Эдрик любил Джемму!

Он хотел связать с ней жизнь, несмотря на дракона и другого мужчину. И Джемма могла бы стать самый счастливой девчонкой на свете, если бы…

Сумела вовремя остановиться. Не испортила все собственной гордыней и нетерпением. Не совершила непростительного. И какое она теперь имела право предлагать себя Эдрику? Разве он заслуживал такого подарка? Он и так с детства чувствовал себя обделенным, так неужели Джемма хотела добавить ему неприятностей, позволив унижаться перед недостойной девицей? Нет, она должна была освободить его от себя и этой неправильной любви. Существовал только один способ это сделать. И Джемма наконец ощутила в себе силы на него решиться.

Она поднялась на ноги, не думая о том, что ее могут заметить, потому что теперь это не имело никакого значения. Почти ослепнув от застилающих глаза слез, медленно направилась к главному входу, словно тянула время и все еще надеялась, что кто-то окликнет ее, остановит, не позволит сделать новую глупость. Даже из самых лучших побуждений.

— Джемма? — сильные руки схватили ее за плечи, встряхнули — скорее жестко, чем удивленно, — и она как сквозь сон увидела Хедина.

— Ты был прав, — прошептала она. — Месть ничего не решает. Жаль, что я тебя тогда не послушала.

Резко дернулась, вырываясь от него и не желая ничего слушать. Отбежала за ограду, вдохнула полной грудью, впуская вторую ипостась. И вдруг почувствовала, что может хоть что-то исправить.

— Они просто друзья! — крикнула Джемма в какую-то последнюю человеческую секунду, а потом взмахнула крыльями и взмыла в небо.

…Главка просто для хорошего настроения

Тот день восстановился в памяти Хедина, как по волшебству, и он наконец понял, что так смущало его все это время. Когда Джемма утихомиривала его, ополоумевшего, после Аниного отказа, у нее уже были человеческие черты лица. Потом они вдвоем с Орой затаскивали почти отрубившегося Хедина в дом, потому что одной Джемме это было не под силу, и именно Ора укладывала его в кровать, когда Джемма уже покинула его комнату.

Камень упал с души.

Пусть Джемма и не обвиняла его в своем бесчестии, отсутствие выбора на роль ее кавалера нет-нет, да и царапало Хедина малоприятными подозрениями. Джемма ведь могла просто пожалеть его и не захотеть окончательно разрушать набедокурившему «братишке» жизнь. А у Хедина не было возможности выяснить правду.

Наконец отпустило. И позволило услышать, казалось бы, непонятную, но оттого не менее важную фразу: «Они просто друзья!»

Джемма не потрудилась разъяснить, но к кому, как не к Эдрику, она могла прийти в госпиталь? И кого, как не Ану, застала у его постели? Только поймав совершенно опустошенный взгляд Джеммы, Хедин сделал однозначный вывод и в секунду вспыхнул ревностью.

А ведь клялся себе, что сможет с ней справиться. Но куда там, если первым делом Ана поспешила к жениху, презрев его предательство и забыв о том, что было между ней и Хедином? Он еще мог понять последнее, памятуя об обстоятельствах вчерашнего дня, но первое наполняло его яростью, кипятя в жилах кровь и вызывая стойкое желание добить родного брата.

И, пожалуй, Хедин не поскупился бы на воспитательные меры, если бы Джемма не озадачила последними словами. Разбираться, почему в таком случае она не захомутала Эдрика, а оставила его сопернице, сейчас было выше его сил, поэтому Хедин лишь сжал челюсти и стремительным шагом направился в палату брата. Резко распахнул дверь, смертельно боясь увидеть Ану в объятиях Эдрика…

И просто утонул в сменившем первое удивление восхищении на любимом лице.

Его ни с чем нельзя было спутать. Именно так смотрела на него Ана вчера: сначала когда он размазал по полу ее обидчика, а потом — после их невообразимых поцелуев. Вместо того чтобы съездить ему по физиономии за переход всяких границ, прятала непослушную улыбку и не отводила сияющих глаз. Пробирало, чего скрывать. Да так, что одно лишь воспоминание об этом напрочь выбивало все сомнения и заполняло грудь чистой радостью. Именно она не позволила Хедину навестить младшего братика в госпитале сразу по возвращении: у него никак не получалось заставить себя разозлиться настолько, чтобы провести этот разговор на должном уровне. А ведь повод был таким, что сам Энда велел разнести Эдрика в пух и прах. Умолчать о роли Джеммы в похищении! Обречь Ану на мучения, а, возможно, и на смерть! От одной мысли об этом у Хедина покрывался инеем позвоночник и застилала глаза ярость. Не выбей Ана своей отзывчивостью эту дурь, вряд ли Эдрик пережил бы нынешнюю ночь.

Но сейчас повода для подобного взгляда вроде бы не было. Хедин даже невольно прикинул, чем бы мог снова заслужить Анино восхищение, но, к собственному сожалению, так и не нашел причины. А так хотелось… воспользоваться случаем… И плевать на их помолвку! Эдрик был не достоин Аны! И Хедин собирался ей это доказать!

— Ты не спал с Джеммой! — каким-то не своим — тонким и подрагивающим от напряжения — голосом воскликнул Эдрик, и Хедин наконец перестал пожирать взглядом Ану, соизволив обратить внимание и на него.

— Какая проницательность, — саркастически заметил он. — Сам догадался, или кто подсказал?

Однако Эдрик явно не был настроен на его шутки. А может, и вовсе ничего не понимал.

— Она обернулась драконом, — продолжал бормотать он. — Она не отдавалась тебе. Она не… Она не любит тебя!..

Хедин хмыкнул, мысленно порадовавшись братову здравомыслию, но не став отпускать еще одну остроту на его счет. Не хотелось лишний раз задевать Ану. Кто ее знает: а вдруг она все-таки испытывает к жениху какие-то нежные чувства и теперь страдает из-за его откровенного предпочтения другой? Энда, ей вообще не стоило это слушать! И так вчера досталось! Куда еще одно предательство сверху?

Оставив явно застрявшего в каком-то своем мире Эдрика без ответа, Хедин крепко взял Ану за локоть и аккуратно вытолкал ее из палаты.

— Сходи к Санне, — посоветовал он. — Посмотри, как там она. А я хочу перекинуться парой фраз с младшим братом.

По всем канонам Ана должна была сейчас возмутиться, заявить, что пришла первой и будет с Эдриком столько, сколько сочтет нужным, запретить и пальцем прикасаться к своему жениху — в общем, выдать полный спектр заводивших Хедина претензий.

Но она только опустила голову и зачем-то осторожно дотронулась до его пальцев на своей руке. Хедин выдохнул.

— Не бойся, не покалечу, — уже совершенно глупо сказал он. И Ана, очевидно, почувствовала его колебания.

— Ты не спал с Джеммой, — вдруг так глубоко проговорила она, что у Хедина стало пусто в затылке. То есть ее не интересует, что сейчас ее жених изнемогает от любви к другой, но при этом волнует, был ли с этой другой Хедин? И, кажется, безмерно радует, что не был? Так, может…

…и она изводилась ревностью? Хотела проверить его чувства, а получила под дых? И мучилась потом, не хуже него, стараясь отплатить болью за боль и не показать своей слабости?