– Она твоя, – устало отозвался Эрик, – делай, что нужно.

…Я вздрогнула от мягкого, ласкающего прикосновения к щеке. Наши взгляды встретились, и губы Джейн дрогнули в мимолетной, грустной улыбке.

– Мужчинам нельзя доверить ни одного важного дела, – сказала ведьма, щупая мой пульс, – я назначаю вам, мисс Лера, курс антибиотиков. Кроме того, я осмотрю вашу руку и попытаюсь, пусть и запоздало, наложить швы.

* * *

…Джейн вернулась. И все сразу изменилось в особняке: стало как-то светлее, веселее, как будто откупорили бутылку золотистого шампанского и пузырьки радости разлетелись по комнатам.

Я не спрашивала, зачем она здесь, подозревая, что из-за Якова. Совершенно случайно я увидела сквозь приоткрытую дверь, как Джейн стояла на коленях посреди комнаты, вцепившись в крестовину тяжеленного меча. Бледные губы ведьмы шевелились, словно та молилась Всевышнему, само существование которого столь упорно отрицал Андрей.

Эрик держался холодно и отстраненно, но с Джейн они много разговаривали, всегда при этом запираясь – что, правда, не мешало мне бессовестно подслушивать. Как-то так получилось, что их голоса я стала слышать даже лежа в собственной постели, наверное, завершалась моя инициализация.

Что и говорить, услышала я много… любопытного.

Джейн совершенно по-женски пилила Эрика за то, что он своими жестокими методами воспитания гнал меня по пути палача, тогда как изначально я могла стать прекрасной целительницей. А у Эрика, видимо, понятие «сила» вязалось исключительно с понятием «убийство», и старался он как мог. Перечислял Джейн всех великих магов эпохи, которые погибли глупо и несуразно только потому, что не умели себя защитить.

– О, да, – в голосе Джейн звенела обида, – себя-то ты умеешь защищать, кто бы спорил! Только какова цена, Эрик, какова?.. И какую цену ты готов заплатить за смерть твоего врага?

– А какую цену готова заплатить ты, палач, бредущий по следу?

– Речь сейчас не обо мне, – огрызнулась Джейн, – ты занимаешься бессмысленной работой. Уж ты-то знаешь, что незачем сейчас что-либо менять в этой несчастной девочке!

– Но я не знаю, сколько времени еще пройдет, до того как…

Судя по всему, Джейн вернулась только для того, чтобы наконец завершить свою миссию, которая длилась вот уже пол тысячелетия. Они – как я поняла из разговоров – искали Якова, и на этот раз не собирались дать ему ни единого шанса. Я, правда, еще не призналась в своих откровениях с врагом, но меня никто и не спрашивал. Меня усиленно лечили, инъекциями антибиотиков в самую мягкую часть тела. Надо сказать, самочувствие быстро улучшалось… Но это меня уже не радовало. То, как ворковала со мной Джейн, очень сильно походило на радость каннибалов при виде того, как хорошо кушает и поправляется незадачливый белый турист. Тревога в душе росла, в то время как все мы неотвратимо приближались к финальному сражению.

* * *

…Джейн ловко пеленала мою руку. Тонкие пальцы порхали, превращая мое предплечье в подобие египетской мумии, лицо застыло в задумчивости. Одно из тех лиц, какие мы встречаем на средневековых полотнах – умное, тонкое, по-особенному солнечное и не тронутое заботами серых будней.

Вообще, даже комната Джейн пропитана духом старины и английской аристократии: пузатый диван с полосатой обивкой, словно выдернутый из викторианской эпохи, резной комод, застланный ажурной салфеткой, маленький керамический кувшинчик. Изящный столик, два мягких стула, составляющие ансамбль дивану – а на столике, рядом с ватой, йодом и бинтами, приютился черный томик Энн Райс «Lestat, the Vampire».

– Не думала, что ведьмы это читают, – я кивнула на книгу, – выдумки ведь.

Джейн закрепила край бинта.

– Разумеется, выдумки. Но порой я думаю, что мы чем-то похожи на них.

– На вампиров?

– Мы долго живем, но годы жизни куплены слишком дорогой ценой, – сдержанно пояснила Джейн, – некоторые из нас живут, не задумываясь ни о чем, а некоторые пытаются найти ответы на вопросы кто мы такие и откуда вообще взялись. Некоторые проводят время в суете, а некоторые, вроде героя этой повести, пытаются найти великих древних или хотя бы их следы… Все, Лера, скоро рука будет в полном порядке.

– Что-то голова кружится, – соврала я, – можно у тебя посидеть немного?

– Разумеется.

В комнате повила тишина, а мы с Джейн застыли, уставившись друг на дружку, каждая напряженно ожидала продолжения. Ведь и дураку ясно, что внезапное головокружение – не более, чем предлог.

– Красивое кольцо, – наконец сказала Джейн, указав на мой перстень с изумрудом.

– Да, правда…

– Это он подарил?

– Да. – отрицать не имело смысла.

Джейн грустно улыбнулась и замолчала, глубоко задумавшись.

– Ты ведь даже не догадываешься, что это значит, – наконец проговорила она, усаживаясь на стул.

– Может, объяснишь?

Белые, полупрозрачные пальцы Джейн скользнули по волосам, и я поняла, что сидящая передо мной женщина очень волнуется. Кажется, она всегда приглаживала свою огненную шевелюру, когда ее споры с Эриком заходили в тупик, и она пыталась выиграть время.

– Это весьма и весьма сильный талисман, – наконец глухо вымолвила Джейн, – против некоторых видов магии, которыми могут пользоваться и Яков, и Эрик.

Ах, вот оно что. Выходит, господин инквизитор даже пытался беречь мою жизнь? Трогательно, ничего не скажешь. А может быть, мне ничего и не грозило в заброшенной водонапорной башне?!!

Я сунула здоровую руку в карман, нащупала филигранный бочок своей недавней находки.

– Вот, нашла твою сережку. Заберешь?

Джейн мягко приняла из моих рук золотое совершенство, взглянула на меня с укоризной.

– Чего ты хочешь, Лера? Почему сидишь здесь, хотя самочувствию твоему на текущий момент можно позавидовать? Зачем принесла это? Раз уж ты уверена, что она принадлежала мне, то, значит, дверь в прошлое приоткрылась для тебя?

– Я всего лишь хотела узнать, кто есть кто во всей этой истории, – тонкие брови Джейн насупились, лоб пересекла глубокая морщина, – пожалуйста, Джейн… Мария… Я ведь не много прошу! Просто… мне нужно во всем разобраться. И пусть это будет история в истории, как… там.

И я указала на черный томик «Вампира Лестата».

От меня не ускользнуло, как вздрогнула Джейн при упоминании ее же первого, данного при крещении имени. Затем она побарабанила ногтями по полированной столешнице, пробормотала – «что ж, может быть, к лучшему» – и грустно мне улыбнулась.

– Это будет короткая история, Лера. Перевалило за пять сотен лет, но недолгий рассказ. Потому что идея банальна, а все прочее – лишь декорации.

Она придвинулась к столу, оперлась на него руками; бледное лицо с россыпью веснушек и сверкающими, словно изумруды, глазами, больше чем когда-либо напоминало личико коллекционной фарфоровой куклы – а я вдруг поняла, что Джейн в эти короткие мгновения ухитрилась загнать все свои переживания в недосягаемые глубины собственного «я». Плохой рассказчик из того, кто рыдает над каждой фразой, и отличная повесть получается там, где все уже пережито, переболело и покоится в каменном саркофаге прошлого. Наверное, с этим можно было и поспорить, но в тот миг Джейн полагала именно так.