераздирающий вой, подпитанный неземной яростью, что Мэтью показалось, что тот испепелит его здесь же, на месте.

Но чудовище бросилось вовсе не на него.