– Уж надеюсь, – проворчала, смиряясь. – Что ж, мне пора.

Ронн попыхтел, помялся и негромко сказал:

– Ну, иди сюда, что ли, – и сгреб меня в медвежьи объятия. И хотя я шла всего лишь в офис, а не на смертный бой, возражать я не стала и прильнула к его широкой груди, растрогавшись по контрасту с холодностью Дилана. Постояла так несколько секунд, отстранилась и вновь полезла за кошельком.

– Возьми вот, – сунула Дарту-среднему пластиковую карту (не думайте, что я растрогалась настолько, чтобы растерять мозги: это была одна из дополнительных банковских карт, на которую я специально накануне сбросила достаточную, но не бог весть какую сумму). – Купите себе чего-нибудь из одежды. – И, заметив, как загорелись глаза Ронна, торопливо добавила: – Только, пожалуйста, всем поровну, больше денег не дам! Ну и если что останется – то еще один мобильник.

– Не останется, – уверенно пробурчал себе под нос Ронн, поспешно пряча карточку в карман.

– Похоже на то, – поджала я губы и, махнув ему рукой на прощанье, направилась в здание.

Футболист проводил меня до самого входа и убедился, что я благополучно миновала охрану, сканер и загрузилась в лифт. Кстати, я по привычке едва не отправила кабину наверх, но в последний момент вспомнила, что меня поджидают очередные испытания, и дрогнувшей рукой нажала кнопочку с надписью «–1». Путь не занял много времени, и выправившееся после объятий Ронна настроение испортиться не успело. Так, налево у нас лаборатория с заморочками, где я со Сташеком… хм… скажем, познакомилась, там еще один контрольный сканер на входе. А вот направо, насколько я помню из бытности подопытной крыской, и есть то, что мне нужно. Первая комната – нет, а вот вторая… Дверь послушно отъехала в сторону, и я вошла. Ну и где?..

– Доброе утро, Регина, – нейтральным тоном приветствовал меня красавчик-блондин, выплывая откуда-то из подсобки (или что там у них?).

Хотя я считаю себя воспитанной девушкой, но сейчас едва не выругалась, честное слово! В основном, конечно, от досады на себя. Почему, ну почему я всегда что-то или кого-то упускаю из виду? Думала бы как следует наперед, глядишь, избежала бы потрясений. С губ одновременно рвались слова: «Теперь-то утро точно недоброе!» и «Что ты здесь делаешь?» Первые были резковаты, а вторые – глуповаты. Судя по всему, Сташек у нас мастер-универсал, по крайней мере, никого, кроме него, я в кабинете не заметила. Поскольку обе фразы хоть и передавали в точности мои эмоции и мысли, но для общения совершенно не годились, я ограничилась глубокомысленным:

– А!

Тоже не фонтан, конечно, но хотя бы не нагрубила. Это было что-то типа констатации его присутствия и уяснения себе этого факта.

– А, – со вздохом повторила я, на этот раз в виде приветствия, должно быть. И, растерянно оглянувшись еще раз по сторонам, произнесла с вопросительной интонацией:

– А?

Сташек терпеливо пережидал, пока я вспомню остальные звуки и смогу их связать в единую человеческую речь. Хотя зачем? И так ведь понятно. Я хихикнула.

– Я все сделаю сам, – сказал он, глядя на меня с некоторым напряжением.

Ну вот, он отлично расшифровал мои междометия.

Я кивнула и прошла к столу.

– А это безопасно для меня? – поинтересовалась хмуро.

– В каком смысле? – задумчиво уточнил он, следя за мной настороженными глазами. Хм, не знает, чего от меня ожидать. Я и сама не знаю, если честно.

– В смысле ты мне не навредишь своей силой? – озвучила я свои подозрения. – Сам понимаешь, наша первая встреча была… как бы это выразиться…

Он изменился в лице. Оскорбился, что ли?

– Нет, – глухо ответил он, отвернувшись, а я, как всегда несколько запоздало, подумала, что злю его совершенно зря, если надеюсь на безболезненную процедуру. И конечно, тут же перевела эту мысль на язык.

– Теперь ты мне специально больно сделаешь, да? – обреченно вздохнула я, уже жалея свои несчастные тоненькие ручки и еще более тонкие голубые венки.

Сташек посмотрел на меня диким взглядом, и я совершенно некстати вдруг вспомнила бескрайние моря Крита. Хотя почему это вдруг? Ни у кого доселе я не встречала такого насыщенного цвета глаз, такого темно-темно-синего, как глубокое-глубокое южное море. Я снова вздохнула. Ах, как я Грецию люблю! И могучие моря, и безоблачное небо, и жгучее солнце, и отвесные горные ущелья, от которых захватывает дух… Я зацепилась за эти картинки и блаженно зависла где-то над побережьем Крита, наслаждаясь видом бегущих по волнам барашков и ощущением морского бриза и соленых брызг на лице. Пора, пора в отпуск!

– Все, – сказал Сташек, и я, моргнув, вернулась на родину.

– Очень больно было? – не удержался Сташек от язвительного вопроса.

– Совсем не заметила. Но это потому, что замечталась, – объяснила я.

– Конечно, – хмыкнул блондин.

Я поднялась, рассеянно подхватила сумочку.

– Регина, – нерешительно остановил меня Сташек, – почему я тебе так не нравлюсь?

Ну вот! Я едва не застонала. Мало мне было с утра Дилана, так теперь и Сташек собрался выяснить отношения!

– А ты не догадываешься? – поинтересовалась я. – Вспомни нашу первую встречу!

– А твое знакомство с Первородными прошло лучше? – сверкнул глазами целитель. – Они пришли тебя убить! А ты не только их простила, но и сделала своими друзьями, даже нет, больше! Ты сделала их своей семьей!

Никогда не думала, что Сташек может быть настолько… хм… эмоционален. Я даже на шаг отступила от его напора и помедлила, решив, что он имеет право на правдивый вдумчивый ответ.

– Видишь ли, – сказала я через секунду, – от вампиров я изначально ничего хорошего не ожидала. Плохого от них ждала, если честно. А тебе я доверилась.

– Прости, – глухо сказал Сташек. – Или мне теперь оправдываться перед тобой до конца жизни?

– Да какая разница?! – взвилась я, порядком утомленная этим разговором. – Какое тебе дело до моей симпатии или антипатии?! Ты что, привык всегда всем нравиться?

Сказала – и тут же подумала: «А ведь точно!» И посмотрела на Сташека свежим взглядом: с его-то внешностью, плюс хорошее образование, плюс ответственная работа, а значит, плюс и стабильный доход… Сплошные плюсы. Уверена, мало кто был к нему так придирчив, как я.

– Почему привык? – хмыкнул Сташек, пожав плечами. – Просто раньше мне было все равно.

«Ну конечно же его все обожают, – пробормотал внутренний голос, – вспомни хотя бы Перси с Катриной!»

– Я тебя прощаю, – великодушно произнесла я и немного испортила эффект от своей душевной щедрости, с любопытством добавив: – Твоя самооценка спасена?

– Ты говоришь неискренне, – заметил Сташек.

– Не привередничай! – нахмурилась я и развернулась к двери.