– Сам не знаю, черт меня дернул… – вздохнул Кассиус. – Может, и лишку сболтнул. Да он все равно пронюхал бы, дело-то не на один месяц. Хакеры – они такие…

– Но как завернули-то! – неодобрительно продолжила Караваева, особо не церемонясь с субординацией, что позволяла себе очень редко. – «Наше высшее руководство засомневалось в целесообразности и эффективности», «мы не хватаемся за тебя как за соломинку», «показать верность выбранных нами решений и принципов»… А это: «молодая кровь и свежие мозги»?! Где вы набрались этой кровожадной патетики, извините? Вы же не на Гамбургской Ассамблее выступаете, он – простой молодой парень!.. Проще с ним надо.

– А вот получается, что не такой он и простой! – раздраженно парировал Кассиус. – Я готовил речь: нормальную, убедительно простую, но вся она куда-то сразу испарилась… Не по бумажке же читать! А ты, ты чего это такое ляпнула: «сиди дома, попивай томатный сок»?!

Караваева невольно рассмеялась.

– Ладно, будет вам, – примирительно ответила она. – Ну где там ваша шаманка? Послушаем теперь ее мнение?

– Да-да, – спохватился Натан Аристархович и, заметно волнуясь, нажал кнопку на интеркоме. – Зоя Владимировна, ведите вашу девочку.

Внутренняя дверь отворилась, и в кабинет проскользнула невысокая светлая женщина в цветастом джемпере и теплых спортивных штанах.

– Проходи, Лилечка, проходи, не бойся, ну же? – Она легонько толкала в спину хрупкую девчушку лет девяти-десяти, такую же светленькую, голубоглазую, с двумя короткими косичками с несколько неаккуратно вплетенными в них голубыми ленточками. – Садись, вот сюда, да… Удобно?

Девчушка скромно села на краешек стула и посмотрела на Кассиуса. Тот улыбнулся. Караваева отвела взгляд. Ей стало не по себе. Шаманы, особенно дети – существа особые!

– Ну, милая Лидия, как дела, как настроение? – наконец спросил шеф. – Ты не устала? Все слышала, что мы здесь обсуждали? Все почувствовала?

Лиля легонько кивнула, смотря немигающим взглядом прямо перед собой.

– Что скажешь на этот раз, девочка моя? Не делаем ли мы какой-либо ошибки? – Натан Аристархович снова схватил свою ручку – она помогала ему справиться с волнением.

Караваева сделала Кассиусу страшные глаза, мол, не наседайте так сразу. Девчушка медленно повернула голову к старику. Выглядело это немного жутковато, особенно если знать, кем она являлась.

– Ошибки делают все без исключения, – тонким, звенящим голоском произнесла шаманка. – Даже Мать всего сущего – Машина. Нужно лишь внимательно слушать эфир и выполнять его веления! Это убьет тьму в глазах наших… Он – Великий Вычисленный. Один из них: не первый, не последний, но звено в цепи – звено, которое пока молчит, но уже включено в общий порядок. Так сообщил мне туман. Так шепчет ветер в тихую погоду…

– Ладно, хорошо… – пробормотал Кассиус. – И что же будет дальше? Как нам вести себя с ним? Чего ждать и когда?

– Свобода действий, свобода мыслей, – пропела Лидия с легкой улыбкой. – Он – лишь бумажный кораблик, бегущий по волнам времени и пространства. Судьба ему давно уготована, судьба его давно вычислена. Машина говорит: «Успокойтесь». Но дело не скоро исполнится.

– И… что это значит? – осторожно осведомился Кассиус.

Сопровождающая шаманку женщина мягко погладила девочку по голове.

– Скажи дяде Натану проще, – попросила она. – Ну как ты с Васькой разговариваешь, так же… Это кот ее, – пояснила она Караваевой. – Хорошо, дорогая?

Лидия замерла, затем подняла глаза кверху, видимо, в поисках более простых слов.

– Просто не мешайте ему, – сказала она. – Не следите за ним, не то навредите – исказятся волны событий, и потому получите в ответ… лишь мрак. Туман густеет, ветер тих, на сосне сидит сова, – снова нараспев принялась декламировать Лидия. – Видит она далеко, а слышит – еще дальше. Говорит сова с камнем, спрашивает: «Когда рассвет придет и мрак растает, камень?» И отвечает камень ей мудро: «Терпите, люди и звери, сколько бы зла поначалу ни видели. Закройте глаза… и услышите».

– Что услышим? – не выдержав, спросила ее Караваева. Ей хотелось как можно скорее закончить этот, по ее мнению, балаган.

Шаманка широко открыла глаза и повернулась к ней:

– Ветер воет, трава сопротивляется. Сила – в единстве противоположностей. Таков мир. Пусть этот человек будет собой, так желает Машина. Еще год и три месяца… Ждите. Это только начало… Молчите.

– Да, но… – Василина замялась. Что имела в виду эта странная девочка? Замолчать – это аллегория или сказано ею в конкретном значении? Хм…

– Был тот и есть этот. И будет иной. Но одна у всех цепь. Вы не видите ветер, лишь пыль! И потому вам не нужно знать больше. – Глаза шаманки внезапно потухли.

– Не нужно знать? То есть делать вид, будто ничего не происходит? – спросила Караваева. – И потом будет еще один иной, правильно? Другой Великий Вычисленный, так?

– Я устала… – прошептала девочка. – Можно домой? Я домой хочу…

– Да-да, спасибо большое, Зоя Владимировна, – засуетился Кассиус, – и тебе большое спасибо, Лиля. Ты даже не представляешь, как выручила нас! Еще увидимся, правда?

– Может быть… Как кленовые листья лягут, – безжизненным голосом ответила маленькая шаманка. Голова ее поникла. Сопровождающая нежно обняла ее, они поднялись и направились к выходу.

– Мы сейчас тебе чего-нибудь вкусненького купим, хорошо? – услышала Караваева женщину. – Конфетки шоколадные хочешь?

– Ну? Что скажешь, Василина Батьковна? – спросил Кассиус, когда дверь за необычными посетителями закрылась.

Караваева некоторое время сидела молча, нервно разглядывая свои ухоженные ногти.

– Знаете ли… – задумчиво произнесла она. – Даже не знаю, как сформулировать…

– А ты говори как есть, – улыбнулся Кассиус. Уверенность вновь вернулась к нему. Казалось, он теперь точно знал, что ему делать, а подчиненную спросил лишь для проформы. – Я в курсе твоего отношения ко всему эдакому.

– Вы как всегда правы, Натан Аристархович, – с прохладцей ответила Караваева. – Вы знаете мое отношение. Вот только эта ваша увлеченность шаманами, я бы даже сказала… э-э…

– Одержимость, ты хочешь сказать? – прищурившись, подсказал Кассиус.

– Заметьте, это ваше слово, но можно сказать и так, уж простите. Я вовсе не против этих фокусников, я очень даже за. Ведь они имеют связь с Машиной, мистическую с виду, но вполне материальную по своей природе, по крайней мере, я очень надеюсь на это, пусть она еще и не до конца изучена. Определенно техношаманы – феномен, требующий детального изучения и широкого использования. В будущем, разумеется. Однако это не значит, что мы можем использовать их направо и налево буквально по любому поводу… Мало ли что они там говорят! Иносказательность их заявлений бывает просто запредельной, к тому же эта ваша Лиля – еще ребенок! Она же даже не аттестована! Как можно полагаться на ее… это даже стихами не назвать, на ее, простите великодушно, по-детски убогие попытки призвать духов природы для решения серьезных, глобальных проблем Мультивселенной? Это, знаете ли, уже слишком!