Лекса понимающе улыбнулась, а Хантер засобирался в свое общежитие.

— Завтра трудный день, поэтому пора на боковую, — он нежно поцеловал Лексу, а та съежилась от удовольствия.

Наконец-то у них все хорошо. Я уже, порядком, устала от их вечных ссор. Вообще, самая образцовая пара среди нас — Ханна и Дерек. Между ними все так просто. Они всегда понимают друг друга и, несмотря на то, что давно вместе, нежность никуда не исчезла. Шарлотта с Робином тоже вызывают умиление, и они оба так заразительно смеются. Только я до сих пор без пары. Стоп, я же теперь с Заком! Почему я все время забываю о нем?

Как только я вспомнила о Шарлотте, а дверь за Хантером закрылась, я повернулась к Лексе.

— Ты не заметила ничего странного в поведении белого филина, с которым прибыла сюда Чарли? — спросила я ее.

Не знаю, в какой момент я стала без раздражения разговаривать с Алексис, но меня это даже радует. Когда тебе приходиться держать себя в руках с кем-то, от такого общения быстро устаешь.

— Вообще-то, заметила, — Алексис как-то виновато стиснула зубы. — Я никому еще об этом не говорила, но дедушка сказал мне кое-что, о чем я задумалась. Скажу сразу, Шарлотте я не стала ничего рассказывать только потому, что не была уверена и хотела сама понаблюдать за Зейро.

— Ну? — нетерпеливо подалась вперед я. — Что ты такого узнала? И, как это, дедушка сказал?

— Ну, ты же знаешь, что я распознала в своем фамильяре душу дедушки? — после того, как я кивнула, девушка продолжила. — С этого момента я смогла слышать его мысли.

— То есть, ты просто разговариваешь с ним, как если бы он был пьюром? Я думала, это что-то вроде обмена эмоциями или что-то в этом роде.

— Нет, я могу мысленно разговаривать с ним из-за сформировавшейся метальной связи. Сначала я не придала этому значения, но потом задумалась, почему Шарлотта не слышит мысли фамильяра, ведь она знает, что внутри птицы находится ее погибший Себастиан.

Водница сделала паузу, чтобы я переварила информацию.

— Может быть из-за того, что она не привязала его к себе? — выдала предположение я.

— Я тоже поначалу так думала, но потом, когда мы были все вместе на поляне со своими фамильярами, дедушка сказал мне, что никто из них не слышит мыслей Зейро. Как оказалось, фамильяры общаются друг с другом ментально и всегда могут слышать друг друга. А это может значить только то, что в Зейро нет души Себастиана, он просто птица.

— Это…это же убьет ее… — тихо прошептала я.

— Я тоже подумала об этом. Она всегда справлялась со своим горем, зная, что Себастиан рядом с ней, что он ее не покинул. А, если она узнает, что Зейро — просто птица…

— Ты права. Но все же, ты должна ей рассказать, то, что знаешь, — твердо заявила я. — Как бы ей ни было трудно принять это, но это лучше, чем жить пустыми надеждами о том, чего на самом деле нет. Если это простая птица, то она в скором времени погибнет, и она сама все поймет. Тогда ей будет еще больнее от того, что она столько времени обманывала сама себя.

— Не знаю, сколько живут снежные филины, но и правда меньше, чем фамильяры, — согласилась Лекса. — Я расскажу ей. Только мне не дает покоя еще один вопрос: если это обычная птица, почему она, как ручная, привязана к Шарлотте?

Поскольку на этот вопрос ответа у нас не было, тема себя исчерпала и мы, быстро приняв душ, закутались в одеяла еще до прихода Ханны и Чарли.

* * *

— Просыпайся, Айви! — Шарлотта настойчиво трепала меня за плечо, а я лишь мычала ей в ответ, отпихивая при этом ее руку. — Да просыпайся, говорю!

Раздраженно приоткрыв один глаз, я поняла, что за окошками еще во всю царит луна.

— Ты что, с ума сошла? — буркнула я. — Который час?

— Немного за полночь, — как ни в чем ни бывало, ответила Чарли.

— Повторю вопрос, ты сошла с ума? У меня завтра трудный день, — вновь пробурчала я, поворачиваясь на другой бок.

— Мы спускаемся в тоннели, — шепотом сказала она, и весь мой сон как рукой сняло.

— Сейчас?

— Да, мы знаем другой ход, который более удобен. Пора идти.

Взяла с прикроватной тумбочки резинку для волос и затянула ее на затылке, небрежно убрав с лица рыжие кудрявые локоны.

К зеркалу даже подходить не стала — незачем себя травмировать, уверена, выгляжу я сейчас не лучшим образом, а времени привести себя в порядок просто нет.

— И когда же вы это решили? — я все еще продолжала бурчать, но теперь уже из-за того, что меня никто не предупредил заранее.

— Это спонтанно вышло, — пожала плечами девушка.

— Я не пойду туда, — со своей кровати заявила Ханна.

Земляная сидела, скрестив руки на груди и всем своим видом заявляла, что ей эта затея не просто не по душе, а внушает ужас.

— Ханна Кинкл, неужели ты трусиха? — подначила девушку Чарли.

— Нет, просто мне незачем туда спускаться, — отвертелась подруга.

— Ханна, это же просто скелеты! Они ничего тебе не сделают! — продолжала Шарлотта.

— Мне не приятен сам факт того, что когда-то, по непонятной причине там погибло много стихийников. В вдруг ключ перестанет работать, и мы не сможем выйти? Окажемся, как и они, замурованы в этих стенах.

— Да перестань, — отмахнулась Шарлотта. — Мы всегда найдем выход.

— Вы идите, а я прослежу, чтобы вашу пропажу никто не обнаружил.

— Ради того, чтобы открыть эту демонову академию, я чуть не умерла, — совершенно серьезно произнесла воздушница, устав от глупых препирательств. — И ты сейчас мне говоришь о том, что не спустишься туда из-за скелетов? Раз мы все это начали вместе, то и продолжать будем вместе.

Ханна виновато посмотрела на подругу, глубоко вздохнула и поднялась с кровати.

Алексис, все это время, сидела на краю своей кровати и сонно хлопала глазами. Она, как и Чарли, была готова сорваться, когда угодно и куда угодно. Эти две стихийницы явно любят приключения. А вот о нас с Ханной такого не скажешь. Меня идти туда заставляют обстоятельства и, что уж там, любопытство, а Ханну дружба.

Шарлотта убедилась, что все уже окончательно проснулись, затем махнула нам рукой, чтобы выходили, как можно тише. Коменданта уже в это время не было, а общежитие было не заперто. Обычно коменданты проверяют наличие всех адептов в общежитии на момент определенного времени, а после этого просто уходят. А двери не запираются потому, что бояться здесь некого.

На улице нас уже ждала знакомая компания из трех наших друзей мужского пола. И, разумеется, каждый из них тут же подошел к своей девушке, обнял и наградил поцелуем. А я стояла, как третий лишний, а точнее, седьмой лишний. Мне сразу становилось неуютно, когда они так делали. Я была очень за них рада, но в то же время ненавидела за то, что они, не стесняясь, проявляют свои чувства при других, которым повезло меньше. Наверное, когда ты счастлив, то вовсе не думаешь о таких мелочах.